– Ещё бы! – фыркнул Ушер. – Как и все лучшие конспирологические теории! Каким образом, по-вашему, Корделия Рэнсом могла вести за собой долистов, пока была жива? Однако если вам не по душе этот сценарий, то вот вам другой. Виноват некто связанный со спецслужбами – в данном случае наверное я или Вильгельм. Джанкола узнал, мы его прикончили и теперь, по неизвестным личным причинам посредством некой зловещей интриги пытаемся закончить войну менее чем успешным итогом и для этого сфабриковали гипотезу об ответственности Джанколы. Или, если вам и это не нравится, всё это чья-то – возможно союза некоторых министров кабинета с Вильгельмом и мною – попытка саботажа справедливой и до настоящего времени успешно идущей войны президента против злобных манти. К несчастью, мы ухитрились отвести ей глаза и она на самом деле верит нашей нелепой сказочке о подделке переписки Джанколой. В действительности переписку подделывали манти, а мы убили его потому, что он был единственным человеком, который мог это доказать. Или же…
Несбит выглядел уже изрядно обалдело и Причарт махнула Ушеру рукой.
– Достаточно, Кевин, – сказала она. Затем обратилась исключительно к Несбиту. – Кевин никак не может забыть своё шпионское прошлое, Тони. Он привык мыслить подобным хитроумным образом. Но довод, который он приводит – что одному Богу ведомо, что способны придумать рвущиеся к власти или просто враждебно относящиеся к конституции типы – к сожалению справедлив. И пусть никто из вас даже на мгновение не думает, что таких людей нет. Это даже не только бывшие головорезы БГБ, ушедшие в подполье в надежде на благоприятные для них перемены в политическом климате. Если я не слишком ошибаюсь, то и сам Арнольд был одним из тех, кто желал играть по старым правилам Законодателей и хотел бы видеть Конституцию низвергнутой или по меньшей мере урезанной, для того, чтобы они могли продолжать свои игры. Таких людей ещё много и сложившаяся ситуация может сыграть им на руку.
– Но если мы не можем предать случившееся гласности, то что мы можем сделать? – почти жалобно спросил Несбит.
– И, – прищуриваясь спросил Вальтер Сандерсон, министр внутренних дел, – почему нам говорят об этом сейчас? Кое-кто из нас – вроде Тони и меня – были очень близки с Арнольдом. Вы не можете быть уверены в том, что никто из нас не был вовлечён в это дело. Также вы не можете быть уверены в том, что мы не выйдем отсюда и тут же не сольём всё, что вы нам рассказали, репортёрам.
– Вы правы, – кивнула Причарт, – Действительно, любой из вас может проявить замечательный образчик конституционной ответственности и предать это гласности, о чём бы я вас ни просила. В этом деле пока ещё нет никакого официального расследования, однако я вполне уверена, что мои решения, вплоть до настоящего времени представляющие попытку воспрепятствовать правосудию, могут быть оспорены в суде.
– Итак, почему нам сказали? – надавил Сандерсон.
– Потому что перед нами удобный момент для переговоров об окончании войны, – сказала всем Причарт.
– Какой именно момент, госпожа президент? – поинтересовался Стэн Грегори, министр по делам городского развития, а ещё несколько человек выпрямились с почти обнадёженным видом.
– Согласно информации Вильгельма и Разведки Флота, – сказала Причарт, кивая в сторону Траяна, – у манти серьёзные проблемы в Скоплении Талботта. Вы понимаете, что мы не располагаем ничем хотя бы отдалённо похожим на полную информацию, однако из того, что нам известно, похоже, что они столкнулись как минимум с вероятностью боестолкновения с Лигой.
Кто-то громко втянул воздух и Причарт чуть улыбнулась.
Солнечная Лига была общегалактической восьмикилотонной гориллой. Несмотря на то, что она сильно подозревала, что Флот Лиги не имеет ни малейшего понятия, за какое вибролезвие схватится, когда и если он столкнётся с Королевским Флотом Мантикоры, возможность Звёздного Королевства выстоять против такой гигантской массы в долгосрочной перспективе была, мягко говоря, сомнительной. С солли не хотел связываться никто.
– Это предоставляет нам две различные возможности, – продолжила Причарт. – С одной стороны, если они и в самом деле вступят в войну с Солнечной Лигой, то наши проблемы, говоря с военной точки зрения, решены. Они должны будут пойти на любые условия мира, какие только нам будет угодно предложить, если хотят иметь хоть какую-то надежду на сопротивление Лиге.
С другой стороны, если мы сейчас предложим переговоры и дадим манти понять, что знаем, под каким давлением они находятся в Скоплении, тогда они будут знать, что мы не пытаемся использовать сложившееся положение в своих интересах… но могли бы, если бы захотели.
Так что мой замысел состоит в том, чтобы предложить встречу на высшем уровне между мной и Елизаветой на некой взаимоприемлемой нейтральной территории.
– Госпожа президент, я не думаю…
– Подождите, вы предлагаете…
– Но они будут чувствовать себя так, как если бы мы приставили им пульсер к виску и…
– Я думаю, это может получиться, если…
Причарт снова ударила по столу, ещё сильнее прежнего, и галдёж смолк.
– Я не утверждаю, что из этого получится нечто вроде серебряного дротика для пульсера, – произнесла она. – И, да, Вальтер, я знаю, что они будут знать, что мы «приставили им пульсер к виску». Я не утверждаю, что они будут очень счастливы от этой идеи, однако если я смогу сесть за стол переговоров с Елизаветой Винтон, то получу шанс убедить её согласиться на условия, приемлемые и для Звёздного Королевства и для нашей публики.
– Извините, госпожа президент, но что из этого является реальностью, а что сладкими грёзами? – почти кротко спросил Несбит.
– Лесли? – Причарт взглянула на госсекретаря.
– Очень трудно сказать, госпожа президент, – мгновением спустя сказала Монтро. – Я полагаю, вы рассчитываете сначала подписать мирный договор, а затем, после того как мир получит возможность укрепиться, предать наши подозрения огласке и провести открытое расследование?
– Да, по большей части это я и имею в виду.
– Ну, это действительно могло бы сработать. – Монтро нахмурившись смотрела на панораму Нового Парижа, постукивая кончиками пальцев по столу.
– С одной стороны, вы правы насчет давления, под которым находятся манти, предполагая, что события в Скоплении так серьёзны, как вам кажется. Им это не будет по душе, но они вынуждены быть реалистами, а по здравом размышлении переговоры для них менее опасны, чем стрельба, особенно если они стоят перед вероятностью войны на два фронта.
Вдобавок, – добавила она с растущим энтузиазмом, – ваша встреча один на один будет настолько драматическим событием, что даже если вы вернётесь домой с условиями, которые не будут настолько же хороши, как и те, которые могло обеспечить наше сегодняшнее военное превосходство, то публика вероятнее всего их примет. Это, кстати, также означает, что вы сможете пойти в удовлетворении условий манти даже дальше того, что уже предложили.
