Слух о предстоящей женитьбе Тициана быстро распространился по Венеции. Узнав о болезни дочери и намечаемой свадьбе, нагрянули родители невесты и жениха вместе с другими родственниками, которых разместили в просторной мастерской и у знакомых. В Пьеве остался один только мессир Грегорио, который даже ради такого события не пожелал изменять привычке и покидать родные места. Весть о женитьбе Тициана дошла и до дожа Гритти, который в качестве свадебного подарка подписал распоряжение о назначении отца жениха Грегорио Вечеллио главным управляющим серебряных и железнорудных копий Кадора. Брат невесты Маттео Сольдано получил пост наместника городка-крепости Фельтре — должность почетную и хорошо оплачиваемую из казны.
Поскольку Чечилия была еще слаба после перенесенной болезни, само венчание с разрешения церковных иерархов скромно прошло на дому в ноябре 1525 года. Обряд совершил отец Паоло из церкви Сан-Джованни Ново. Свидетелями со стороны жениха и невесты были Франческо Вечеллио и Джироламо Денте. Родители всплакнули от счастья, да и Тициан с трудом сдерживал слезы, видя бледное, без кровинки, но такое счастливое лицо ставшей бесконечно дорогой ему Чечилии. Пришло немало друзей с поздравлениями и подарками для новобрачных. По взглядам, которыми украдкой обменивались во время службы новый наместник Фельтре Маттео Сольдано и сестра жениха Катерина Вечеллио, было ясно, что вскоре быть еще одной свадьбе.
Наконец все гости разъехались, пожелав новобрачным долгих лет любви и согласия. Жизнь на Ка' Трон вновь обрела свой привычный распорядок. Домочадцы пробуждались с первыми лучами солнца, и у каждого были свои дневные заботы и обязанности до наступления сумерек. Когда малыши уже были уложены в постель, к ужину из мастерской возвращались голодные братья.
Как-то в мастерской объявился сенатор де Франчески. По его виду можно было догадаться, что пришел он с недоброй вестью. И действительно, попросив Тициана выйти наружу, чтобы не слышали ученики и подмастерья, он сказал, что друг Аурелио оказался в беде. Вызванный на днях на заседание специальной комиссии прокураторов он был уличен в серьезных финансовых махинациях и превышении власти. После многочасового допроса Аурелио был заключен в тюрьму. Поскольку бедняга занимал пост первого канцлера республики, дож распорядился не предавать дело огласке. Расследование еще не завершено, и под пыткой Аурелио отверг все предъявленные ему обвинения. Пока суть да дело, решено лишить его всех прав и привилегий и по завершении дознания отправить на вечную ссылку в Тревизо.
Весть потрясла Тициана. Ему было до боли жаль друга Аурелио, который так много доброго для него сделал, будучи правительственным чиновником, и самое главное, заказал ему «Любовь небесную и Любовь земную», которая сыграла определяющую роль в его дальнейшей творческой судьбе. Теперь он на старости лет угодил в такую беду, из которой уже не выкарабкаться. Друзья решили навестить Лауру Багаротто, жену Аурелио, и выразить ей сочувствие и дружескую поддержку. С ними вызвалась пойти Чечилия, которая хорошо знала беднягу Аурелио и ее до боли тронула беда, свалившаяся на плечи его молодой жены. Несчастной женщине выпала жестокая доля — после казни отца и дяди за измену сызнова испытать позор из-за мужа.
С наступлением жары в городе нечем было дышать. От нестерпимой духоты особенно страдала Чечилия, и Тициан решил отправить жену и детей к родителям в горы, чтобы там на приволье переждать самую жаркую пору. Франческо вызвался их проводить, чем оказал брату неоценимую услугу. Ведь помимо алтаря Пезаро предстояло закончить пятичастный полиптих для Аверольди и продолжить работу над эскизами для батальной картины. У Таксиса было нанято два просторных дилижанса, чтобы удобнее разместить всех отъезжающих, да и для подарков родне требовалось место.
