Проблема очень серьёзная. И если государство действительно хочет сохранить свои рыболовецкие колхозы, хочет, чтобы побережье Тихого океана и Японского моря не было безлюдным и диким, то необходима государственная программа обновления рыболовецких колхозов и посёлков.
Но ремонтируются наши суда кто где. В счёт оплаты за сырец на заводе ВБТРФ или в мастерских ДМП, переоборудование осуществляют за границей и ту же самую рыбу, А что делать? Вынуждены колхозы искать нетрадиционные способы выхода из положения, ведь суда иначе просто не выпустит Регистр.
– В Японии, Корее, Китае большинство прибрежных хозяйств весьма успешно занимаются марикультурой. Разводят креветку и морского гребешка, выращивают съедобные водоросли. Потому и на рыбных рынках у них богатейший ассортимент рыб и морепродуктов. А как с этим делом у нас?
– Крайне плохо. Лишь один колхоз «Тихий океан» имеет морские плантации по выращиванию гребешка и мидии. И в основном, они идут на нужды своих цехов обработки. Остальные колхозы, опять же из-за отсутствия оборотных средств, марикультурой не занимаются и даже в отдалённых планах на неё не замахиваются. Тут нужны большие инвестиции, а взять их негде. Причём, особенно обидно за наши северные, удалённые, так сказать, от цивилизации хозяйства. Там чистое, прекрасное море, продукция хозяйств марикультуры, будь они там, была бы просто отменной. Но все эти идеи, я считаю, ждут своего часа. Настанет же, наконец, время, когда более дальновидной, более разумной будет политика правительства. И тогда наши прибрежные хозяйства расцветут. Я лично в это верю.
…Вот на такой оптимистической ноте и завершилась наша беседа с Геннадием Ивановичем Яковенко. Да, хотелось бы, чтобы сбылись его ожидания. И ещё в этом веке.
Беседу вёл С. Штейнберг. Газета «Рыбак Приморья» 17.01.1997 г.
Из морского дневника:
19 июня, воск. 77. Второй день живу на «Полтиннике». 9 суток добирался. Последние сутки мой «Пущино» вместе со всем флотом экспедиции участвовал в поисках экипажа погибшего РС «Макрель» из Северо-Курильска. 17 июня около 22 часов камчатского времени этот сейнер, выскочив из полосы тумана, попал прямо под форштевень идущего полным ходом транспортного рефрижератора «Сахалинские горы». Спасти удалось 5 человек из 15 – двух матросов, боцмана, старпома и капитана. Спасённый капитан рассказывает так: «Прямо на рубку свалились «Горы», разрубили РС на две половины, и обе топорами пошли ко дну. Я ухватился за что-то. Тут же накрыло нас волной от форштевня «Гор». Моё «что-то» пошло ко дну. Я подумал: буду пить, скорей бы нахлебаться, чтоб долго не мучиться. Отпустил руки и не понял, что произошло: меня какая-то сила пулей выбросила на поверхность. Через несколько минут всплыли два плота ПСН (плот спасательный надувной) – сработали гидростаты. Мы пятеро на них и забрались». Позже нашли ещё один плот и шлюпку – пустые. И выловили два трупа «с воздухом», как сказали с БМРТ, выловившего их. Капитана, очевидно, чудесно вытолкнули наверх пузыри тех кубометров воздуха, что были внутри РСа. Вся экспедиция перешла на аварийную частоту 2182 кГц, я всю ночь просидел у РТ в радиорубке, слушал, как прочёсывали свои сектора и квадраты на малом ходу РС, СРТМ, СТР, БМРТ, как находили пятна соляра, доски, пробковую крошку теплоизоляции, судовые журналы и карты. Слушал и чувствовал мурашей на спине, представляя, как тонули не успевшие опомниться ребята, как плавали в 4–5-градусной воде ночного моря, как гибли те двое – один был в майке, трусах и носках, второй – в куртке, брюках, сапогах. Проклинал и вахтенного штурмана «Сахалинских гор», видно, не включившего локатор или болтавшего с кем-нибудь на вахте, сопляка, погубившего 10 рыбачьих душ.
