Иллюстрация
«Старушка в лесу».
Художники — Филипп Грот-Иоганн, Роберт Лайвебер. 1892 г.
«…и вдруг слетел к ней белый голубочек, и держал он золотой ключик в клюве…»
Поутру голубок прилетел в третий раз, принес третий ключик и сказал: «Открой вон то дерево, там найдешь себе платья». И когда она то дерево открыла, то нашла там платья, вышитые золотом, усыпанные драгоценными камнями, такие чудные, какие разве только у королев бывают!
Так и жила она там некоторое время, и голубок прилетал к ней каждый день и заботился обо всех ее нуждах, и жизнь ее протекала тихо и мирно.
Однажды прилетел к ней голубок и сказал: «Исполнишь ли ты мне в угоду то, о чем я попрошу тебя?» — «С удовольствием», — отвечала девушка.
Тогда голубок продолжал: «Я сведу тебя к избушечке, и в той избушечке у окна увидишь ты старуху, которая скажет тебе: “День добрый!” Но ты — боже тебя сохрани! — ничего не отвечай ей, что бы она ни вздумала делать, а проходи поправее от нее, вглубь избушки; там увидишь дверь, открой ее и войди в комнату, где на столе набросано много всяких колец — и богатых, и с блистающими каменьями… И все те кольца оставь, а отыщи среди них одно, совсем гладкое, и принеси его мне как можно скорее».
Пошла девушка к избушке и вошла в дверь: там увидела она старуху, которая удивленно посмотрела на нее и проговорила: «Добрый день, дитя мое».
Но девушка ей ничего не ответила и пошла прямо к двери в соседнюю комнату. «Куда собралась? — крикнула старуха и ухватила ее за платье, думая остановить. — Здесь мой дом, и никто не смеет сюда входить без моей воли».
Но девушка молча высвободила из ее рук свое платье и вошла в следующую комнату.
Там на столе грудою лежали кольца, которые ослепительно сверкали и блистали своими каменьями: стала девушка на том столе рыться в груде колец, отыскивая между ними гладкое колечко, и никак не могла его найти.
Между тем, как она тут рылась, она увидела, что старуха, крадучись, выходит из комнаты и уносит в руках птичью клетку.
Девушка подошла к ней, взяла у нее клетку из рук, и когда ее подняла да в нее заглянула, то увидела в ней птицу, которая держала гладкое колечко в клюве.
Выхватила она кольцо у птички, весело и радостно выбежала с ним из избушки и думала, что вот-вот прилетит к ней белый голубок за колечком… Но он не прилетал…
Поджидая голубочка, прислонилась она к одному дереву и вдруг почувствовала, что дерево стало мягким и гибким и опустило свои ветви к земле.
А тут вдруг ветви дерева сплелись вокруг девушки и обратились в человеческие руки, и когда она оглянулась, дерево обернулось добрым молодцом, которые ее обнимал и целовал и говорил: «Ты моя избавительница! Ты освободила меня из-под власти этой старухи, злой ведьмы, которая обратила меня в дерево. И каждый день только на два часа превращался я в беленького голубочка… Но до тех пор, пока мое кольцо хранилось у нее, я не мог вернуть себе мой человеческий образ».
В то же время освободились от чар ведьмы и его слуги, и его кони, которых старая ведьма также обратила в деревья, около него стоявшие.
Тут сели они на коней и поехали в его королевство (тот добрый-то молодец был королевич) и поженились, и жили весь свой век счастливо.
Три брата
Давным-давно жил да был человек, у которого было три сына, а всего достатка было немного: только тот дом, в котором он сам жил. Каждый из сыновей желал бы тот дом получить в наследство после его смерти, но отцу они были все одинаково милы; вот и не знал он, как ему быть, чтобы никого не обидеть.
Продать бы дом да вырученные деньги между ними поделить, так продавать-то ему не хотелось, потому что дом был им унаследован от его прадедов…
Наконец, пришла ему в голову хорошая мысль, и он сказал своим детям: «Ступайте-ка вы в люди да поиспытайте себя, и каждый пусть изберет себе какое-нибудь ремесло для изучения; по возвращении вашем домой тот из вас, который выкажет себя искуснее других в своем деле, получит от меня дом в наследство».
Сыновья были довольны решением отца и избрали себе ремесла по вкусу: старший задумал быть кузнецом, второй — парикмахером, а третий — учителем фехтования.
Затем они назначили время, в которое они должны были снова сойтись в доме отца, и разошлись в разные стороны.
Случилось так, что каждый из них в своем деле нашел себе отличного учителя, у которого мог надлежащим образом выучиться своему мастерству.
Кузнецу поручено было подковывать королевских лошадей, и он подумал: «Ну, теперь, кажется, без ошибки можно сказать, что дом именно мне достанется».
Парикмахеру пришлось брить только знатных господ, и он тоже подумал, что дом никому другому, кроме него, не достанется.
Фехтовальщику пришлось получить не один удар, и он все же скрепя сердце думал про себя: «Нечего этих ударов пугаться, а то, пожалуй, дом-то и выскользнет у меня из рук!»
Когда же наконец миновало условленное время, все они сошлись в доме отца; но они не знали, как бы им найти случай высказать перед отцом свое искусство, а потому и стали между собою совещаться.
Во время их совещания видят — бежит к ним с поля заяц. «Э-э! — сказал парикмахер. — Вот очень кстати явился! Точно званый!»
Тотчас взял он тазик и мыло, взбил пену, а когда заяц подбежал поближе, он на бегу намылил ему мордочку и на бегу же выбрил ему бородку и при этом не порезал его и ни одного волоска не повредил.
«Недурно, — сказал отец, — и если только остальные двое не слишком превзойдут тебя в своем мастерстве, то дом останется за тобою».
Вскоре после того видят, что мчится какой-то господин во всю прыть в своей карете. «Вот извольте-ка взглянуть, батюшка, на мое уменье!» — сказал кузнец, побежал вслед за каретой, сорвал у одной лошади на скаку все четыре подковы и подковал ее четырьмя новыми. «Ты — просто молодчина! — сказал ему отец. — Со своим делом ты справляешься так же хорошо, как твой брат… Право, я даже не знаю, кому из вас двоих я должен отдать свой дом…»
Тогда сказал третий сын: «Батюшка, дозвольте и мне показать свое мастерство!»
Как раз в это время стал накрапывать дождь, и фехтовальщик, вынув свою шпагу, стал ею быстро вращать над головою, так что ни одна капля на него не упала…
Дождь пошел сильнее и наконец обратился в ливень, который лил как из ведра, а фехтовальщик все быстрее и быстрее вращал шпагою над головой и остался сухохонек, словно под крышей стоял.
Когда отец это увидел, он изумился и сказал: «Ты превзошел своих братьев в твоем мастерстве — дом принадлежит тебе!»
Оба остальных брата по предварительному уговору остались вполне довольны таким решением отца, и так как они друг друга очень любили, то стали жить вместе в отцовском доме и продолжали заниматься каждый своим ремеслом; а при своих знаниях и умениях они зарабатывали много денег.
