Раздраженный А. И. Тургенев, соглашаясь передать эту просьбу новому издателю, сердито заметил, что из-за всего этого ему, «право, некогда садить цветы в нашей литературе». Но П. А. Вяземский был невозмутим и снова писал А. И. Тургеневу. Из Москвы в Петербург на почтовых доставлялись письма с вопросами о ходе издания, с призывом не оставлять его:
«Похлопочите, добрые люди! Василий Львович все-таки наш: на трубах наших повит и нашими мечами вскормлен»
[534].
Отправился в Петербург и портрет сочинителя, который должен был украсить книгу — гравюра С. Ф. Галактионова, выполненная с физионотраса Э. Кенеди. 2 января 1822 года П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу:
«Вот вам его лик; отдай его Оленину, если он возьмется печатать. Пускай его вылитографируют и придадут к сочинениям. Только смотри, не потеряй»
[535].
Изданием стихотворений В. Л. Пушкина живо интересовались И. И. Дмитриев и Н. М. Карамзин. 17 мая 1821 года И. И. Дмитриев писал А. И. Тургеневу:
«Поздравляю вас с приездом князя Вяземского, который привез к вам и Василия Львовича в своем портфеле. Я очень рад, что дядя сдержал свое слово и выдал свои творения прежде племянника»
[536].
5 апреля 1822 года Н. М. Карамзин справлялся в письме П. А. Вяземскому:
«Что же о сочинениях Василия Львовича? Прошу нежно поцеловать его за меня»
[537].
Об издании стихотворений дяди спрашивал в письме П. А. Вяземскому от 2 января 1822 года А. С. Пушкин, находившийся в то время в Кишиневе:
«…скоро ли выйдут его творения? все они вместе не стоят Буянова» (XIII, 35).
К сожалению, о том, чтобы включить в сборник стихотворений «Опасного соседа» и речи быть не могло. Но стихотворения всё равно надо было издать.
П. А. Плетнев с усердием взялся за дело. О том, насколько он вошел в подробности издания, свидетельствует его письмо П. А. Вяземскому:
«Осмеливаюсь у вашего превосходительства испрашивать разрешения на следующие пункты в разсуждении издания Стихотворений В. Л. Пушкина:
I
По расчету Сленина печатных листов выйдет около 13. Ежели напечатать 1200 экз., то надобно употребить бумаги 30 слишком стоп. Когда купить простой бумаги, то надобно за всю заплатить около 450 рублей: если же взять веленевой, то около 600 рублей. Прошу вас назначить которую предпочесть бумагу для такого щеголя, каков Василий Львович.
II
В типографии у Греча за набор за лист берут по 35 рублей. Можно ли переменить сию типографию на другую, если уже известно, что все гораздо хуже его, хотя и дешевле. У Греча весь набор будет стоить 455 рублей.
III
Итак выходит издание книги: на простой бумаге на веленевой
450 бум. 600
455 набор 455
500 редактору 500
всего 1405 всего 1555
Как прикажете поступать и от кого получить деньги, чтобы рассчитываться с купцами и типографщиками?
Если вашему превосходительству угодно будет доставить мне разрешение, хотя через Сленина, то я приступаю к печатанию.
Редактор Стихотворений В. Л. П. Плетнев»
[538].
П. А. Плетневу удалось намного продвинуть ход издания вперед, но тут вновь возникли денежные затруднения. В письме П. А. Вяземскому от 6 января 1822 года он с присущей ему добросовестностью и обстоятельностью и вместе с тем с чувством юмора отчитывался:
«Я обязан писать вам о деле занимательном; я должен дать вам отчет о ходе издания Стихотворений того,
Кто нам Опасного Соседа
Искусным описал пером;
Кого завидным мне венком
И Арзамасская беседа
Не отказалась наградить;
Кто дружество умел ценить
Дороже славы стихотворной —
И кто теперь, судьбе покорный,
Не покидая свой диван,
Глядит с подагрой выписною,
Как подают ему стакан
Или с лекарством, иль с водою.
Издание очень скоро кончится, если только начнется. Я с своей стороны все сделал. Объявление напечатано (хотя и с ошибками: но есть ли у нас без ошибок книги?); типография приискана; бумага выбрана; билетов роздано очень много, а именно: Сергею Львовичу Пушкину 20, Александру Федоровичу Воейкову 15, Александру Ивановичу Тургеневу 9, барону А. А. Дельвигу 5; сверх того в Варшаву послано к И. М. Фовицкому (Иван Михайлович Фовицкий, член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. — Н. М.) 25 и в Москву Е. С. Князю Петру Андреевичу Вяземскому 200. Все дело остановилось за безделицей:
Никто ни за один билет
Не шлет монеты мне ходячей:
А где наличных денег нет —
Удача будет неудачей
И дело не пойдет на лад.
Печатать я душевно рад
И часто завожу умильно
О том приятельскую речь,
Когда встречается мне Греч;
Но красноречие не сильно
Против стоической души.
„Успеешь, братец, не спеши!“
Он мне по дружбе отвечает.
А верно уж по духу знает,
Что на вопрос: есть деньги? „Нет!“
Я скромно вымолвлю в ответ.
Надежда на здешних Комиссионеров плохая. Кто занят службою, кто задавлен бездельем: все — люди должностные! Вы только, любезнейший Князь, можете привесть к концу это дело, удовлетворить желание литераторов и поднести дружеский венок Василью Львовичу. А. И. Тургенев то же самое мне сказал, что вы свободны, имеете большой круг знакомства и верно скоро успеете роздать в Москве все билеты. Для напечатания со всеми издержками довольно будет, кажется, 2000 рублей. При появлении книги найдется много охотников иметь ее — и тогда к славе автора пойдут и деньги»
[539].
Денежный вопрос можно было уладить только благодаря общим усилиям друзей В. Л. Пушкина и в Москве, и в Петербурге. Еще 2 августа 1821 года Н. М. Карамзин писал из Царского Села И. И. Дмитриеву:
«Скажи, любезнейший, Василию Львовичу, что Императрица Елизавета подписывается на его стихотворения; верно подпишется и Мария Феод. (Мария Федоровна, вдовствующая императрица, супруга Павла I. — Н.М.)»
[540].
