Так что манти эшелонировали залпы, разнося их по времени, и перемешали ударные ракеты с чертовски эффективными платформами РЭБ. В совокупности с невероятно высокой скоростью самих ударных ракет, эти приманки и глушилки должны были катастрофически понизить эффективность средств ПРО. И растягивая залп, фактически создавая поток ракет, а не единственный сокрушительный удар молота, манти лишали их возможности одиночным применением «Волны» уничтожить более чем какую-то часть всего удара. Хуже того, выпустившие «Волну» ЛАКи могли бы видеть сквозь неё не лучше, чем корабли с другой её стороны, а Аберкромби не мог позволить себе еще больше связывать руки своей ПРО, предоставляя возможность противнику атаковать как будто «со стороны солнца».
Какая-то часть его рвалась отдавать приказания, требовать выполнения боевых планов, сделать хоть что-то, чтобы дать своим людям лучшие шансы. Но для этого уже не было времени, никаких поправок в последнюю минуту, способных хоть как-то повлиять на происходящее. Как ни верти, теперь он был просто пассажиром, ожидающим увидеть, насколько хорошо сработает его план боя.
Очень больших надежд в этом отношении Аберкромби не питал.
* * *
Ракеты коммандера Диллинджера понеслись к хевенитским ЛАКам.
Это был первый раз, когда они использовались против реальных целей, и даже сам Диллинджер был немного удивлен тем, насколько хорошо они сработали. Их искусственный интеллект был лучше, чем у любой из более ранних ракет хотя бы приблизительно сравнимого размера, и он был тщательно оптимизирован для использования против маленьких, быстрых и хрупких целей. Они были намного лучше приспособлены к автономному применению и имели меньшую потребность в наличии каналов наведения со стреляющих кораблей. В конце концов, системы РЭБ ЛАКов – или, по крайней мере, их хевенитские версии – были намного менее эффективны, чем у гиперпространственных кораблей. Управляющим огнём офицерам было меньше работы по разборке той замысловатой кутерьмы помех, которую могли создать крупные корабли, а меньшая дальность активного полета означала, что сенсоры «Гадюк» с самого момента запуска намного лучше видели свои цели.
По сути дела, они являлись оружием типа «выстрелил и забыл», самостоятельно производившим корректировку траектории. Как только «Катаны» выстреливали все «Гадюки», они могли свободно маневрировать и использовать все каналы управления для наведения противоракет.
И было ясно, что у хевенитов не было представления, что они столкнутся с ударными ракетами, ускорение которых было увеличено на сорок два процента. Приближающиеся «Гадюки» были на деле более чем на тридцать процентов быстрее, чем пытающиеся уничтожить их противоракеты.
* * *
Бонифаций Аберкромби слушал боевую перекличку стиснув зубы, так как слышал испуг – и в слишком многих случаях откровенную панику – расчетов ПРО, внезапно обнаруживших, что все параметры угроз, заложенные в их оборонительные программы, устарели. Он повернул голову, наблюдая за отчаянно работающей Баначек, пытающейся модифицировать приоритеты слежения и определения угроз за те семьдесят пять секунд, которые были в её распоряжении.
Затем он отвернулся. «Наверное даже Шэннон Форейкер не смогла бы справиться с этим», – мрачно подумал Аберкромби.
* * *
Каждая из «Катан» выпустила двадцать пять «Гадюк».
Шесть эскадрилий за тридцать секунд выпустили в космос в общей сложности тысячу восемьсот ракет, и они прожгли щит хевенитских противоракет подобно раскалённым добела иглам.
Некоторые из них были уничтожены.
Некоторые противоракеты – очень немногие – смогли найти различие между реальными целями и ложными целями, создаваемыми «Драконьими Зубами». Смогли увидеть цели сквозь импульсы глушилок. Смогли поставить себя и свои клинья на пути странных нападающих. Однако они были исключением. Большинство перехватов было достигнуто лишь потому, что даже против такой атаки слоёная защита Шэннон Форейкер была по крайней мере частично эффективна. Просто противоракет было так много, что некоторые из них должны были найти и уничтожить «Гадюк» по чистой случайности.
В сложившихся обстоятельствах любые попадания были значительным достижением… но противоракеты смогли остановить меньше трёхсот «Гадюк».
Лазерные кластеры ПРО открыли огонь по несущимся «Гадюкам», наконец-то чётко различимым системами управления огнём, поскольку им перестали мешать импеллерные клинья уходящих противоракет. Расчеты ПРО были прекрасно обучены и дисциплинированны. Значительный их процент составляли ветераны гражданской войны всех против всех, в которой Томас Тейсман сражался против отколовшихся приверженцев старого режима. Даже теперь запаниковали очень немногие и они оставались на боевых постах, не прекращая огня и делая всё, что было в их силах.
Однако этого было недостаточно. Программное обеспечение их систем управления огнём просто не смогло справиться с ситуацией, не смогло достаточно быстро реагировать на ракеты, способные развивать подобные ускорения. Не на такой короткой дистанции, не без большего времени на адаптацию.
«Гадюки» прорвались сквозь последний отчаянный заслон огня лазеров и их боеголовки начали взрываться.
* * *
– О, мой Бог, – прошептала, побледнев, Сандра Инчман, когда данные платформ наблюдения на дисплее показали, как исчезают «Скимитер» за «Скимитером». Они гибли не поодиночке или парами, а целыми десятками.
Капитан Аберкромби был одним из первых погибших, однако он держал свой канал тактической связи с командованием включённым до самого конца. Инчман едва могла поверить значениям ускорения, но у неё не было другого выбора, кроме как поверить, когда в безжалостно эффективной бойне все ЛАКи системы Гастон сгинули меньше, чем за три минуты.
Эверетт Бич оцепенело застыл в командирском кресле. Его смуглое лицо побледнело, а руки клещами вцепились в подлокотники.
– Не могу… – коммандер Рэндалл остановился и прочистил горло. – Не могу в это поверить, – произнес он.
– Поверьте, – прохрипел Бич. Он на мгновение прикрыл глаза, затем вытолкнул себя из кресла.
– Я знал, что мы их потеряем, – откровенно заявил он. – Но я никогда бы не послал их в атаку, если бы мог хотя бы предположить, что они не уничтожат ни единого манти.
Часть «Скимитеров» Аберкромби выпустила ракеты, но не добилась ничего. Из-за меньшего развиваемого ускорения им потребовалось на девять секунд больше, чтобы достичь целей, и большинство выпустивших ракеты кораблей уже погибли, когда их ракеты добрались до манти. Даже горстка ещё не погибших «Скимитеров» в любом случае могла уделить слишком мало – а то и вовсе никакого – внимания корректировке плана атаки, которая была республиканским ракетам намного необходимее, чем мантикорским. Команды тактиков, которые в обычных условиях выполняли бы эти корректировки, были слишком отвлечены опасностью, перед которой они оказались… и были слишком заняты, погибая.
