Думаю, Джек быстро в меня влюбится. Ведь я такая красивая. Но надо признать: до сих пор в меня еще никто не влюблялся.
И тем не менее я должна выйти замуж за Джека. Если я это сделаю, тогда получится, что так мне и было уготовано судьбой. Сначала уколоть палец, потом этот поцелуй, а дальше — счастливая жизнь с мужем. Как только Джек подпадет под мои чары и мы поженимся, отец будет вынужден признать, что в случившемся моей вины нет. Возможно, тогда я вновь стану для него любимой дочерью.
Но надо учесть все возможности. Если Джек не влюбится в меня, тогда... тогда окажется, что отец был прав. Никакое это не «предначертание» судьбы, а моя вина.
Сейчас об этом лучше не думать!
— Хочешь, помогу тебе что-нибудь нести? — спросила я.
Не скажу, чтобы мне очень этого хотелось. Принцесса — не крестьянка, чтобы носить поклажу. Просто нужно задобрить его.
Неожиданно для меня Джек согласился:
— Я не против.
— Я подумала: раз ты такой большой и сильный, то сумеешь унести все сам, — с некоторой иронией сказала я, положив руку ему на плечо.
— Ты неправильно подумала, — усмехнулся Джек. — Бери свою шкатулку. Она тяжелая.
Он вручил мне шкатулку и пошел дальше.
Глава 5
ДЖЕК
Я, наверное, уже в пятнадцатый раз споткнулся, зацепившись за эти чертовы деревья-переростки (однажды я налетел на спящую дикую свинью).
— Ну и темень! Первый раз иду в такой кромешной тьме.
— Так сейчас ночь, — сказала Талия и глубокомысленно добавила: — Ночью и должно быть темно.
— Но у нас и ночью бывает светло.
— У нас тоже. От луны и звезд. Жаль, сегодня небо хмурое. А идти под звездами — это так романтично.
Мне сейчас только романтики не хватало! Когда я остановился, чтобы скинуть с себя «обезьяний наряд», Талия разразилась скучнейшей тирадой о том, что мне неприлично переодеваться в ее присутствии. А ведь я зашел за кусты. Шкатулка с драгоценностями вновь перекочевала ко мне. Пришлось взять, поскольку со шкатулкой Талия ползла, как черепаха.
— Звезды — этого мало. У нас много света. И в домах, и на улицах.
— Ты говоришь про факелы и свечи? Они есть и у нас. Эфразийцы не такие отсталые, как тебе могло показаться.
Огнем они научились пользоваться. Уже легче.
— Вот факелы и свечи — это у нас романтика. А свет нам дает электричество. Это такая энергия. В общем, в вашем веке был один человек. Его звали Бенджамин Франклин. Американец. Правда, он жил попозже вас лет на пятьдесят. И однажды он открыл электричество. Шел дождь, а он запустил воздушного змея.
Талия захихикала.
— Что тут смешного?
— Глупо запускать змея в дождь.
— Так Франклин это делал не для развлечения, а с научной целью. Он хотел открыть существование электрической энергии.
— А если эта энергия не была открыта, откуда он знал, что откроет именно ее? Мне кажется, он открыл, что, гуляя под дождем, можно сильно промокнуть и простудиться.
Меня начала доставать ее допотопная женская логика. По правде говоря, я уже и не помнил всей истории с запуском воздушного змея. Мы это изучали в четвертом классе.
— Франклин был очень неглупым парнем и сделал много чего полезного. Просто в его время электричество оставалось забавой. А вот еще через сто лет другой американец — Эдисон — изобрел электрическую лампочку. Очень удобная штука. Если бы я знал, что мне придется драпать ночью из замка, я бы захватил электрический...
— Осторожно! — едва успела крикнуть Талия.
Я ударился лбом о что-то большое и деревянное. Так и есть. «Поцеловался» со стволом и немного оцарапал лоб шершавой корой.
Я растер лоб. Перед глазами мелькали разноцветные круги.
— А откуда ты знала, что здесь дерево? Оно росло и в ваше время?
— В мое время мы умели видеть в темноте. Чем меньше света тебя окружает, тем лучше ты видишь во тьме.
Она снова засмеялась.
— Ничего смешного.
— Прости. У нас искренне потешались бы над тем, кто врезался в дерево. Но у вас, наверное, и деревьев таких нет. Или к каждому прицеплена эта... как ты ее назвал? Электрическая лампочка.
Какой противный язык у этой принцессы! Я потер лоб, на котором готовилась вскочить шишка.
— Скоро сама убедишься: в нашем времени жить гораздо интереснее. У нас есть не только электричество. У нас не надо черпать воду из колодца — она сама приходит в дом. И выгребных ям тоже нет. У нас есть автомобили, самолеты, кино, телевидение, компьютеры, айподы, пища, которая готовится за несколько минут. Наше время гораздо совершеннее вашего.
— Ты так думаешь? — Голос Талии вдруг стал пронзительным. — Зато у нас в Эфразии есть то, чего вы давно лишились.
— Например? Ночные горшки? Слуги, успевшие к тридцати годам растерять половину зубов? Бубонная чума? Давай, называй ваши преимущества.
— Любовь! — выкрикнула она. — Уважение к другим. В наше время никто бы не позволил себе поцеловать девушку просто так, не собираясь на ней жениться. У нас бы его посчитали хамом и посадили в тюрьму. В моем времени женщин уважали!
— Если твое время такое замечательное, почему бы тебе в него не вернуться?
— Не могу. Ты своими равнодушными, эгоистичными губами все разрушил!
— Это меня ты называешь эгоистом? По-моему, я не притрагивался к веретену.
— Ты говорил, что я не виновата!
— Говорил, пока не узнал тебя получше. Пока не увидел, какая ты своевольная, капризная девчонка. Все тянешь только на себя! Теперь мне кажется, ты это сделала намеренно, чтобы разрушить жизнь всем остальным!
— Нет! — крикнула Талия и топнула ногой.
— Давай, принцесса, топай ножками! Ты к этому привыкла!
— Больше я с тобой не разговариваю!
— Отлично! Люблю тишину.
— Я... я вернусь домой!
— Замечательно! Проваливай! Я об этом только и мечтаю!
Она остановилась. Я подумал, что она действительно повернет назад и я освобожусь от этой живой обузы. Я пошел дальше. Через несколько шагов я подумал: «Надо избавиться от ее шкатулки с драгоценностями, а то, чего доброго, она еще обвинит меня в воровстве».
Радость моя была недолгой. Вскоре я услышал шаги принцессы. Талия меня догоняла.
— Что-нибудь забыла? — равнодушно спросил я.
— Я не могу вернуться домой. И ты это знаешь.
— Почему не можешь? Родители простят. Подданные обрадуются. Ты же их принцессочка.
