Едва успел он это произнести, как две большие черные кошки быстрым прыжком подскочили к нему, сели по обеим его сторонам и уставились дико на него своими огненными глазами.
Немного погодя, отогревшись, они сказали: «Приятель! Не сыграем ли мы в карты?» — «Отчего же? — отвечал он. — Я не прочь; но сперва покажите-ка мне ваши лапы. — Они вытянули свои когти. — Э! — сказал парень. — Коготки у вас больно длинные! Погодите, я должен вам их сперва обстричь».
С этими словами схватил он кошек за загривок, поднял их на столярный станок и крепко стиснул в нем их лапы. «Увидал я ваши пальцы, — сказал он, — и прошла у меня всякая охота в карты играть». Он убил их и выбросил из окна в пруд.
Но когда он, покончив с этой парой, хотел опять подсесть к своему огню, отовсюду, из каждого угла, повыскочили черные кошки и черные собаки на раскаленных цепях — и все прибывало да прибывало их, так что ему уж некуда было от них деваться.
Они страшно ревели, наступали на огонь, разбрасывали дрова и собирались совсем разметать костер.
Поглядел он с минуту спокойно на их возню, а когда ему невтерпеж стало, он взял свой резец и закричал: «Брысь, нечисть окаянная!» — и бросился на них.
Одни разбежались; других он перебил и побросал в пруд. Вернувшись, он снова раздул огонь и стал греться. Сидел он, сидел — и глаза стали слипаться, стало его клонить ко сну. Оглядевшись кругом и увидав в углу большую кровать, он сказал: «А, вот это как раз кстати!» — и лег.
Но не успел он и глаз сомкнуть, как вдруг кровать сама собой стала двигаться и покатила по всему замку.
«Вот это ладно! — сказал он. — Да нельзя ли поживей? Трогай!» Тут понеслась кровать, точно в нее шестерик впрягли, во всю прыть, через пороги, по ступенькам вверх и вниз…
Но вдруг — гоп, гоп! — кровать опрокинулась вверх ножками и на парня словно гора налегла.
Но он пошвырял с себя одеяла и подушки, вылез из-под кровати и сказал: «Ну, будет с меня! Пусть катается, кто хочет!» Затем он улегся у огня и проспал до бела дня.
Поутру пришел король и, увидав его распростертым на земле, подумал, что привидения убили его и он лежит мертвый. «Жаль доброго юношу!» — сказал король.
Услыхал это парень, вскочил и ответил: «Ну, до беды еще не дошло!»
Удивился король, обрадовался и спросил, каково ему было. «Превосходно, — отвечал тот, — вот уже минула одна ночь, а там и две другие пройдут».
Пошел парень к хозяину гостиницы, а тот и глаза таращит: «Не думал я увидеть тебя в живых. Ну что, научился ли ты страху?» — «Какое там! — отвечал парень. — Все напрасно! Хоть бы кто-нибудь надоумил меня».
На вторую ночь пошел он спать в древний замок, сел у огня и затянул свою старую песенку: «Хоть бы страх меня пробрал!» Около полуночи поднялся там шум и гам, сперва потише, а потом все громче и громче; затем опять все смолкло на минуту, и наконец из трубы к ногам парня вывалилось с громким криком полчеловека. «Эй! — закричал юноша. — Надо бы еще половинку! Этой маловато будет».
Тут снова гомон поднялся, послышался топот и вой — и другая половина тоже выпала. «Погоди, — сказал парень, — вот я для тебя огонь маленько раздую!»
Сделав это и оглянувшись, он увидел, что обе половины успели срастись — и на его месте сидел уже страшный-престрашный человек. «Это, брат, непорядок! — сказал парень. — Скамейка-то моя!»
Страшный человек хотел его оттолкнуть, но парень не поддался, сильно двинул его, столкнул со скамьи и сел опять на свое место.
Тогда сверху нападало один за другим еще множество людей. Они достали девять мертвых ног и две мертвые головы, расставили эти ноги и стали играть, как в кегли.
Парню тоже захотелось поиграть. «Эй, вы, послушайте! — попросил он их. — Можно ли мне присоединиться к вам?» — «Можно, коли деньги у тебя есть». — «Денег-то хватает, да шары ваши не больно круглы».
Взял он мертвые головы, положил их на токарный станок и обточил их кругом. «Вот так, — сказал он, — теперь они лучше кататься будут. Валяйте! Теперь пойдет потеха!»
Поиграл парень с незваными гостями и проиграл немного; но как только пробила полночь, все исчезло. Он улегся и спокойно заснул.
Наутро пришел король осведомиться: «Ну, что с тобой творилось на этот раз?» — «Проиграл в кегли, два талера проиграл!» — «Да разве тебе не было страшно?!» — «Ну, вот еще! — отвечал парень. — Позабавился, и только. Хоть бы мне узнать, что такое страх!»
На третью ночь сел он опять на свою скамью и сказал с досадой: «Ах, если бы только пробрал меня страх!»
Немного погодя явились шестеро рослых ребят с гробом в руках. «Эге-ге, — сказал парень, — да это, наверное, братец мой двоюродный, умерший два года назад! — Он поманил пальцем и крикнул: — Ну, поди, поди сюда, братец!»
Гроб был поставлен на пол, парень подошел и снял крышку: в гробу лежал мертвец. Дотронулся парень до его лица: оно было холодное, как лед. «Погоди, — сказал он, — я тебя маленько согрею!»
Подошел к огню, погрел руку и приложил ее к лицу мертвеца, но тот был холоден по-прежнему.
Тогда он вынул его из гроба, сел к огню, положил покойника себе на колени и стал тереть ему руки, чтобы восстановить кровообращение.
Когда и это не помогло, пришло ему в голову, что согреться можно хорошо, если вдвоем лечь в постель; перенес он мертвеца на свою кровать, накрыл его и лег рядом с ним.
Немного спустя покойник согрелся и зашевелился. «Вот видишь, братец, — сказал парень, — я и отогрел тебя».
Но мертвец вдруг поднялся и завопил: «А! Теперь я задушу тебя!» — «Что? Задушишь?! Так вот какова твоя благодарность?! Полезай же опять в свой гроб!»
И парень поднял мертвеца, бросил его в гроб и закрыл его крышкой; тогда вошли те же шестеро носильщиков и унесли гроб.
«Не пробирает меня страх, да и все тут! — сказал парень. — Здесь я страху вовеки не научусь!»
Тут вошел человек еще громаднее всех прочих и на вид совершенное страшилище: это был старик с длинной белой бородой.
«Ах ты, тварь этакая! — закричал он. — Теперь-то ты скоро узнаешь, что такое страх: готовься к смерти!» — «Ну, не очень спеши! — отвечал парень. — Коли мне умирать приходится, так без меня дело не обойдется». — «Тебя-то уж я прихвачу с собою!» — сказало чудовище. «Потише, потише! Очень уж ты расходился! Я ведь тоже не слабее тебя, а то еще и посильнее буду!» — «Это мы еще посмотрим! — сказал старик. — Если ты окажешься сильней меня, так я тебя отпущу; пойдем-ка, попытаем силу!»
И повел он парня темными переходами в кузницу, взял топор и вбил одним ударом наковальню в землю.
«Эка невидаль! Я могу и получше этого сделать!» — сказал парень и подошел к другой наковальне.
Старик стал подле него, любопытствуя посмотреть, и белая борода его свесилась над наковальней. Тогда парень схватил топор, расколол одним ударом наковальню и защемил в нее бороду старика. «Ну, теперь ты, брат, попался! — сказал он. — Теперь тебе помирать приходится!»
