Вергиния Туманян была не только умным, передовым человеком, но и отличной матерью. Она родила семерых детей. Трое из них умерли от инфекционных болезней; три дочери и сын вступили в Коммунистическую партию. Гай Туманян по окончании Коммунистического университета им. Свердлова начал свою службу в Красной армии в Главном разведывательном управлении. Окончил Военную академию. Был в Китае, в Испании, когда там шла гражданская война. Всю Отечественную войну провел на фронтах в качестве члена военного совета танковой армии и на Дальнем Востоке – в боях за освобождение Маньчжурии. Ныне генерал-лейтенант запаса, кандидат наук, преподает философию в одном из московских вузов.
Когда я стал работать в Москве, Вергиния Туманян и ее муж вместе с моей матерью подолгу жили у меня. Муж Вергинии умер в возрасте 80 лет. Сама она и моя мать жили дружно, как родные сестры, и умерли в одну неделю, когда Вергинии было 86, а матери 93 года. Все трое похоронены рядом на Новодевичьем кладбище.
Мы вернулись в Баку и доложили комитету партии об итогах своей поездки. За время нашей поездки в Тифлис накопилось немало всяких дел. Коммунистам, работавшим в Бакинском совете профсоюзов, без особого труда удалось провести решение о созыве съезда профсоюзов Закавказья, Дагестана и Закаспия. Съезд открылся в Баку 7 апреля, а 11 апреля в Тифлисе – съезд профсоюзов Грузии. Несмотря на это, между Баку и Тифлисом все еще продолжались переговоры о созыве Общекавказского съезда профсоюзов. Собравшийся в Баку съезд решил направить в Тифлис для окончания переговоров своего делегата. Была выдвинута моя кандидатура. 13 апреля мне было предоставлено слово для выступления на съезде профсоюзов Грузии.
В сокращенном виде мое выступление так изложено в сохранившихся протокольных записях съезда:
«Слово предоставляется представителю бакинцев тов. Микояну, который призывает пролетариат Грузии выйти из узких рамок своего государства и найти пути для объединения всего рабочего класса.
Далее оратор говорит о необходимости идти вместе пролетариату Тифлиса и Баку, несмотря на принципиальные расхождения во взглядах наших партий…»
Поскольку меньшевиками все было уже предрешено заранее, это мое обращение от имени бакинского пролетариата ничего, конечно, изменить уже не могло. Призыв к объединению всех партий в социалистический фронт и прекращению партийной вражды был отвергнут.
Партийная работа в Баку продолжала развиваться вширь и вглубь. Однако она страдала от отсутствия связи с советской Астраханью и с ЦК партии. Мы не получали центральных партийных газет. Партийная касса была пуста, и пополнить ее было неоткуда.
По всем этим причинам мы стали искать пути к установлению связи с Астраханью. Решили купить рыбацкую лодку, чтобы на ней отправить своего представителя с письмом в Астрахань.
Лодка удачно пробралась в Астрахань и во второй половине мая вернулась в Баку. Нам привезли партийную литературу и какую-то сумму «николаевских» денег, которые в Советской России были к тому времени отменены, а в Закавказье ценились еще достаточно высоко. Привезли также письмо С.М. Кирова, прибывшего в Астрахань в начале 1919 г. и руководившего там всей работой. Сергей Миронович писал нам, что в Астрахани нет бензина и поэтому имеющиеся там самолеты бездействуют, в то время как деникинцы безнаказанно бомбят Астрахань. Такое же положение было и в других районах Советской России.
Мы немедленно взялись за организацию покупки бензина и лодок: это была бы наша лучшая помощь Красной армии.
Вскоре под руководством Давлатова товарищи Губанов, Рогов и Сарайкин организовали знаменитую морскую экспедицию Баку – Астрахань.
Закупать бензин в Баку было очень трудно: его продажа находилась под неусыпным контролем английского военного командования. Вывозить же бензин из Баку по морю (кроме Персии) вообще было категорически запрещено. Благодаря умению Давлатова и его товарищей нам удалось за лето отправить в Астрахань двенадцать парусных лодок с бензином.
Но самый путь от Баку до Астрахани был сопряжен со смертельной опасностью. Дельта Волги охранялась военными судами деникинцев. Эти суда все время шныряли по морю. Помню, одна из наших первых лодок верстах в тридцати пяти от Астрахани попала таким образом в руки деникинцам и ее экипаж был расстрелян. Погиб в октябре 1919 г. и председатель ЦК союза водников Федя Губанов, лодка которого из-за неблагоприятной погоды попала под Петровском в руки деникинцев. Он был замучен ими и брошен в море. Вместе с ним деникинцы уничтожили всю команду лодки. Так же трагически погиб Буниат Сардаров, возвращавшийся из Астрахани в Баку.
Из двенадцати отправленных нами к концу лета лодок погибло четыре. Много товарищей погибло тогда у нас. С великой горестью я вспоминаю о них.
Между тем революционные события в Баку нарастали с невероятной быстротой. Одна за другой возникали перед нами политические проблемы, острые вопросы тактики и стратегии.
Мы были уверены, что главное для нас состоит в том, чтобы закрепить руководство рабочим движением в Баку, готовить, вооружать и обучать боевые отряды рабочих для восстания и захвата власти. Рассчитывали, что сможем приурочить вооруженное восстание к началу навигации, когда к нам на помощь смогут подойти советские военные корабли из Астрахани.
Я задавал себе вопрос: какую конкретную государственную форму должна принять советская власть на Кавказе, какой территорией себя ограничить? И вот, раздумывая обо всем этом, мы пришли к выводу, что в предстоящей борьбе нам надо провозгласить лозунг «Да здравствует Советский Азербайджан!» – и под этим лозунгом вести массы на восстание.
Для русских коммунистов такая постановка вопроса была столь неожиданной, что они не сразу могли понять, почему выдвигается этот лозунг. Я разъяснял, что все национальности, проживающие в Азербайджане, будут иметь равные права и равные возможности для развития своей культуры.
После заседания комитета мы встретились с Караевым, Гусейновым и Агаевым. Они были очень обрадованы нашим решением: оно облегчало борьбу с мусаватистами. Бакинская партийная конференция одобрила наш лозунг. Он стал боевой программой Бакинской партийной организации.
Вскоре мы поехали в Тифлис на очередное заседание Кавказского краевого комитета партии. Тифлисские товарищи, узнав о нашем решении, были крайне недовольны. Они продолжали стоять на старых позициях и не хотели признавать никаких самостоятельных государств в Закавказье, хотя эти государства уже реально существовали, и не считаться с этим фактом было невозможно и неразумно.
Приближалось 1 Мая. Нарастал новый подъем рабочего движения в Баку. В связи с этим все мы по горло были заняты рассмотрением и решением массы вопросов, поступавших со всех сторон. Но, несмотря на это, мы заблаговременно начали серьезную подготовку к предстоящей первомайской демонстрации.
Когда огромная масса людей из всех районов потекла со всех улиц на площадь Свободы, картина получилась довольно впечатляющая. Мы шли очень довольные тем, что наша демонстрация протекает так мирно и организованно.
