Лариса вздохнула. Пока сообразишь, чего от нее хотят,
поседеешь!
— Я правильно поняла? Вещь из коллекции Броварника
должна пройти через руки Жидкова. И он отдаст ее в обмен на компромат.
— Обещал отдать! — поднял палец
Корабельников. — Но поскольку Жидков — тот еще фрукт, доверять ему нельзя.
Десять дней он будет находиться под присмотром.
— Понятно.
— Присматривать за ним будете вы.
— Я?!
Корабельников воззрился на нее:
— Что вас так удивляет?
Глаза Ларисы забегали по столу, перепрыгивая через солонку —
туда и обратно. Действительно, что ее так удивляет? Она с самого начала поняла,
что за такие деньги от нее потребуется не пустяковина, а что-то более
существенное. Но каким образом она сможет целых десять дней следить за
ловеласом и пройдохой — как он там сказал? — без всяких моральных
принципов? Одна?
— Но Жидков ведь не будет с утра до ночи ходить по
улицам, — возразила она наконец. — Наверняка есть места, куда мне не
удастся проникнуть вслед за ним. Например, мужской туалет! Не лучше ли было
приставить к нему мужчину?
— Во-первых, Жидков согласился с нами сотрудничать и не
бегать от наблюдателя. И потом: подумайте сами, — укорил ее
Корабельников. — Объяснить окружающим постоянное присутствие рядом с собой
мужчины довольно сложно. Присутствие женщины даже объяснять не нужно. Особенно
такому волоките, как Жидков. Вы выступите в роли его новой подруги, это будет
выглядеть правдоподобно.
— О! — сказала Лариса с неопределенной интонацией.
— Это ваше дело, как построить с ним отношения, —
продолжал Корабельников. — Можете держать его в страхе — если получится,
конечно. Можете быть ласковой и нежной, даже подарить ему свое расположение.
Главное — не прозевать момент, когда ему передадут бумагу.
— А ее точно передадут?
— Я полагаю, что Карина отправит ее с курьером.
Возможно даже, с непосвященным курьером. Какая-нибудь студентка подарит Жидкову
фотоальбом с видами Токио. Или кулинарную книгу. В общем, что-нибудь в этом
роде. Сами сообразите, когда придет время.
— Значит, мне нужно быть рядом с ним постоянно?
— Днем и ночью, — кивнул Корабельников. — Я
на вас полагаюсь. Эдик сказал: вы не подведете. Вы ведь понимаете, какие деньги
стоят на кону? Я хочу угодить Броварнику — серьезные клиенты на дороге не валяются.
Надеюсь, вы не подведете.
Лариса широко улыбнулась и с чувством ответила:
— Еще бы!
Она не подведет, это точно. Вот, например, недавно нужно
было за два дня перевести на английский сложнейший научный доклад по
микробиологии. И ничего — перевела. Правда, доклад не бегал по городу, а
спокойно лежал на столе под лампой.
— Тогда едем, — поднялся с места Корабельников, на
ходу приложив к счету несколько купюр. — В расходах вы не ограничены, так
что можете следовать за клиентом куда угодно.
Лариса непроизвольно втянула голову в плечи. На душе у нее
было скверно. Вероятно, именно так чувствовал себя Киса Воробьянинов,
промотавший деньги перед аукционом.
— Скажите, — отважилась спросить она на всякий
случай. Просто для очистки совести. — Когда вы ненадолго отлучались из
ресторана, вы никого ко мне не посылали?
— К вам? — Корабегеников остановился и поглядел на
нее внимательно. — Что вы имеете в виду?
— Ну… Со мной хотел познакомиться какой-то молодой
человек. Он подошел к нашему столику и заговорил…
— А почему вы решили, что он имеет ко мне какое-то
отношение?
— Я просто спросила, — пробормотала Лариса.
Корабельников хмыкнул. Нет, эта девица совсем не похожа на
человека, способного укрощать мужчин. Однако придется ей довериться — другого
выхода нет. В своем клетчатом костюмчике, в туфлях-лодочках и с пучком на
затылке она напоминала ему учительницу немецкого, которая в благословенные
школьные годы в бешенстве стучала указкой по парте, когда он путал времена
глаголов.
Усевшись за руль своей «Волги», Корабельников включил
мобильный телефон, который немедленно зазвонил. Как только разговор завершился,
телефон зазвонил опять. И опять. Так что всю дорогу Лариса была предоставлена
сама себе. Желудок сжался до размеров грецкого ореха, как будто она ехала к дантисту
удалять зуб.
— Мы на месте, — сообщил, наконец, Корабельников.
Его левое ухо от долгого прижимания трубки плечом сделалось малиновым. Это
выглядело забавным, но Лариса даже не усмехнулась.
Автомобиль замер перед огромным домом с высокими окнами и
шлагбаумом перед въездом на стоянку. Возле будочки ходил важный охранник и
смотрел на прохожих сурово, точно они в чем-то были перед ним виноваты.
— Как же так? — удивилась Лариса, задрав голову и
обозрев здание. — Жидков ничем не занимается, а живет в такой красоте!
— Я же не говорил, что у него нет средств. Всего лишь
заметил, что сейчас он не работает. Этот парень успел кое-что скопить, когда
был молод и востребован. Деньги вложены в мини-пекарни — неплохой доход.
Кстати, финансовыми вопросами занимается не он сам, а его мать.
— А вы уверены, что он все еще не получил посылочку от
Карины? Может быть. Пока вы меня встречали…
— С ним остался мой человек, не волнуйтесь.
— Я и не волнуюсь, — пробормотала Лариса, хотя
руки у нее мелко тряслись, и, чтобы унять дрожь, пришлось вцепиться в сумочку.
— Ах, да! Чуть не забыл, — вспомнил Корабельников
и извлек из «бардачка» белый пластиковый пузырек. — Это снотворное.
— Но я не нуждаюсь в снотворном! — запротестовала
Лариса.
— Еще как нуждаетесь. Вы ведь не можете караулить
Жидкова круглые сутки. Вам нужно отдыхать, верно? Одной таблетки хватит для
того, чтобы он проспал всю ночь без сновидений.
— Я должна подсыпать ему в пищу снотворное?! Я не могу!
— Тогда размешивайте его в чае.
Корабельников извлек из машины ее багаж и потащил к
подъезду. Лариса поплелась за ним. Лифт — чистый, без «народных» надписей возле
кнопок — вознес их на десятый этаж и мягко толкнул, остановившись. Через минуту
они уже стояли возле неприступной на вид двери. Корабельников нажал на кнопку
звонка и, не поворачиваясь к Ларисе, предупредил:
— Учтите: этот тип попытается подкупить вас обаянием.
— Я не подкуплюсь, — пообещала она, и тут дверь
распахнулась.
Лариса была готова к тому, что сейчас увидит субтильного
юношу с томными глазами. Однако ее взору предстал мужчина лет сорока — высокий,
сильный и грациозный. Красавец, естественно, — ловеласы и пройдохи все как
на подбор. Если Корабельников был похож всего лишь на кота, то Жидков — на
тигра. Даже глаза у него оказались светло-коричневыми, почти желтыми. Прямые
светлые волосы закрывали воротничок белой рубашки, расстегнутой до самого
пояса.
