«Нормандия» прибыла в Нью-Йорк утром. Стояла жаркая, солнечная погода. Трояновский и несколько сотрудников посольства поднялись на борт корабля. Мы обсуждали вопрос, как поступить с собравшимися на пристани корреспондентами. Трояновский убеждал меня в необходимости дать интервью, я отказывался, поскольку это была моя первая заграничная поездка и у меня не было опыта проведения пресс-конференций с журналистами – я приобрел его только в последующие годы. Кроме того, я ехал не с целью делать политические выступления, а действительно хотел посвятить все время детальному ознакомлению с достижениями американской пищевой промышленности. Трояновский предложил, что сам сообщит им о цели моего приезда. Я согласился, и мы выработали текст заявления от моего имени.
Из беседы с Трояновским я узнал, что 9 августа он послал мне в Москву телеграмму, где высказывал свои соображения в связи с моим приездом в Америку. В частности, он хотел использовать мой приезд для установления политических контактов с американскими политическими деятелями с целью улучшения советско-американских отношений. Я этой телеграммы не читал, поскольку 9 августа вечером мы выехали из Москвы. Почему-то Наркоминдел не рассмотрел этого вопроса и даже не доложил правительству об этой телеграмме, потому посол и не получил на нее ответа.
Тот факт, что я застал на посту посла СССР в США именно Трояновского, был для меня особенно радостен и приятен. Я был моложе его на 14 лет. Мы работали с ним бок о бок около года в Москве, когда я был наркомом внутренней и внешней торговли, а он руководил Госторгом РСФСР – крупнейшей внешнеторговой организацией по экспорту и импорту товаров. Работая в период нэпа, эта организация не только продавала советские товары за рубеж, но и располагала разветвленной сетью контор в областях, которые заготовляли сельскохозяйственные, годные для экспорта товары, скупая их у крестьян, частных мелких торговцев, предприятий кооперативной и государственной торговли. Трояновский по своей хватке ничуть не уступал американским бизнесменам. Поэтому наши деловые встречи были для меня полезны. Я уважал Трояновского за его знания, умение руководить.
В конце 1927 г. Трояновский был назначен советским послом в Японии, а в 1933 г. – в США.
Во время моего пребывания в США Трояновский несколько недель ездил со мной, и мы еще больше сдружились. Я увидел в нем эрудированного и зрелого советского дипломата, которым можно было гордиться.
За два месяца пребывания в США я побывал во многих городах, покрыв в поездах и автомашинах более чем 12 тыс. миль. Среди осмотренных мною предприятий пищевой индустрии были: холодильники по хранению рыбы и мяса; фабрики мороженого; завод чешуйчатого льда; завод по замораживанию уток; заводы по производству мясных и рыбных консервов; хлебопекарный завод; завод по производству сухарей и бисквитов; заводы по производству сухого молока и майонезов; завод по производству хлопьев и взорванных зерен; комбинат по производству шоколада и конфет и упаковке кофе, чая, какао; свеклосахарный завод; заводы по производству яблочных и апельсиновых соков и томатных продуктов; заводы замороженных и консервированных фруктов; завод по производству шампанского; заводы пивоварения и безалкогольных напитков; ряд птицеферм и птицебоен и чикагские скотобойни.
Из смежных отраслей, обеспечивавших пищевую промышленность, мы повидали завод жестяной тары для консервов, завод по производству металлических крышек, завод пластмассовых изделий для тары, фабрику гофрированного картона, стекольный завод, завод по производству упаковочных машин и завод эмалированных емкостей и посуды.
Ознакомился я с деятельностью и нью-йоркских кафетериев, и знаменитого универмага «Мэйсис», и магазинов розничной продажи гастрономических товаров.
Помимо уплотненной программы, связанной с осмотром всех этих предприятий, я получил возможность посетить завод Форда в Детройте, где имел беседу с основателем завода Генри Фордом. Кроме того, я посетил самый крупный в мире металлургический завод фирмы «Гэри», самую большую электростанцию «Боулдердам» (ныне «Рузвельтдам»), авиационный завод в Лос-Анджелесе, а также одно из крупнейших предприятий компании «Дженерал электрик»; имел беседу в научно-исследовательском институте «Меллон институт», где нас заинтересовало изготовление изоляционных материалов и производство продуктов детского питания; повидал сельскохозяйственную выставку в Кливленде, выставку по сельскому хозяйству и цветоводству в Чикаго, а также побывал на бирже в Нью-Йорке.
Работать, не считаясь со временем, нам было не привыкать. Все два месяца пребывания в США мы находились в непрерывном движении – от пищевых предприятий к сельскохозяйственным фермам, от заводов пищевого машиностроения – к заводам по таре или укупорочным материалам.
Большое впечатление произвела на нас отличная организация управления предприятиями, четкая слаженность производственных операций, а также минимальное количество работающих, и в первую очередь – служащих и администраторов. Штат управляющих и конторского персонала по своей численности был раза в три меньше, чем на подобных же предприятиях у нас. Как было досадно осознавать, что в СССР допускаются такие большие излишества в штатах по управлению производством!
Изучение опыта мясной индустрии показало, что оборудование и технологический процесс на наших, советских мясокомбинатах, построенных по новейшим американским проектам, в основном не уступают действующим американским комбинатам, хотя они уже имели и некоторые новейшие достижения. Таким новшеством, например, для нас было создание филиалов мясокомбинатов вблизи городов, в которых производилась фасовка-разделка мяса и выпуск вареных колбас. У нас такая специализация получила распространение только после войны.
Привлекло наше внимание массовое машинное производство стандартных котлет, которые в горячем виде продавались вместе с булочкой – так называемые «хамбургеры» – прямо на улице в специальных киосках. Я заказал образцы машин, производящих такие котлеты, а также уличных жаровен. В 1937 г. мы перенесли этот опыт в некоторые наши крупные города – Москву, Ленинград, Баку, Харьков и Киев, обязав местную хлебопекарную промышленность наладить производство специальных булочек, а предприятия мясной промышленности – освоить массовое производство котлет по единому стандарту и развозку их в торговую сеть в охлажденном виде. Были построены и специальные киоски для уличной продажи котлет, по закупленным образцам освоено производство электрических и газовых жаровен. Продажа горячих котлет была встречена у нас очень хорошо потребителями, и торговля пошла бойко. Лишь война помешала прочно и широко привить это начинание в нашей стране.
Надо сказать, что в те времена в нашей стране промышленным хлебопечением обеспечивалось менее 40 % городского населения. Крестьянство, составлявшее тогда большинство населения нашей страны, обеспечивало себя хлебом самостоятельно, за счет домашней выпечки. Поэтому перевод советского потребителя на фабричный хлеб равносилен революции в этой области быта.
В США в те времена на хороших заводах все было механизировано: к хлебу не прикасалась рука человека. Все это упиралось в технику, и мы считали, что незачем, так сказать, заново изобретать велосипед, коль он уже изобретен другими. Поэтому многое было взято нами у американцев. Так, например, мы привезли из Америки механизированный способ изготовления булочек, которые до того изготовлялись вручную и назывались «французскими». Новый тип булок мы назвали «городскими». Они выпускаются по сей день.
