– Другими словами, они готовы на всё.
– Да, сэр. И готовы вытряхнуть из мешка некоторые технические новинки. Они не пытаются сохранить секретность, что является признаком подтверждающим насколько важными манти считают свои рейды. Они послали свои элитные силы, адмирал. Уже то, что ими командовала Харрингтон, было бы достаточно серьёзным признаком, но состав задействованных сил, по моему мнению, полностью это подтверждает.
– По моему тоже, – согласился Маркетт. Тренис тоже кивнула, однако затем стукнула по столу указательным пальцем.
– Арно, в том, что они сделали, есть ещё по меньшей мере одно сообщение, – заметила она.
– Уверен, что их достаточно много, – сухо произнёс начальник штаба. – На какое именно вы намеревались указать?
– На цифры потерь, – решительно сказала она. – Я знаю, что мы практически полностью потеряли экипажи наших группировок ЛАКов в Гастоне, Тамбурине, Сквалусе и Холлмане. Наши потери в экипажах гиперпространственных кораблей были почти столь же тяжелы – что и неудивительно, как я полагаю, если они уничтожили каждый корабль, который попал в зону действия их огня. Но на Гере Харрингтон сама дала Миллигану возможность спасти его людей. И они не убили и даже не ранили ни одного гражданского, когда уничтожали инфраструктуру в этой или любой другой системе.
– Отчасти это потому, что у них было время, мэм, – заметил Льюис. – У них был полный контроль над звёздными системами и они могли позволить себе дать гражданским время на эвакуацию.
– Согласна. Однако Хонор не была обязана позволять Миллигану отказаться от сопротивления. И, согласно действующего межзвёздного законодательства, она имела право просто предоставить нам «разумное время» на эвакуацию, которое было бы значительно меньше того, которое они дали нам в действительности. – Она покачала головой. – Нет, я полагаю, что отчасти это был мантикорский способ – или, по меньшей мере, способ Харрингтон – сообщить нам, что если мы проявляем сдержанность – хотя бы, когда можем – они делают то же самое.
– Может быть вы и правы, – сказал Маркетт. – Хотя досье Харрингтон, несмотря на смехотворное «обвинение в убийстве», состряпанное Законодателями после Василиска, могло бы подготовить нас к тому, чтобы ожидать от неё подобного образа действий. Однако я полагаю, что она может оказаться ещё коварнее, чем некоторые из наших аналитиков ожидают от неё.
– Коварнее?
– Да. Подумайте о другой стороне её «обращения» к Миллигану. «Наше превосходство в технике настолько велико, что мы можем прикончить вас в любое время по своему желанию. Но сейчас мы этого не делаем, потому что мы хорошие парни. Всё, что вы должны сделать – взорвать ваши корабли и убраться с нашей дороги».
Ирония Маркетта иссякла, а Тренис нахмурилась.
– Вы расцениваете это как атаку на уверенность и мораль наших людей.
– Отчасти. Заметьте, исходя из того, что мы знаем о Харрингтон, я уверен, что она не получает удовольствия от напрасных убийств. Но она также несомненно верит в то, что надо одним выстрелом убивать столько зайцев, сколько возможно.
Тренис молча кивнула, затем почти застенчиво взглянула на начальника штаба.
– Можно спросить, будет ли собираться трибунал для рассмотрения действий Миллигана?
– Полагаю, можно уверенно сказать, что да, – чуть мрачно сказал Маркетт. – И я совершенно не уверен в его приговоре, хотя, если бы я должен был держать пари, на счастливый исход бы не поставил. Действительно, Миллиган продемонстрировал здравый смысл, не погубив своих людей без пользы. К сожалению, следует учесть и тот элемент психологической войны, о котором я только что упомянул. Я полагаю, любой трибунал склонится к тому, что он действовал согласно обстановке… и что Миллиган в любом случае будет в качестве своего рода наглядного примера списан на берег. Это несправедливо, однако мы должны учитывать мораль Флота в целом.
– Согласна с этим, – чуть помедлив произнесла Тренис. – С другой стороны, мы так долго убеждали наших людей, что они не будут расстреляны в назидание остальным, если попадут в безвыходное положение не по собственной вине. А, честно говоря, это именно то, что случилось с Томом Миллиганом. Он не мог отступить, не мог приблизиться в противнику на дальность стрельбы своего оружия, а состав сил, выделенных ему нами, был совершенно неадекватен даже для противодействия современным ЛАКам манти, не говоря уже о СД(п). Если мы раздавим Миллигана за его действия, то этим покажем людям, что ожидаем от них, чтобы они поступали точно также, как адмирал Бич, иначе мы их жестоко накажем.
– Гм. – Маркетт поджал губы, затем пожал плечами. – Я же сказал, что не уверен в исходе трибунала, и то, что вы сейчас сказали – главная причина моей неуверенности. Что касается Бича, то ему не предоставили выбора аналогичного предложенному Харрингтон Миллигану, так что неверно было бы сказать, что он отверг возможность спасти своих людей. И, насколько мы можем судить о его тактике, она была настолько хороша, насколько стоило ожидать от кого угодно в столь безнадёжном положении.
– Я не обвиняла его, сэр. На самом деле, мы с Эвереттом знали друг друга почти пятнадцать стандартных лет. Только я не уверена, что большинство наших людей оценят различие между вариантами, которые были у него и у Миллигана, и не хочу создать ситуацию, в которой наши флаг-офицеры и капитаны станут считать, что мы ожидаем от них сопротивления до конца, до последнего энергетического залпа, как бы безнадёжна ни была ситуация. – Лицо Тренис было угрюмо. – Я потеряла слишком много друзей и видела слишком много прекрасных кораблей, превратившихся в космическую пыль только потому, что их капитаны точно знали, что именно этого от них ожидает Комитет.
Маркетт задумчиво глядел на неё. Линда Тренис была не просто одним из старших адмиралов нового Флота Республики. Как руководитель Бюро Планирования, она отвечала за выработку и реализацию доктрины и стандартов подготовки персонала. Поэтому-то выражаемое ею беспокойство прямо и непосредственно относились к сфере её компетенции.
– Очень хорошо, Линда. Ваше беспокойство учтено и будет принято во внимание при проведении трибунала, разбирающего события на Гере. Я согласен, что поднятые вами вопросы весьма актуальны. Проблема заключается в том, чтобы найти точный баланс с необходимостью поддерживать максимально высокий агрессивный умственный и психологический настрой, какой только возможно.
Тренис кивнула и Маркетт вернулся к Виктору Льюису.
– Как вы только что отметили, манти действительно продемонстрировали нам свою наилучшую военную технику. Что мы при этом узнали?
– Не так много, как нам хотелось бы, сэр, – без увёрток ответил Льюис. – Особенно учитывая цену, заплаченную нами за полученную информацию. Хотя теперь мы знаем несколько вещей, которые раньше нам не были известны.
С точки зрения департамента Оперативных Разработок, одной из отрицательных сторон принятия Миллиганом ультиматума Харрингтон является то, что её СД(п) не открывали огня. В результате чего мы не смогли получить никакого представления, как вооружение «Инвиктусов» могло измениться по сравнению с вооружением «Медуз/Харрингтонов». Единственное, что мы смогли обнаружить при изучении материалов визуального осмотра, которые часть наших разведывательных платформ смогла получить и сбросить на планету до того, как Харрингтон их уничтожила, так это подтверждение информации о том, что на «Инвиктусах» нет никакого побортно установленного ракетного вооружения. Причин мы не знаем. Нам пришлось принять аналогичное решение в основном потому, что по сравнению с их ракетами наши чертовски велики, и мы действительно не можем позволить себе потратить массу, необходимую для установки бортовых пусковых установок МДР на корабли, предназначенные для сброса подвесок. Но, судя по трофеям и тому, что мы получили от Эревона, это для манти не проблема или, по крайней мере, далеко не такая большая проблема, так что для такой архитектуры корабля, очевидно, должно быть совершенно другое основание.
