– Присаживайтесь, джентльмены. А затем, капитан Зилвицкий, вы наверное сможете мне разъяснить, что именно делаете здесь в компании одного из пользующихся самой дурной славой тайных агентов – если это не оксюморон
[45]
– на службе страшной Республики Хевен. Уверена, это будет обворожительно.
Зилвицкий и Каша переглянулись. Это было мимолётное переглядывание, более ощущаемое, чем заметное. Затем они синхронно уселись. Хонор разместилась в обращённом к ним кресле, Нимиц перебрался к ней на колени, а Хаук сдвинулся немного в сторону. Она ощутила понимание Каша того, что движение Хаука высвободило его оружие и убрало Хонор с линии огня. Хевенит не продемонстрировал открыто, что он это заметил, однако Хонор отметила, что на самом деле его скорее это позабавило.
– Кто из вас, джентльмены, хотел бы начать? – негромко поинтересовалась она.
– Думаю, что начать следует мне, – произнёс Зилвицкий. Мгновение он внимательно смотрел на Хонор, затем пожал плечами.
– Прежде всего, ваша милость, прошу прощения за то, что не уведомил предварительно ваши службы безопасности о визите Виктора. Я сильно подозревал, что у них появятся некоторые возражения. Не говоря уже о том, что он хевенитский оперативник.
– Ну да, он самый, – согласилась Хонор. – И, капитан, боюсь, что я должна указать на то, что вы доставили вышеупомянутого хевенитского агента в секретную зону. Вся эта звёздная система является стоянкой флота, находится на военном положении и закрыта для коммерческого транспорта. Вокруг плавает много весьма конфиденциальной информации, в том числе и могущей быть собранной простым визуальным наблюдением. Я полагаю, что никто из вас не поймёт меня неправильно, но я в самом деле не могу позволить «хевенитскому оперативнику» вернуться домой и сообщить Октагону, что он здесь увидел.
– Мы это учли, ваша милость, – сказал Зилвицкий спокойнее, чем он себя чувствовал, по оценке Хонор. – Я даю вам своё слово, что Виктор не имел доступа к каким-либо данным сенсоров и даже доступа на мостик «Ручья Поттаватоми» с тех пор, как мы покинули Конго. Также ему не была предоставлена возможность делать какие-либо визуальные наблюдения во время перелёта с «Поттаватоми» на ваш корабль. Это, – он махнул рукой на открывающуюся из купола панораму, -первый раз, когда он на самом деле увидел нечто, что хотя бы отдалённо может рассматриваться как секретная информация.
– Что касается вышесказанного, герцогиня, – сказал Каша, спокойно встречаясь взглядом с Хонор и спокойно положив правую руку на колено, – капитан Зилвицкий говорит правду. И хотя признаю, что у меня был большой соблазн попытаться взломать информационные системы «Ручья Поттаватоми» и похитить информацию, я ему обещал этого не делать и достаточно легко смог справиться с искушением. Они с принцессой Руфь крутые хакеры; я нет. Мне приходится полагаться на других людей, чтобы они для меня это делали, а ни одного из них у меня под руками не оказалось. Если бы я попытался, то всё бы запорол и попался. Тогда я не получил бы никакой информации и подорвал бы ценные профессиональные отношения. Честно говоря, мои познания во флотских вопросах вообще… ограниченны. Я знаю намного больше обычного обывателя, однако не до такой степени, чтобы делать заслуживающие внимания наблюдения. Во всяком случае не полагаясь на то, что я могу увидеть со стороны.
Хонор слегка откинулась назад, задумчиво разглядывая Виктора. Судя по его эмоциям было очевидно, что он понятия не имеет, что она может его испытывать. И было столь же очевидно, что он говорил правду. Также было очевидно, что он действительно ожидал задержания, может быть заключения в тюрьму. И…
– Агент Каша, – произнесла Хонор, – мне бы хотелось, чтобы вы дезактивировали некое приспособление для самоубийства, находящееся в вашем правом набедренном кармане.
Каша напрягся, его глаза расширились в первом продемонстрированном им признаке подлинного потрясения, и Хонор вскинула руку, услышав резкий шорох доставаемого из кобуры пульсера Хаука.
– Спокойно, Спенсер, – сказала она сменившему Эндрю Лафолле молодому человеку, не отрывая глаз от Каша, – Спокойно! Агент Каша не желает причинить вред кому-то другому. Однако я чувствовала бы себя намного удобнее, если бы вы не были настолько готовы убить себя, агент Каша. Довольно трудно сосредоточиться на том, что человек говорит, когда вы не уверены в том, не собирается ли он после следующего предложения отравиться или подорвать всех присутствующих.
Каша сидел очень, очень неподвижно. Затем он фыркнул – резко и отрывисто, но тем не менее с искренним весельем – и взглянул на Зилвицкого.
– Антон, я должен тебе упаковку пива.
– Я же говорил, – пожал плечами Зилвицкий. – А теперь, Мистер Суперсекретный Агент, отключи, пожалуйста, эту проклятую штуковину. Если я позволю тебе убить себя, Берри и Руфь меня прикончат. И мне даже не хочется думать, что сделает со мною Танди!
– Трусишка.
Каша, склонив голову на бок, взглянул на Хонор, затем немного криво улыбнулся.
– Я много слышал о вас, герцогиня Харрингтон. У нас на вас обширное досье и я знаю, что адмиралы Тейсман и Форейкер очень высоко вас ценят. Если вы готовы дать мне слово – ваше слово, не слово мантикорского аристократа или офицера мантикорского флота, но слово Хонор Харрингтон – что вы не будете меня арестовывать или пытаться выбить из меня информацию, тогда я отключу это устройство.
– Полагаю, что должна указать вам на то, даже если я дам вам своё слово, это не гарантирует, что кто-то ещё не попытается задержать вас, если узнает, кто вы такой.
– Вы правы, – он ещё мгновение подумал, затем пожал плечами. – Прекрасно, дайте мне слово Землевладельца Харрингтон.
– О, прелестно, агент Каша, – рассмеялась Хонор, в то время как Хаук возмущённо напрягся. – Вы изучили моё досье, да?
– И характер политической структуры Грейсона, – согласился Каша. Это наиболее допотопная, несправедливая, элитарная, теократическая, аристократическая отрыжка помойки истории в этой части исследованной галактики. Однако грейсонское слово нерушимо, а грейсонский Землевладелец имеет право предоставить защиту кому угодно, когда угодно и при каких угодно обстоятельствах.
– И если я это сделаю, я обязана – как традицией и честью, так и законом – проследить, чтобы вы получили защиту.
– Совершенно верно… Землевладелец Харрингтон.
– Очень хорошо, агент Каша. Вы получили гарантию Землевладельца Харрингтон вашей личной безопасности и свободы возвращения на «Ручей Поттаватоми». И, пока я настроена раздавать гарантии столь легко, я также гарантирую, что Восьмой Флот не уничтожит «Ручей Поттаватоми» сразу же, как только вы окажетесь на его борту.
– Благодарю вас, – сказал Каша и потянулся к карману. Он осторожно извлёк небольшое устройство и включил виртуальную клавиатуру. Его пальцы порхнули над нею, вводя замысловатый код, затем он перебросил устройство Зилвицкому.
