Трения, которые в это время возникали между Сталиным и Тито, не оказывали пока что большого влияния на общее состояние советско-югославских отношений. 29 июня 1945 года, поздравляя Сталина с присвоением ему звания генералиссимуса, Тито писал: «Народы Югославии никогда не забудут проявленной Вами отеческой заботы и оказанной благотворной помощи в наиболее трудное время борьбы за свободу своего отечества»
[235].
О доверительности отношений между Москвой и Белградом говорит хотя бы тот факт, что Сталин поддержал инициативу Берии и наркома госбезопасности Меркулова направить в Югославию тридцать сотрудников 6-го управления НКГБ СССР во главе с заместителем начальника этого управления, комиссаром госбезопасности Шадриным для усиления охраны Тито
[236].
9 сентября Тито был награжден высшей советской военной наградой — орденом «Победа». Советские газеты опубликовали его большие фотографии с подписью «Маршал Югославии Иосип Броз Тито» и указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором сообщалось, что Тито награждается «за выдающиеся успехи в проведении боевых операций большого масштаба, способствовавших достижению победы Объединенных наций над гитлеровской Германией»
[237]. Тито получил орден «Победа» под номером 19.
29 сентября орден торжественно вручили Тито в советском посольстве в Белграде. Из всех своих наград Тито особо ценил именно эту и демонстративно носил орден даже тогда, когда в советских газетах его называли «кровавым палачом» и «бандитом».
Признание и месть
Но пока подобные обвинения в адрес Тито раздавались с Запада. Именно там впервые стали помещать газетные карикатуры, на которых югославский маршал был подозрительно похож на Геринга. Газеты писали, что армия Тито угрожает Австрии, Италии и Греции, а внутри страны царят террор и репрессии.
Сталин брал своего союзника под защиту. 21 июня 1945 года в послании Черчиллю он, например, писал: «Никак нельзя согласиться с тем, что фельдмаршал Александер в официальном публичном обращении допускал сравнение маршала Тито с Гитлером и Муссолини. Такое сравнение несправедливо и унизительно для Югославии».
Оппозиция Тито внутри страны обвиняла его в узурпации власти, угрожая вызвать правительственный кризис
[238]. Однако реакция Москвы смешала ее карты. Сталин не раз заявлял союзникам, что советская сторона не располагает сведениями о нарушении Тито соглашения с Шубашичем и что оно, по его мнению, «выполняется маршалом Тито полностью и целиком».
Оппозицию Тито представляли демократическая партия Милана Грола, Хорватская крестьянская партия Ивана Шубашича и несколько других группировок. Шансов на успех у них было крайне мало. Во-первых, оппозиция работала в условиях изоляции и сильного давления со стороны новых, революционных властей. А во-вторых, Тито и недавние партизаны действительно пользовались популярностью. Эту популярность всячески подогревала пропаганда.
В распоряжении Тито было немало инструментов, с помощью которых можно было «смести с дороги» противников. Главным из них являлась служба государственной безопасности ОЗНА, созданная 13 мая 1944 года. Во главе ОЗНА стоял его ближайший соратник, член политбюро ЦК КПЮ Александр Ранкович. К сотрудничеству с госбезопасностью в обязательном порядке должны были привлекаться, например, дворники, сторожа, швейцары, управдомы — то есть все те, кто мог непосредственно контролировать граждан и их посетителей в любое время
[239].
Сотрудники ОЗНА имели практически неограниченные полномочия. В ответ на жалобы и возмущения тех граждан, которые были недовольны их действиями, Тито, выступая 7 июля 1945 года в городе Младеновац, заметил: «В Югославии существуют небольшие группы лиц, да и за границей тоже есть подобные критики, которые считают, что ОЗНА следует распустить… Что же, я помню, что было время, когда и я очень хотел, чтобы распустили жандармерию… Если ОЗНА наводит страх, который до костей пробирает тех, кто не любит новую Югославию, то делает это для пользы народа»
[240].
В марте 1946 года ОЗНА был переименован в Управление государственной безопасности (УДБ) и переведен в структуру министерства внутренних дел. Управление по-прежнему возглавлял Ранкович. Еще одной мощной спецслужбой Тито была контрразведка югославской армии (КОС), тоже образованная в марте 1946 года. Кроме того, к марту 1946 года в стране насчитывалось 30 тысяч сотрудников народной милиции
[241].
Одной из главных задач, стоявших перед спецслужбами, был окончательный разгром оставшихся вооруженных отрядов противников Тито. Во время войны погибло, по официальным данным, 305 тысяч бойцов НОАЮ
[242]. Многие из партизан и коммунистов погибали не только от рук немцев или итальянцев, но и от усташей, четников, мусульманских или албанских националистов. Когда в 1942 году итальянцы приговорили захваченного ими генерального секретаря компартии Хорватии Раде Кончара к смертной казни, он заявил: «Я не ищу у вас пощады. Но и мы не будем щадить вас». Теперь его слова сбывались.
Тито еще 21 ноября 1944 года пообещал амнистию всем противникам, если они добровольно сложат оружие до 15 января 1945 года и если за ними нет военных преступлений.
14 мая 1945 года он направил приказ Главному штабу армии в Словении: «Требую принять самые энергичные меры для того, чтобы любой ценой предотвратить убийства военнопленных и всех арестованных нашими военными частями, организациями или отдельными лицами»
[243].
Неслучайно этот приказ был направлен Тито именно в Словению. Югославская армия в некоторых местах перешла австрийскую границу, а в Австрии скопилось около двухсот тысяч югославских беженцев из числа «врагов народа». Они находились на территории, занятой британскими войсками. Опасаясь дальнейшего наступления партизан в Австрии и осложнения ситуации в районе Триеста, англичане выдали Тито его врагов.