Сегодня, на второй после трагедии день – штиль, солнце, ясное небо, дурацкие выборы с восторженным репортажем из Питера Кирилла Харыбина (собкор «Тихого океана») по поводу солнечного дня выборов.
XI. Портрет капитан-директора
Репортаж через десять лет
Ноябрь 1997-го. Десять лет не был я на промысле, целых десять! И вот иду туда, под Магадан, «на селёдку”, на сельдевую путину, которую, как бочку, неграмотно называют сельдяной (даже к этому ревную), иду, как на свидание, честное слово. Как она там? Что там? Нереститься-то хоть дают ей вовремя? Какие там сейчас погоды?..
Да, для наших женщин, конечно, «главней всего погода в доме», ну что ж, в доме и нам любо, когда не штормит, но сводку погоды какой же рыбак не послушает спозаранку, спросонья прямо? Погоду так и называют в море – промысловой или непромысловой. Вот и первый свой репортаж с промысла сельди в Охотоморье я начинаю, само собой, с погоды. Спасатель «Напористый» даёт прогноз. Десять лет назад давала синоптическая группа, да, целая сингруппа восседала на одной из плавбаз и ежедневно делилась с рыбаками своими наблюдениями, давала обзор по району, погоду на ближайшие сутки и долгосрочный прогноз. Ну, ничего, в принципе, как говорится, страху нет, рыбаки и сами с усами, фототелеграф есть на каждом борту, так что карта погоды всегда у рыбака перед глазами. Кто не умеет её читать, быстро учится. Итак, говорит «Напористый»: Курилы, Сахалин, западное побережье Камчатки… о, вот, наконец, по нашему району. Так, ветер северный, слабый, 5–7 м/сек, давление падает, слава Богу, а температура – почти бархатный сезон в Сочи – плюс три. Отменная рабочая погода!
Да, а почему, собственно, он даёт по Сахалину, Курилам, да не только Северным, но даже и Южным? Это ж ведь далеко отсюда, от селёдки. Слушаю промысловый совет и понимаю: ох, ребята, и тут она, царица Рынка, экономия. То ж надо было три штаба держать, троих начальников трёх разных промрайонов, да каждому, естественно, плати, а теперь – один. И надо же, думаю, справляется. Десять лет назад ни в жизнь бы не стал. Правда, время от времени, когда к нему, некогда всемогущему ФНП (флагманский начальник промысла), какой-нибудь добытчик или транспорт обращаются за помощью, начальник промрайона разводит руками: что вы, мол, ребята, я ж ничем и никем не командую нонче, я только информацию собираю. Да-да, сколько вы там, в своих координатках, вчера поймали? И что поймали? В процентах, пожалуйста: селёдочка, минтай, чего ещё там… А вы, господин хороший, транспортный рефрижератор, сколь чего погрузили?.. Да, вот и все дела! Будьте любезны докладывайте и ни-че-го не спрашивайте…
Диво дивное. Дивлюсь и вникаю помаленьку. Господи, да как же так-то, а? Беззубость волчья. И где – не в зоопарке ведь, а в дремучей тайге. Н-да, на флотах российских всегда действовал принцип единоначалия. Да и как оно может иначе быть? В морях есть такой зверь – форсмажор. В переводе на русский – нечто вроде вот этого: сила солому ломит, то есть штормы, тайфуны, разные там цунами и прочие неодолимые страхи Господни. На судне голова, царь и бог – капитан, а на промысле, пардон, кто нынче? Есть, конечно, ФНЕ, но вот ФНП, считай, нету. ФНЕ – это начальники экспедиций, а их, как всегда, тьма: БТФ, БТРФ, ДМП, колхозники хабаровские, сахалинские, приморские, «Магаданрыба», «Дальрыба» и прочие «рыбы», порой настолько скользкие, что в руку не возьмёшь и не разглядишь, откуль у неё хвост-то растёт.