С отъездом жены и детей работа в мастерской пошла еще бойчее, поскольку мастеру теперь незачем было спешить домой. Он распорядился взять на лето стряпуху, которая готовила бы на всю артель. Если с полиптихом дела складывались неплохо и весьма ощутимой была помощь смышленого Денте, то с алтарем Пезаро были сложности, и Тициану частенько приходилось задерживаться допоздна и даже оставаться на ночь в мастерской.
В конце сентября доминиканцы собора Святых Иоанна и Павла приняли решение увековечить память почитаемого святого Петра Мученика, ставшего инквизитором и убитого еретиками-сектантами в 1252 году по дороге в Милан. В соборе имелась работа на эту тему, созданная в начале XV века Якобелло дель Фьоре, но картина сильно выцвела от времени и выглядела старомодной. Был объявлен конкурс, в котором, помимо Тициана, приняли участие Пальма Старший и Порденоне. Представленные эскизы были выставлены на всеобщее обозрение в соборе. По решению конкурсной комиссии победу одержал Тициан и его рисунки были признаны лучшими. Если Пальма Старший с пониманием отнесся к такому решению, то Порденоне устроил скандал и принялся доказывать всюду, что его несправедливо обошли и что сам этот конкурс — сплошной обман, фикция, а победа Тициана на нем была заранее предрешена.
В который раз Тициану удалось доказать, кто по праву в Венеции первый художник. Теперь можно подумать о жене и детях, оставленных на попечение родителей. С первым дилижансом он отбыл из Местре в Пьеве ди Кадоре. До чего красив октябрь в горах, когда леса вокруг окрашены багрянцем, а горный воздух упоительно чист и прозрачен! За лето Чечилия окрепла и порозовела, да и малышей было не узнать. Отец Грегорио целый день был занят на новой службе, которая была ему явно по душе. Обычно молчаливый, он за ужином становился на удивление разговорчивым, держа внуков на коленях. Приезда Тициана здесь явно ждали и вскоре сыграли веселую свадьбу, выдав Катерину Вечеллио за Маттео Сольдано, так что обе семьи породнились вторично.
Год оказался знаменательным для Тициана — женитьба, рождение второго сына, выполнение всех обязательств перед феррарским герцогом, возможные заказы для мантуанского двора и победа в конкурсе на написание картины для собора Иоанна и Павла. Рождественские праздники пришлось провести в Брешии, где с помощью расторопного Джироламо Денте были внесены окончательные исправления в каждую из пяти досок полиптиха для легата Аверольди. Чтобы придать алтарному образу внушительных размеров целостность, единый композиционный настрой и общее цветовое решение, Тициан решил объединить все части полиптиха единым ночным фоном, на котором рельефно выступают фигуры в предрассветном мглистом мерцании. Помимо правой нижней части со святым Себастьяном, о котором было сказано выше, особенно впечатляет центральная доска. На ней пластичная фигура воскресшего Христа написана на фоне Брешии с ее узнаваемыми контурами, освещенной предрассветными сполохами. На левой нижней доске даны святые Назарий и Цельс в сверкающих стальных латах и молящийся заказчик Аверольди. Из верхних двух частей полиптиха наиболее удалась левая с архангелом Гавриилом, несущим благую весть и держащим в руках развернутую ленту с начертанными словами Ave gratia plena — «Славься, полная милости». Его фигура освещена изнутри ярким светом; образ же Девы Марии получился несколько статичным и менее выразительным.
Рассказывают, что, когда алтарный образ был открыт для всеобщего обозрения, присутствующие в церкви были потрясены увиденным и разразились дружными аплодисментами, словно они оказались в театре. И это не случайно, ибо Тициан проявил здесь недюжинные способности режиссера, умело строящего мизансцены и правильно расставляющего нужные акценты.
