Книга Война и честь, страница 12. Автор книги Дэвид Марк Вебер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Война и честь»

Cтраница 12

– Еще бы! – фыркнула Хенке с тем глубочайшим презрением к привилегиям аристократии, на которое способен лишь аристократ по праву рождения. – Неужели ты и впрямь думаешь, что человек, у которого есть такая замечательная штука, как пэрство, проголосует за то, чтобы отдать половину своей власти неизвестно кому?

– На самом деле, – серьезно сказала Хонор, – именно этого и боится Высокий Хребет. И с ним согласны многие независимые.

– И мама так говорила, – в отчаянии произнесла Хенке, – но я почему-то никак не могу в это поверить.

– А Высокий Хребет верит. И Елизавета, и Вилли Александер – тоже. Это все вопрос математики, Мика. Пэры Сан-Мартина легко могут изменить соотношение сил в палате лордов, и королева наконец добьется своего. Но джокер в нашей колоде – сочетание конституционного ограничения на появление новых пэров и условий Акта об Аннексии, по которому Звезда Тревора вошла в состав Звездного Королевства. По Конституции в период между всеобщими выборами количество членов палаты лордов может увеличиться не более чем на десять процентов, а в Акте об Аннексии указано, что новые пэры из Сан-Мартина не могут получить утверждение и место в парламенте раньше, чем после следующих всеобщих выборов. Поэтому правительство и его сторонники в Палате Лордов пытаются оттянуть выборы на возможно более долгий срок. Сейчас всем понятно, что сан-мартинцы твердо стоят на стороне королевы и центристов. В конце концов, ведь это наш флот под руководством королевы и правительства Кромарти вышвырнул хевов из системы Звезды Тревора и принес её гражданам свободу, и не кто иной, как Кромарти и твой отец, находившийся на посту министра иностранных дел, сформулировали условия присоединения к Звездному Королевству. Кроме того, на Сан-Мартине до присоединения не было потомственной аристократии, и вряд ли сан-мартинцы будут так уж… рьяно поддерживать существующее положение в парламенте. Их благодарность людям, в которых они видят своих освободителей, подкрепляемая отсутствием аристократических традиций, приведет к тому, что новые пэры, вероятнее всего, – да нет, практически наверняка, – поддержат предложение лорда Александера как лидера партии центристов о передаче контроля над бюджетом палате общин.

– Понимаю.

– Но пока они не получили мест в парламенте, ни на что повлиять они не смогут. И в настоящий момент Высокий Хребет и его банда как раз пытаются сколотить из числа уже имеющихся пэров достаточно сильное большинство, чтобы сопротивляться любым попыткам введения в палату новых членов. Судя по недавней статистике, число действующих на данный момент пэров, не поддерживающих внесение нужной нам конституционной поправки, дает им по крайней мере пятнадцатипроцентный перевес, но это число непостоянно. Даже если оно не уменьшится, после двух выборов в палате лордов появится достаточно сан-мартинцев, чтобы одолеть их – при условии, что новички будут твердо поддерживать введение новой поправки. Поэтому Высокий Хребет и его союзники не только вербуют сторонников среди пэров, но и пытаются расколоть центристское большинство в Палате Общин. Поскольку именно Палата Общин утверждает создание новых мест в Палате Лордов, Высокий Хребет надеется, увеличив свое влияние в нижней палате, контролировать также процесс расширения верхней палаты с тем, чтобы в нее кооптировались только те пэры, которые, по его представлениям, выступят за сохранение главенствующего положения лордов. Тот факт, что представители от Сан-Мартина наверняка присоединятся к центристам или лоялистам, усугубляет его опасения. Формально Сан-Мартин пока не имеет депутатов и в нижней палате, но их так называемые «спецпредставители» выполняют в Палате Общин фактически те же самые функции, только не имеют права голосовать. И их политические пристрастия никаких сомнений не вызывают. Этот мелкий факт не мог ускользнуть от внимания пэров.

Хенке хмыкнула.

– Вот потому-то, Мика, члены Палаты Лордов – в остальном вполне приличные люди – активно поддерживают такое дерьмо, как барон Высокого Хребта, и смотрят сквозь пальцы на его попытки спустить на тормозах «скандал с Рабсилой». Никто из них не в восторге, и лишь единицы питают хотя бы крошечные иллюзии относительно доскональности его «досконального» расследования обвинений графини Тор, и большинство из них не доверят ни ему, ни его союзникам присматривать даже за своей собакой, не то что за ребенком. Но в целом их позиция такова: даже если действующая Конституция несовершенна, уже созданная система до сих пор служила Звездному Королевству весьма неплохо, и в настоящий момент премьер – залог сохранения statusquo. Не сомневаюсь, многие прекрасно понимают, что их противодействие переменам продиктовано исключительно личными интересами, но от этого противодействие не становится менее искренним.

– Вот как, – протянула Хенке, откидываясь поглубже. В пассажирском салоне роскошного аэрокара они с Хонор сидели лицом друг к другу. Каждый раз, когда Хонор Харрингтон вот так вот препарировала политическую обстановку – исчерпывающе и кристально ясно, – Мишель пугалась. Казалось бы, давно пора привыкнуть – военные задачи Хонор анализировала с таким же блеском, – но на протяжении почти сорока стандартных лет именно Мишель Хенке разбиралась во внутренней политике Звездного Королевства значительно лучше, чем её подруга. Разумеется, проницательность Хенке была обусловлена происхождением и семейными связями. Поскольку Мика приходилась королеве двоюродной сестрой, понимание политической подоплеки приходило к ней почти интуитивно, ей даже не приходилось задумываться. А сейчас, вдруг поняла она, именно это мешало ей сравняться в видении текущей политической ситуации с подругой. Хонор не принадлежала к кругу избранных по праву рождения. Она вошла в него, не обладая инстинктивным чутьем, свойственным урожденным аристократам, а потому, входя в новую для себя среду обитания, ей приходилось анализировать абсолютно все.

Однако тот факт, что Хонор родилась не среди сильных мира сего, не была воспитана потомственной элитой Звездного Королевства, обусловливал существование опасных для нее «слепых пятен». Это внушало Мике беспокойство, которое она тщательно скрывала. «Слепота» выражалась в том, что Хонор не видела угрозы там, где любой аристократ – да хотя бы сама Хенке, при всей её нелюбви к политике – мгновенно её распознавала. Взлетев на самую вершину политической власти в двух звездных государствах, Хонор продолжала воспринимать себя – и свою жизнь – с точки зрения простого йомена.

Мишель Хенке посмотрела на подругу и в очередной раз задумалась, сказать или не сказать… надо бы все-таки напомнить ей о том, что и ее частная жизнь может быть использована – и будет использована – против нее политическими врагами, стоит ей лишь чуть-чуть приоткрыть щель в защите. Как подруга она просто обязана спросить Хонор, есть ли доля истины в недавнем, но уже расползающемся слушке…

– Звучит очень логично, – вместо этого сказала она, прервав паузу. – Только знаешь, когда я слышу такие вещи от тебя, до сих пор удивляюсь. Могу я спросить: а лорд Александер в курсе этих твоих соображений?

– Конечно, конечно. Неужели ты думаешь, что я с ним об этом не говорила? – фыркнула Хонор. – Разумеется, говорила, и много. По сравнению с говорильней в Палате Лордов и лоббированием интересов Бенджамина при дворе, я куда больше времени – больше, чем можно себе представить, – потратила на «мозговые штурмы» вместе с человеком, который должен был стать премьер-министром!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация