Во второй половине дня на станцию Нара для 173-й СД, которая ранее входила в состав 33-й армии, прибыло пополнение в количестве 1750 человек, вооруженное винтовками, двумя станковыми и двумя ручными пулеметами. Генерал Ефремов немедленно отправил начальнику штаба Западного фронта генерал-лейтенанту В. Д. Соколовскому телеграмму, в которой просил использовать это пополнение для 222-й СД, на что вскоре получил согласие штаба фронта.
Обстановка в полосе обороны армии продолжала ухудшаться с каждым часом. Обескровленные в предыдущих боях соединения и части армии оказывали врагу упорное сопротивление, однако были вынуждены отходить. На исходе были боеприпасы, имелись большие проблемы с организацией питания. Войска были вынуждены довольствоваться сухим пайком или тем, чем могло помочь местное население сел и деревень, оказавшихся в зоне боевых действий.
Столь же сложной была обстановка в полосах обороны остальных армий, оборонявшихся на подступах к Москве. Только благодаря мужеству и самоотверженности бойцов и командиров Красной Армии удавалось из последних сил сдерживать натиск немецких полчищ, рвавшихся к столице нашей Родины. В связи с угрожающим положением, создавшимся на подступах к Москве, и с целью мобилизации усилий войск и населения столицы на отпор врагу, Государственный Комитет Обороны 19 октября 1941 года принял постановление о введении в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения.
20 октября 1941 года
Рано утром во все подчиненные соединения был отправлен приказ командующего 33-й армией генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова, в котором были определены боевые задачи по прочному удержанию занимаемых рубежей обороны. 1-я Гв. МСД, кроме этого, получила задачу быть готовой к уничтожению группировки противника в районе Орешково, Башкардово, Митяево.
Однако 458-й и 479-й ПП 258-й ПД противника, перегруппировавшие за ночь свои боевые порядки, после массированной артиллерийской и авиационной подготовки, при поддержке 10–15 танков перешли в наступление вдоль шоссе Боровск — Балабаново, нанеся главный удар на участках, которые обороняли воины 1289-го и 1291-го стрелковых полков 110-й СД.
Бойцы и командиры отразили первую атаку противника. Однако затем, когда вражеская пехота, произведя перегруппировку своих сил и средств, вновь перешла в атаку, в рядах обороняющихся возникло некоторое замешательство, оба полка дрогнули и, оставив занимаемый рубеж, стали в панике отходить. Противник, заметив это, усилил огонь артиллерии и, нарастив усилия, предпринял попытку обойти 1291-й СП с фланга, в результате чего отход частей 110-й СД превратился в бегство. Преследуемые атакующим врагом, 1291-й и 1289-й СП стали беспорядочно отходить вдоль Киевского шоссе.
Вскоре неорганизованный отход превратился в паническое бегство. Ни о каком сопротивлении врагу уже не было и речи. Полностью деморализованные подразделения 1291-го СП, переправившись несколько южнее Наро-Фоминска через р. Нара, даже и не пытались организовать оборону на восточном ее берегу.
Ополченцы Москвы. В составе 33-й армии было три дивизии народного ополчения г. Москвы (4, 5 и 6-я)
Не выдержал удара противника и 1287-й СП, оборонявшийся на некотором удалении от главных сил дивизии, который также стал неорганизованно отходить в северном и северо-восточном направлениях южнее Киевского шоссе. По просьбе командира 110-й СД полковника С. Т. Гладышева начальник штаба 43-й армии полковник А. И. Боголюбов приказал прикрыть отход подразделений 1287-го СП огнем реактивных установок, которые дали три залпа по противнику, что позволило отступавшим подразделениям избежать полного разгрома и уничтожения.
В этой критической обстановке командованию 110-й СД не удалось удержать нити управления в своих руках, и оно, увлекаемое бегством подчиненных частей, также устремилось на восток к рубежу реки Нара. Многие, даже опытные, командиры оказались тогда заложниками сложившейся ситуации, и не всем из них удалось реализовать свой командирский потенциал. Дивизии в это время практически не существовало. Части и подразделения бежали, оставив занимаемый рубеж, куда глаза глядят. Паникой были охвачены не только войска, но и штабы, которым, как говорится, сам бог велел держать бразды управления, несмотря ни на что. Штаб 110-й СД был обнаружен только через два дня далеко за пределами своей полосы обороны.
Из журнала боевых действий 33-й армии:
«…Оттеснив части 110-й СД, пр-к занял к 12.00 ИЛЬИНО, МИШУКОВО, КОЗЕЛЬСКОЕ. Части 110 СД отходят для обороны на новый рубеж. Пехотные части, отходя, бросили материальную часть артиллерии, которая выводится из боя артиллеристами. В 15.35 пр-к занял МИШУКОВО, ТАТАРКА…»
[13]
Таким образом, шоссе Киев — Москва оказалось неприкрытым нашими войсками, что позволяло противнику в считаные часы выйти непосредственно в район Наро-Фоминска.
Узнав об этом, находясь на командном пункте армии, располагавшемся в деревне Ново-Федоровка (сейчас улица Володарского. — Прим. автора), генерал Ефремов отправил в адрес командования 110-й СД следующее распоряжение:
«КОМАНДИРУ 110 СД ПОЛКОВНИКУ ГЛАДЫШЕВУ
КОМИССАРУ ДИВИЗИИ БАТ. КОМИССАРУ БОРМАТОВУ
1. Вы врагу открыли путь на Наро-Фоминск, бежав на новый рубеж, напугавшись самих себя.
2. Военный Совет дает вам срок до утра восстановить прежнее положение, пока противник не разобрался в темноте в вашем бегстве.
3. Если положение вами не будет к 7–8 часам 21.10 восстановлено, будете немедленно преданы суду как дезертиры, организаторы бегства с, поля сражения, за невыполнение боевого приказа.
Генерал-лейтенант ЕФРЕМОВ»
[14].
Однако как ни старался майор Кузьмин, которому было поручено передать этот приказ командарма, обнаружить штаб 110-й СД и найти командира дивизии полковника С. Т. Гладышева ему так и не удалось. Только около 9 часов вечера штаб армии получил информацию о том, что штаб 110-й СД во второй половине дня сосредоточился в районе села Каменское. Для установления связи с ним было отправлено еще два офицера.
Спустя некоторое время было получено новое тревожное сообщение, на этот раз о том, что части 151-й МСБр, не выдержав удара превосходящих сил противника, начали беспорядочно отходить в восточном направлении, неся большие потери. Связь с бригадой прервалась. Но, несмотря на наступившую ночь, западнее и юго-западнее Наро-Фоминска продолжал кипеть ожесточенный бой. Подразделения и части отступавших дивизий перемешались, невозможно было понять, кто где находится. Но и в этой сложнейшей обстановке наши бойцы и командиры продолжали наносить врагу тяжелые потери, не считаясь ни с чем.
