Эпилог
Перебирая как-то старые книги и бумаги, я наткнулся на Молитву Солдата Немецкой Армии — сомнений быть не могло, на ту самую, которую мы произносили на молебнах в России.
Недавно побывав с группой туристов в Беларуси, где были стерты с лица земли 209 из 270 городов, не говоря уже о тысячах деревень, я посетил и Мемориальный комплекс «Хатынь».
Комплекс этот воздвигнут на месте сожженной дотла белорусской деревни Хатынь, все жители которой, в том числе и 70 детей, младшему из которых было всего три недели, были зверски убиты — расстреляны или сожжены заживо.
И пережитое мною лично, и факт того, что главные сражения Второй мировой войны происходили на полях России, подсказывают мне, что лучшего эпилога моему повествованию, чем помещенные ниже тексты, весьма наглядно доказывающие наличие огромной пропасти между двумя идеологиями, между Востоком и Западом, оказавшимися вовлеченными в самую ужасную из войн, быть не может.
Молитва Солдата Немецкой Армии:
«О, Боже, длань Твоя направляющая повелевает всеми империями и нациями мира сего.
Да благослови в Милости Своей и Могуществе немецкую нацию
И наполни сердца наши любовью к Фатерланду.
Да пребудет поколение героев достойным предков наших.
Да защитим мы веру отцов наших как святое наследие.
Да будет благословен Германский Вермахт, защищающий мир в доме нашем.
Да хватит нам сил для принесения высшей жертвы во благо Фюрера,
Нации и Фатерланда.
Да благословен особо будет Фюрер Наш и Главнокомандующий,
Несущий бремя решений.
Да не убудет святой преданности нашей Нации и Фатерланду,
С тем, чтобы в Вере, Повиновении и Верности нашей обрели мы вечное утешение:
В Царстве Твоем, озаренные Светом Твоим и Покоем.
Аминь!»
Надпись в Мемориальном комплексе «Хатынь»:
«Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»
Фотографии
Солдат восточного фронта.
Снимок сделан в России, во время наступления на Сталинград.
В специальном санатории для раненых на восточном фронте. 1943 год.
Свидетельство о награждении меня Черным знаком за ранения. Более серьезные и многочисленные раны «поощрялись» более престижными Серебряным и Золотым знаками.
Эти фотографии сделаны в период между декабрем 1942 года и январем 1943 года. В это время 22-я танковая дивизия пыталась удержать стык с нашими румынскими союзниками.
В первую военную зиму у нас не было специальной одежды для холодного климата. В конце 1942 года (я тогда водил тягач, таскавший противотанковую пушку) эта ошибка была исправлена. Этот камуфлированный костюм надевался поверх униформы. С изнанки он был выкрашен в белый цвет. Некоторым из нас повезло, и они получили теплые сапоги.
Строительство землянки. Я в середине. Сзади нас видна наша пушка.
Около импровизированного убежища. Я слева.
Рядом с нашим тягачом. Я слева.
Наша пушка на оборонительной позиции.
Я стою в середине группы. Двое из тех, кто изображен на снимке, были убиты.
Русский крестьянин и немецкий солдат (справа).
Все, что осталось от моего свидетельства о награждении «Именем фюрера» «Крымским щитом». Документ подписан факсимиле генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна.
Попадание в наш тягач. Он сгорел со всем, что там было.
Наводка противотанковой пушки. Впереди я. Второй справа — Китт. В прицел смотрит Лазар.
Плен в Англии. Я работал садовником в Хэмпшире.
