А потом — затерянное в глуши северного уезда Михайловское, шум леса, ветра и дождя…
За шесть лет ссылки (целая жизнь) многое написано, многое издано. И многое изменилось — не только в мире, но и в литературе. Он, Александр Пушкин, автор южных романтических поэм, стихотворений, широко известных читателям и по публикациям, и по спискам, становился первым русским поэтом. Уже начат роман «Евгений Онегин», написана трагедия «Борис Годунов»…
А как же Василий Львович, оставшийся там, в родной Москве? Добрый дядюшка из его детства и юности, его парнасский отец, староста «Арзамаса», творец «Опасного соседа»? Как бы ни была богата людьми и событиями биография А. С. Пушкина, представить себе его жизнь и творчество без Василия Львовича невозможно. В годы южной и михайловской ссылок поэт-дядя присутствует в мире его племянника. И дело не только в их несохранившейся переписке. Воспоминания современников, письма Александра Пушкина друзьям, а главное — его произведения свидетельствуют об этом.
2 января 1822 года в письме, отправленном из Кишинева П. А. Вяземскому, А. С. Пушкин спрашивал о готовящемся издании стихотворений дяди:
«…Скоро ли выйдут его творенья? Все они вместе не стоят Буянова; а что-то с ним будет в потомстве? Крайне опасаюсь, чтобы двоюродный брат мой не почелся моим сыном — а долго ли до греха» (XIII, 35).
В феврале 1823 года (а может быть, и ранее) племянник уже держал в руках книгу дяди, вышедшую в свет в ноябре 1822 года. 6 февраля он писал П. А. Вяземскому:
«…Дядя прислал мне свои стихотворения — я было хотел написать об них, кое-что, более для того, чтоб ущипнуть Дмитриева, нежели чтоб порадовать нашего старосту; да не возможно; он так глуп, что язык не повернется похвалить его и не сравнивая с экс-министром Доратом» (имеется в виду И. И. Дмитриев. — Н. М.) (XIII, 58).
Какая резкая оценка! Ее можно объяснить разве что молодой горячностью племянника В. Л. Пушкина: в письме Александр писал о романтической поэзии, о необходимости литературной критики, о будущем литературы. Стихи же дяди, при всех достоинствах — уже прошлое, и он это осознавал. Буянов — совсем другое дело. Опасения племянника в том, что его сочтут автором поэмы дяди, были небезосновательны. Недаром И. И. Дмитриев, когда говорил Василию Львовичу, что лучшее его произведение — «Опасный сосед», прибавлял: «…да и тот приписывают не тебе, а твоему племяннику»
[598], и это было правдой.
В декабре 1821 года А. С. Пушкин вместе с подполковником Иваном Петровичем Липранди был в Аккермане у полковника Андрея Гавриловича Непенина. Когда поэта представили полковнику, тот спросил у И. П. Липранди: «Что, это тот Пушкин, который написал Буянова?» И. П. Липранди в своих воспоминаниях описал ребяческое огорчение по этому поводу поэта-племянника:
«Когда мы пришли после ужина в назначенную нам комнату, Пушкин возобновил опять о том же речь, называя Непенина необтесанным, невежей и т. п., присовокупив, что Непенин не сообразил даже и лет его с появлением помянутого рассказа и пр. На вопрос мой, что разве пьеса эта так плоха, что он может за нее краснеть? — „Совсем не плоха, отвечал он, она оригинальна и лучшая из всего того, что дядя написал“. — „Так что же; пускай Непенин и думает, что она ваша“. Пушкин показался мне как бы успокоившимся; он сказал только: „Как же, полковник и еще Георгиевский кавалер, не мог сообразить моих лет с появлением рассказа!“ <…> Он после некоторого молчания возобновил опять разговор о Непенине и присовокупил, что ему говорили и в Петербурге, что лет через пятьдесят никто не поверит, что Василий Львович мог быть автором „Опасного соседа“, и стихотворение это припишется ему. Я заметил, что поэтому нечего сердиться и на Непенина, который прежде пятидесяти лет усвоил это мнение. Пушкин проговорил несколько мест из этого стихотворения, и мы заснули. Поутру он встал очень веселым и сердился на Непенина только за то, что он не сообразил его лет. Дорогой как-то зашла речь о том, и Александр Сергеевич повторил, что пьеса дяди так хороша и так отделяется от всего, что он написал, что никто не отнесет к нему сочинение оной и пр.»
[599].
Когда в Михайловском А. С. Пушкин писал пятую главу «Евгения Онегина», он привел главного героя «Опасного соседа» на именины Татьяны Лариной и представил его так:
Мой брат двоюродный, Буянов
В пуху, в картузе с козырьком
(Как вам, конечно, он знаком)… (VI, 109).
Таким образом, называя Буянова своим двоюродным братом (ведь «отцом» Буянова был его дядя), А. С. Пушкин печатно отводил от себя авторство «Опасного соседа», которое ему приписывали.
Стих «В пуху, в картузе с козырьком» — прямая цитата из поэмы В. Л. Пушкина. В тридцать пятом примечании к своему роману А. С. Пушкин привел текст из «Опасного соседа»:
…………………………………….Буянов мой сосед,
…………………………………………………………
Пришел ко мне вчера с небритыми усами,
Растрепанный, в пуху, в картузе с козырьком…
(«Опасный сосед»)
Если мы обратимся к черновым рукописям «Евгения Онегина», то увидим, что А. С. Пушкин искал наиболее удачные слова для того, чтобы представить Буянова читателям:
Мой брат двоюродный Буянов
В ермолке, в бронзовых цепях,
В узорной куртке и в усах…(VI, 397).
Другой вариант:
Мой брат двоюродный Буянов
В ермолке, в шпорах и в усах (VI, 397).
В конце концов племянник дословно процитировал поэму дяди, сославшись в примечании на ее текст, приведенный, впрочем, с купюрами. Но многие читатели знали «Опасного соседа» и без купюр. Когда А. С. Пушкин, рекомендуя Буянова читателям, писал «Как вам, конечно, он знаком», то, как всегда, был точен. Поставив Буянова среди гостей на именинах Татьяны в один ряд со Скотининым, героем комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль», племянник тем самым комплиментарно подчеркнул достоинства дядиного сочинения.
В отличие от многих литературных героев других авторов, упомянутых на страницах пушкинского романа, герой В. Л. Пушкина Буянов не просто упомянут, он является действующим лицом. Приехав в гости к Лариным, он ведет себя сообразно со своим кипучим характером.
Умчал Буянов Пустякову,
И в залу высыпали все,
И бал блестит во всей красе (VI, 114).
В черновиках романа:
…..Буянова каблук
Так и ломает пол вокруг (VI, 610).
Начинается мазурка:
