– Это же сколько вы ему теперь должны? – поинтересовался Сева.
– Думаю, на сегодняшний день – штук десять зеленых.
– Ого, – сказал Сева. – Проблема серьезная.
– Еще бы, – усмехнулся я. – Это тебе не бином Ньютона. И не венок сонетов. Тут похоронным венком пахнет.
– Проблема серьезная, но разрешимая, – произнес Сева абсолютно серьезным тоном.
– Так, может, подскажешь, где выход?
– А вы скоро сами догадаетесь, – и улыбается так загадочно, лунатик чертов. – Я ведь ваш должник…
– Когда догадаюсь-то? Мне же деньги срочно нужны!
– Долго ждать не придется… Я же вам сказал – догадаетесь сами. Это уж точно не бином Ньютона.
СВЯЗАЛСЯ ЧЕРТ С МЛАДЕНЦЕМ
Когда я проснулся, чердак был пуст, все бичи расползлись кто куда. Только Сева, свернувшись клубочком, посапывал возле горячей трубы.
– Эй, лунатик, вставай, – разбудил я его. – Пора на работу.
– Да, сейчас… – Он сладко зевнул, потянулся. При утреннем свете, взъерошенный и бледный, он казался особенно жалким и беззащитным. Как воробышек, выпавший из гнезда.
– Айда за мной! – приказал я.
Мы покинули гостеприимный чердак и во дворе соседнего дома умылись холодной водой из колонки. Причесались, пригладились. Доели остатки вчерашнего батона.
– А теперь – на биржу, – и я подмигнул приунывшему Севе. – Выше голову, ковбой! Все будет о»кей!
– Ду ю спик инглиш? – криво улыбнулся он.
– А хули ж… Ну, шире шаг!
И мы направились на так называемую «биржу» – всем известное в городе место, где по утрам собирались бичи, алкаши и безработные, среди которых, кстати, попадались и вполне приличные люди, случайно оказавшиеся на обочине житейской дороги. Собственно, никакой биржи там не было – просто часть тротуара, пятачок на углу улиц Маркса и Парижской Коммуны.
Мы явно припоздали – толпа желающих подработать уже поредела, многих прибрали заказчики.
Подъехал громадный сиреневый джип, из которого высунулся лысый дядька:
– Нужны двое – вагон разгружать!
– Сколько дашь? – спросил я.
– По штуке на брата.
– А с чем вагон?
– ДВП.
– Не, это не для нас… – отказался я.
– Бери нас, мы согласны! – подскочили два трясущихся с похмелья бича.
– Да вы сдохнете там, а мне за вас отвечать, – мужик сплюнул и с отвращением оглядел претендентов. – Работнички, вашу мать… Нет уж, лучше я прямо на вокзале кого найду…
И уехал.
– Что же вы отказались? – упрекнул меня Сева. – Думаете, я бы не справился?
– Зачем нам грыжу наживать? – хмыкнул я. – Не суетись, работа нас сама найдет.
И я оказался прав. Подкатил зеленый «жигуль», за рулем которого сидела дамочка лет сорока – румяная, в кожаном пальто, с сигаретой в зубах. Бичи кинулись к ней, но тетка сразу от них отмахнулась и поманила меня пальцем.
– Работа легкая, – сказала она. – На даче огород вскопать. Дам триста.
– Я не один, – и я кивнул на Севу.
– Больше трехсот не дам, – уперлась тетка. – Ну, покормлю еще.
– А мне денег не надо, – сказал Сева, лучезарно улыбаясь. – Я бесплатно поработаю.
– Ишь ты, тимуровец, – и она прищурилась. – Что-то мне твоя личность знакома… – И спросила меня: – Он тебе кто?
– Племянник. А что?
– Да так… Вроде, видела где-то мальца…
– Своих детей, небось, нету? – подмигнул я сочувственно. – Вот чужие-то и мерещатся.
– Ты шибко тут не дерзи, – нахмурилась тетка. – А то мужу пожалуюсь.
– Что ж твой муж огород не вскопает? Люди вон уж картошку давно посадили.
– А я своего муженька берегу. Он мне для других дел нужен.
– Ну-ну.
Так, с разговорчиками, и доехали до ее дачи.
Дача как дача. Не шикарная, но и не развалюха. Деревянная, правда, но фундамент каменный, два этажа, мезонин, веранда. И участок приличный, огород, клумбы, беседка. Хозяйка (звали ее Тамарой) вынесла нам из сарайчика две лопаты – работайте, господа. А сама ушла на кухню и стала греметь там кастрюлями.
– Ну что, Сева, – говорю пацану, – вызываю тебя на соцсоревнование. Эта грядка моя, та – твоя. Кто первым вскопает свою грядку, тот получит приз.
– Какой приз?
– Секрет. Ты хоть раз в жизни брал в руки лопату?
– Не-а, – признался он честно. – Но вызов ваш принимаю. Только вы покажите, как надо вскапывать.
– Смотри и учись!
Минут через пять он уже ловко управлялся с лопатой, аж раскраснелся весь. Но куда ему до меня! Закончив вскапывать свою грядку, я воткнул лопату в рыхлую землю.
– Я победил! – говорю. – Значит, приз – мне…
Оглянулся на дом – хозяйки не видно, не слышно.
– Ты вот что, брат, копай, не отвлекайся, – говорю, – а мне с Тамарой Батьковной надо кое-что обсудить…
– О»кей, – улыбается Сева. – Вы свой приз заработали.
Смотрю в его серые плутовские глаза – и понимаю, что этот лунатик и впрямь меня видит насквозь. Погрозил ему пальцем, а сам – на крыльцо. Дверь приоткрыл – и шасть на кухню. Тамара там возится, порядок наводит, обед готовит, меня не замечает.
– Ку-ку, – говорю ей прямо в затылок.
Она аж вскрикнула, испугалась, потом замахнулась на меня тряпкой.
– Ты чего? – говорит.
– Дай водицы испить, – говорю, улыбаясь нагло. – На стакан-то воды я, наверно, уже заработал.
– Вон минералка, – кивает на большую пластмассовую бутыль.
– Лучше б квасу, конечно, да ладно уж…
Взял я кружку, налил «кожановской», жадно выпил.
– Дай и мне, – говорит Тамара.
Дал и ей. Пьет и смотрит на меня. Не мигает. Поставила кружку, отдышалась. А я на нее любуюсь. Хорош бабец. Кровь с молоком, на щеках румянец, глазки как вишенки.
– Чего уставился? – улыбнулась Тамара. – На чужой каравай рот не разевай.
– А попробовать – можно? Хоть кусочек – а?
– Попробуй, если зубы крепкие.
Ну, я и не стал ждать повторного приглашения – приобнял бабенку, прижал к себе. Затрепетала. Видно, муж-то ее не только грядки вскапывать не умеет. Значит, тем более, надо утешить красавицу.
– Где тут койка? – шепчу.
– А без койки не можешь?
– Могу и без койки. Р-рота, кругом! – разворачиваю ее и задираю подол.
– А пацан? – ворохнулась Тамара. – Вдруг зайдет?
