«Обязанность учить самых тупых учеников не самому уважаемому предмету – умению писать на английском языке – была возложена на мистера Сомервелла, – вспоминает Черчилль, – замечательнейшего человека, перед которым я в неоплатном долгу» [8] .
Роберт Сомервелл (1851 – 1933) предпочитал обучать своих воспитанников по собственной методике [9] .
«Он брал достаточно длинное предложение и разбивал его на составные части, используя при этом чернила разного цвета: черные, красные, синие и зеленые, – описывал его систему самый известный ученик. – Подлежащее, сказуемое, дополнение; придаточные и условные предложения, соединительные и разделительные союзы! У каждого был свой цвет, своя группа. Это напоминало натаскивание, и мы занимались этим чуть ли не ежедневно. Поскольку я оставался в третьей группе четвертого класса в три раза дольше, чем кто-либо еще, я проделывал все это в три раза больше. В результате я выучил разбор предложений в совершенстве. Благодаря этим занятиям основная структура обычного британского предложения, штука, кстати, весьма благородная, вошла в мою плоть и кровь».
Черчилль считал, что «все молодые люди должны изучать английский язык. Особенно умные могут продолжить совершенствоваться в латинском для почета и в греческом для удовольствия. Но единственное, за что бы я их порол, так это за незнание английского языка. Причем здорово порол бы» [10] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Великими узами человечества является язык. Слова – единственное, что остается навеки».
Выступая в феврале 1908 года перед членами лондонского Клуба авторов, Черчилль вновь обратит внимание на благородство английского языка:
«Невозможно написать страницу, чтобы не испытать наслаждения от богатства, многообразия, подвижности и глубины нашего языка» [11] .
Эти строки нисколько не принижают другие языки. Язык Пушкина и Достоевского, Толстого и Чехова, Пастернака и Бродского обладает не меньшим, а в некоторых случаях и большим «богатством, многообразием, подвижностью и глубиной». «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! <…> нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» – писал И. С. Тургенев в стихотворении «Русский язык» в июне 1882 года, – строки, которые успели стать крылатыми за прошедшие сто тридцать лет.
Любовь к родному языку открывает перед лидером огромные возможности. Прекрасное владение им позволяет не только грамотно выражать свои мысли, но и находить нужные слова в сложных ситуациях, акцентировать внимание на нюансах, правильно подбирать убедительные аргументы, повышая степень влияния в процессе коммуникаций.
...
ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Любовь к родному языку открывает перед лидером огромные возможности. Прекрасное владение им позволяет не только грамотно выражать свои мысли, но и находить нужные слова в сложных ситуациях, акцентировать внимание на нюансах, правильно подбирать убедительные аргументы, повышая степень влияния.
В понимании Черчилля письменное слово обладает огромной силой, которая не ограничивается одним лишь процессом коммуникаций, но и несет в себе общечеловеческое значение. Не случайно Библия, к которой британский политик часто обращался в тяжелые минуты своей жизни, начинается строкой: «Сначала было Слово».
«Великими узами человечества является язык. Слова – единственное, что остается навеки, – напишет Черчилль в мае 1938 года в одной из статей для News of the World . – Самые величественные сооружения или чудеса инженерной мысли обращаются в прах под воздействием Времени. Пирамиды крошатся, мосты рушатся, каналы засоряются, железнодорожные пути зарастают травой. Но слова, произнесенные две или три тысячи лет назад, остаются с нами и поныне. Представляя собой не реликвии прошлого, они сохраняют первоначальную жизненную силу» [12] .
Черчилль станет достойным учеником Роберта Сомервелла. В четырнадцать лет он напишет детально проработанное эссе в стиле Джона Гилпина [13] о царе Египта Рампсините – одном из героев рассказов Геродота, которые мистер Сомервелл любил читать ученикам. Это сочинение до сих пор хранится в архиве Хэрроу [14] .
«Я никогда не мог поверить, что встречу ученика, который в четырнадцать лет будет испытывать такой пиетет перед английским языком», – не скрывая своего удивления, признается мистер Сомервелл [15] .
Безупречное владение письменным словом будет сопровождать Черчилля на протяжении всей его профессиональной деятельности, сначала военного, а затем и государственного деятеля.
«Если я нахожу подходящие слова, помните, что я все время зарабатывал себе на жизнь пером и языком», – скажет он во время своего восьмидесятилетнего юбилея [16] [17] [18] .
Черчилль не лукавил. Уже во время своей первой военной кампании на Кубе, куда молодой субалтерн в конце 1895 года отправился бороться с повстанцами, он стал описывать то, что с ним происходило. В частности, в Daily Graphic появились пять его статей общим объемом в шесть тысяч слов.
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Безупречное владение письменным словом будет сопровождать Черчилля на протяжении всей его профессиональной деятельности.
Впоследствии Черчилль продолжил эту традицию. Принимая участие в колониальных кампаниях, он одинаково хорошо будет обращаться как с саблей (а если точнее – пистолетом или винтовкой), так и с пером. К примеру, подавление восстания племен патанов, бунервалов и мохмандов на северо-западной границе Индии в 1897 году будет сопровождаться публикацией статей в индийской газете Pioneer и лондонской Daily Telegraph . А после завершения кампании в свет выйдет первая книга – «История Малакандской полевой армии» (или, как ее называли злые языки лондонского общества, «Советы младшего офицера генералам»).
В 1898 году Черчилль примет участие в новом военном конфликте, на этот раз в подавлении народного восстания махдистов в Судане. Это событие он отметит публикацией двухтомного сочинения «Речная война». В своей второй книге, помимо описания военных баталий, Черчилль также уделит значительное внимание истории восстания и описанию событий пятнадцатилетней и более давности – приходу к власти в 1881 году Мухаммеда Ахмеда, зверскому убийству в январе 1885 года генерал-губернатора Судана Чарльза Джорджа Гордона, известного как Китайский Гордон, Гордон Хартумский и Гордон-паша.
«Речная война» на протяжении ста с лишним лет продолжает восхищать исследователей. Американский историк Пол Рейх из Университета Талса (штат Оклахома, США) сравнил это произведение с «Историей Пелопоннесской войны» великого греческого историка Фукидида.
«Замечательная работа Черчилля, так же как и „История“ Фукидида, написана в стиле эпической прозы, – отмечает Рейх. – Объектами описания становится Нил и люди, поселившиеся на его берегах, конфликт между исламом и современностью, причины, характер, а также сама история восстания Махди против господства египтян, сопротивление генерала Гордона, беспомощность либеральной политики Гладстона и, наконец, кампания по повторному захвату Судана под руководством сирдара сэра Герберта Китченера. Все эти события представляют Черчиллю столько же места для творчества, как и Пелопоннесская война Фукидиду. И Черчилль смело пользуется им, рассуждая о моральной ответственности, с которой связана любая власть, он изучает отношения между прошлым и современностью, между варварством и мужеством, между современной наукой и меняющимся характером ведения боевых действий» [19] .
