Можете себе такое представить?.. Впрочем, вы правильно догадались: в кубриках, в трюме, на камбузе, в гальюне, в радиорубке и даже в насквозь промороженной провизионке рыбаки прячут милых «птичек» в белых косынках, которым так хочется посмотреть, да как же ж её ловят-то, ту проклятущую «ночную жемчужину». Вот и моя Светланка тоже…
Ежевечерний улов шикотанских погранцов – 30–40 полновесных нарушителей границы! Думаю, это вполне подойдёт господину Гиннессу, ибо такого он не сыщет больше нигде на земле, ни у каких границ.
Кстати, дарю идею воякам: заведите свою «Книгу рекордов», пусть для начала и совсекретную…
Да, между прочим, Светланку свою я нередко брал с собой на лов очень простым способом – в «бочке», которая на верхушке мачты приспособлена для вперёдсмотрящего.
2004
VIII. Царь-рыба
У Виктора Астафьева есть роман с таким названием «Царь-рыба». Но рыба там речная. А наш тихоокеанский лосось будет, пожалуй, поцарственней. Много у нас красной рыбы, лососёвой: чавыча, нерка, сима, кижуч, кета, горбуша, голец… И красную икру мы некогда действительно столовыми ложками едали. Но – некогда, не нынче. Нынче она даже в Хабаровске – сто рэ бутербродик, а на нём двадцать две икринки, сам считал. Ну а насчёт ретро-ложек – вот вам рассказ таможенника:
Натюрморт с тазиком икры (рассказ таможенника)
Без малого двадцать лет оттрубил я на таможне. Считай, почти уже Верещагин. Девять граммов в сердце, постой, не зови…
Да, а первую свою загранкомандировку до смерти не забуду! Послало меня начальство в рейс на СРТМе – до Японии и обратно. Рядышком ведь, суток пять всего со стоянкой вместе. Но за эти пять суток я должен был изучить «механизм провоза контрабанды» – ни больше, ни меньше, ага…
Тот рыбацкий посёлок славится в Приморье, его называют «пьяной деревней». Я приехал туда из Владивостока автобусом. Летний вечер, шикарный – в полнеба – закат над морем, ещё гуляют по улицам гуси, тихонько подгагакивая. Хорошо так пахнет полынью и тёплой дорожной пылью, не городской – деревенской. Вкусные для горожанина запахи. И – ни одного пьяного, тишина.
У причала, рядком, чинно стоят СРТМы на швартовах. У кого по берегу зелёные сети кошелькового невода размётаны – укладка идёт, на промысел собираются, у кого «кошелёк» уже горой на кормовой площадке – готовы к лову. А вот и мой СРТМ «Резвый» стоит. Самый чистенький, свежевыкрашенный, самый готовый, значит, в Японию. Присобачив мысленно букву «Т» ему к названию – в пику, значит, «пьяной деревне», поднимаюсь на борт. На палубе ни души. Захожу в надстройку. В кают-компании натюрморт: стол накрыт простыней, на ней – тазик с красной икрой, ложка оттуда торчит, а рядом стоит полная, запечатанная бутылка водки. Матрос сидит, телевизор смотрит.
– Наливай борщ, кушай, – кивает на кастрюлю в углу стола. – А это не трожь! – Пальцем на тазик с бутылкой. – Это таможеннику.
Он, конечно, принял меня за своего. Я-то в штатском: цивильная рубашка, джинсы. А экипаж перед загранрейсом, как водится, пошерстили: кого-то списали, новых прислали, всех не упомнишь. Да и матросик, гляжу, ну не то чтобы зюзя, ага, но на «резвого» никак не тянет.
– А где капитан? – Спрашиваю.
– Дома! – Баском таким, с порцией презрения: дурак ты, мол, что ли, где ж ему быть ночью перед отходом?
– А старпом?
– Дома! – Порция презрения к «салаге» удвоилась.
Я понял, что надо как-то устраиваться до утра самостоятельно. На СРТМах, я знал, рядом с кают-компанией, с правого борта есть свободная обычно каюта. В ней, как правило, держат коробки с кинофильмами (видаков тогда ещё не было), ну и пару мешков с мукой там, с крупой – на подхват, для камбуза, чтобы коку, значит, в провизионку лишний раз не нырять.
– Пошли, – говорю, – покажешь, где мне кости кинуть до утра.
И мы пошли. Подходим к той каюте, я только – за ручку, а мой матрос – за рукав меня:
– Н-нет!.. Сюда нельзя селиться… Т-тут мы контрабанду прячем…
Ага, и поселил он меня в каюту напротив, на верхнюю койку к радисту.
Но если по-честному, я ведь мог бы уже и не селиться. Рейсовое задание моё было выполнено.
А теперь немного лососёвой истории п-ова Камчатка (с 1932 г.):
На какой грани озерновская нерка?
Ответ на статью В. Д. Петрова, напечатанную в газете «Рыбак Камчатки» 29 ноября 2006 года. Главному редактору сайта «Рыба Камчатского края» Вахрину С. И.
Уважаемый Сергей Иванович! В конце прошлого года на Вашем сайте была опубликована статья из газеты «Рыбак Камчатки» «Озерновская нерка на грани уничтожения!» В. Д. Петрова. У специалистов КамчатНИРО
[12] есть своя точка зрения, с которой мы также хотели бы познакомить читателей Вашего сайта.
С уважением, Н. П. Антонов, директор ФГУП «КамчатНИРО»
В письме Председателю Общественной палаты РФ Е. П. Велихову автор статьи «Озерновская нерка на грани уничтожения!» В. Д. Петров обозначил проблему с биоресурсами рек Озерновского региона Камчатской области: «лосось рек Явина и Кошегочек практически уничтожен. Уничтожаются последние запасы горбуши и нерки на реках Опала и Голыгина. Особую тревогу у населения вызывает хищническое уничтожение стад нерки и горбуши реки Озерная – самой рыбной в нашей области. Одной из сторон, виновных в этой проблеме, является, со слов автора статьи, КамчатНИРО – рыбохозяйственный институт в г. Петропавловске-Камчатском. Он так и пишет: «Все люди региона знают, что, несмотря на успокаивающие прогнозы КамчатНИРО, рыба на нерест в Курильское озеро в течение последних лет не проходит в нужном количестве. В путину 2006 г., не оправдавшей прогнозов учёных КамчатНИРО, в угоду рыбопромышленникам были отменены проходные дни. Анализы и прогнозы этой организации не вызывают никакого доверия».
Попробуем разобраться, соответствует ли действительности данное утверждение. Для этого совершим экскурс в историю и науку.
Изучение нерки на Камчатке, в том числе и на реке Озерная (Курильское озеро), неразрывно связано с историей научных рыбохозяйственных работ в этом регионе. Летом 1932 г. в г. Петропавловске-Камчатском было открыто отделение Тихоокеанского научного института рыбного хозяйства (ТИРХ), ныне Камчатский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии (КамчатНИРО). С осени 1932 г. и начались научные экспедиционные работы по изучению нерки р. Озерная (Курильское озеро). В экспедициях участвовали всемирно известные в будущем учёные Е. М. Крохин и Ф. В. Крогиус. Результаты экспедиций на Курильское озеро и в другие регионы Камчатского полуострова убедили учёных, что для изучения причин, влияющих на изменения эффективности естественного воспроизводства и характеристики динамики численности лососей (в том числе и нерки), необходимы круглогодичные стационарные исследования.
