Отходы стали флагом укрытия хлеба от государства. Если сравнить любой год с этим годом, в этом году отходы значительно больше, 114 тыс. обмолотили, 17 тыс. отходы. Говорят, в ряде колхозов нарочно спутали хорошее зерно с отходами, чтобы после разговора о заготовках иметь это как ресурсы для маневрирования. А что за маневрирование? Например, в Ершовском районе оно заключается в том, что после 15 июня из старого урожая около 700 ц разбазарили, а потом ищут. Никто не проверяет, не следит, не интересуется. Есть колхозы, которые хлебосдачу не закончили, а продали на сторону за большую цену хлеб. Хлеб кругом продают – организациям и на базаре за баснословные цены.
Ведь мы, товарищи, хлеб на фронте и в городах рабочим выдаем граммами, а здесь пудами пропадает и центнерами, и никто на это не обращает внимания. Откуда такая безответственность и пренебрежение? Это очень опасный признак разложения организации, которая забыла интересы государства, разложилась, вроде как руководители Ершовского района. Они настоящие артисты, хотя у них полный провал с выполнением и люди дошли до прямого обмана. Есть колхоз «Энгельсский», который ни одного пуда в фонд Красной армии не сдал, а 200 ц семян заложил в страховой фонд сверх потребности. Это антивоенная демонстрация. Бюро райкома ВКП(б) не заметило этого. Странное притупление бдительности. Коммунисты стали какими-то слепыми. Хлеб прячут в отходах, в соломе, соблазн упрятать хлеб очень большой в нынешней военной обстановке, когда пуд хлеба стоит тысячу рублей. А контроля нет.
В районе имеется молодой районный прокурор, честный товарищ. Он бьется, но один ничего не может сделать. 8 тыс. пудов хлеба украли у государства, но санкции на привлечение к суду виновных районному прокурору не дают.
Я спрашиваю, как может наша партия, советская власть быть спокойна за такую работу? На глазах у всех украли 8 тысяч пудов хлеба, и даже нет концов, неизвестно, куда дели, ни один человек не интересуется, кроме райпрокурора, который бьется как рыба об лед.
Это значит, запутали дело, некоторые товарищи потеряли элементарное чувство ответственности перед государством. Районные работники – молодые люди, по всем законам они должны быть на фронте, а не здесь сидеть. Вас почему оставили? Потому, что фронт не может держаться без тыла, фронту нужен хлеб, и оставили группу освобожденных от армии людей, чтобы они своим опытом, умением обеспечили интересы фронта, а на деле получается, что крадут у фронта 8 тыс. пудов хлеба в одном колхозе района, и никто не пытается вернуть этот хлеб. Хлеб разбазаривается, фронту не дают его, и никто не беспокоится. Не сдают государству, а за это от государства бронь получили. За срыв заготовок нужна бронь работникам?
Районные работники докладывают в таком тоне, что видно: чувство ответственности полностью отсутствует. Отсутствие чувства ответственности в области, которая близка к фронту. Выстрелы слышны здесь, а вы сидите, как будто бы кормить армию не ваше дело. Этого нельзя терпеть. Вся Европа бессильна, мы одни отражаем удар, и в это жесточайшее время, когда решается судьба нашего народа, такая беспечность, такая распущенность!
Вот почему надо вам понять все это, а кто не поймет – им нужна палка, их бить надо. У кого есть партийная совесть – она должна проснуться, чтобы драться за каждый килограмм хлеба; у кого не проснется – тюрьма и лагерь, каторжный труд.
Хлеб во время войны – это условие победы. Заводы из кожи лезут вон, чтобы дать больше снарядов, пулеметов для фронта, а мы 100 граммов хлеба рабочим не можем прибавить.
Я говорю, но мне совестно говорить об этом, неужели я вам это должен объяснять? Неужели трудно понять членам обкома ВКП(б), всем коммунистам и секретарям райкомов ВКП(б), что ваш долг во время войны перед государством – хлеб!
Если командир на фронте не выполнит приказа, то он идет под расстрел, хотя он, может быть, и честный человек. А в тылу секретарям райкомов ВКП(б) объясняют – и все. Что это такое? Где закон военного времени? Это очень опасно, товарищи. Если мы не заготовим хлеба, то надо уменьшать паек рабочим, служащим Красной армии. А чтобы победить врага, нельзя уменьшать паек красноармейцам».
Надо сказать, что коммунисты Саратовской области сделали правильные выводы из нашей критики и приняли реальные меры к завершению уборки хлеба и выполнению плана его поставки государству.
На следующий день мы были в Тамбове, где участвовали в работе бюро обкома партии, рассматривавшего вопрос о ходе хлебозаготовок в области, а 9 декабря в Рязани на бюро обкома по тому же вопросу.
Положение с хлебоуборкой и здесь было неблагополучным, но все же лучше, чем в предыдущих областях.
Дав определенные задания руководителям областей, мы в них не стали задерживаться и 9 декабря выехали в Москву.
Глава 37
Создание Резервного (Степного) фронта в 1943 г
Когда весной 1943 г. формировался Резервный фронт, мы еще не предполагали, что он войдет в историю как наиболее мощный резерв Ставки Верховного главнокомандования, когда-либо созданный за годы Великой Отечественной войны в виде специального фронтового объединения. Это стало ясно позднее.
В этот период на советско-германском фронте установилось временное затишье. Красная армия, разгромив немецко-фашистские войска в битвах под Сталинградом и на Северном Кавказе, далеко продвинулась на запад.
Руководители фашистской Германии проводили тотальную мобилизацию людских резервов и материальных средств для нового большого наступления на востоке. Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, гитлеровцы осуществляли переброску ряда своих соединений с запада на восток. Местом для нового наступления (названного операцией «Цитадель») противник избрал район Курского выступа, подтянув туда крупные силы. Затем он намеревался развернуть наступление в северо-восточном направлении и выйти в глубокий тыл центральной группировке советских войск с целью захвата Москвы. Для наступления на Курской дуге гитлеровцы сосредоточили в этом районе до 50 лучших своих дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных. Они получили новейшие тяжелые танки «Тигр» и «Пантера», самоходные штурмовые орудия «Фердинанд», самолеты «Фокке-Вульф-190А», «Хейнкель-129», что заметно усилило их мощь в этих родах оружия. В ударных группировках противника насчитывалось около 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов, почти 2700 танков и штурмовых орудий, свыше 2000 самолетов. Несмотря на все меры, предпринимавшиеся гитлеровцами, чтобы скрыть эту подготовку к наступлению, советское командование разгадало планы врага.
Следует подчеркнуть, что, хотя стратегическая инициатива уже находилась тогда в руках Советской армии и мы располагали достаточными силами для активных наступательных действий, все же после неоднократных обсуждений в Ставке было принято правильное решение о временном переходе наших войск к преднамеренной обороне. Это преследовало цель – огнем всех видов глубоко эшелонированной обороны и массированным ударом авиации с использованием оперативных и стратегических резервов измотать и обескровить наступающего врага и уже затем перейти в мощное контрнаступление. Удары противника из района Орла должны были отразить войска Центрального фронта под командованием генерала Рокоссовского, а из района Белгорода – войска Воронежского фронта под командованием генерала Ватутина.
