Для большего обложения неприятелей в Москве и окрестностях и обеспечения соседних губерний от вторжения неприятельских шаек и грабителей Князь Кутузов велел Ополчениям 1-го Округа выступить к пределам их губерний. Тверское стало между Клином и Тверью, и частью усилило отряд Винцегероде; Ярославское, при Переславле-Залесском, прикрывало Ярославскую дорогу; Владимирское, у Покрова, заслоняло путь во Владимир; Рязанское, при Коломне, наблюдало дороги в Рязань и через Егорьевск на Касимов; Тульское было от Каширы до Алексина, а Калужское в уездах пограничных с Московской и Смоленской губерниями, делая разъезды к Ельне и Рославлю, для чего назначены были еще два казачьих полка. Пятитысячный отряд Калужского ополчения был послан охранять Брянск. От всех ополчений расставлены были ближе к Москве нети, называвшиеся кордонами. Самым значительным подкреплением армии было прибытие 26 Донских полков, составленных из ополчения, собранного на Дону по Манифесту 6 Июля. Когда впоследствии, Манифестом 18 Июля, отменено было повсеместное вооружение и для ополчения назначены только 17 губерний, приготовленные на Дону войска были остановлены впредь до востребования. Скоро прогремело Бородинское сражение и нельзя уже было медлить собранием новых сил, а потому, 29 Августа, Платов велел тронуться запасному войску. Он писал к Наказному Атаману Денисову об отправлении в 24 часа всех приготовленных к ополчению казаков, кроме дряхлых стариков и сущих калек. Против состоявшегося в Войсковой Канцелярии положения об ополчении Платов сделал одно изменение: не посылать 17– и 18-летних выростков. Их оставили по молодости лет, для исправления внутренних повинностей и присмотра за имуществом. Всему наряженному в поход войску велено следовать к Москве усиленными переходами, без роздыхов, делая в день не менее 60 верст: «Я в полной уверенности, – так заключил Платов свое предписание, – что Войсковая Канцелярия, с общим содействием с г-м Войсковым Наказным Атаманом, употребит все средства к самопоспешнейшему выкомандированию из войска в поход приготовленных к тому чиновников, тем более что войско Донское, пользовавшись издревле Высокомонаршими милостями Августейших Монархов своих, особенно ныне царствующего Всемилостивейшего Государя императора, обязано верноподданническим долгом и данной пред Богом Государю и Отечеству присягой жертвовать всеми силами для защиты любезнейшего Отечества и Августейшего Престола, против нашествия злоковарного врага, нарушающего общее спокойствие». Слова Платова нашли горячий ответ в сердцах Донцов. 26 полков, в числе 15 002 человек, и 6 орудий конной артиллерии, ведомые Генерал-Майорами Иловайским 5-м и Грековыми 1-м и 2-м, шли по 60 верст в сутки, без роздыха, чего ни одна конница Европейская не в состоянии исполнить. Наказной Атаман Денисов, уведомляя Платова о выступлении запасного войска, начинает донесение следующими словами: «Ополчение Донское двинулось уже в поход. Я должен к чести рода нашего по справедливости донесть, что все чиновники и казаки идут на защиту Отечества с совершенной ревностью и охотой, а некоторые, не довольствуясь тем, что выступают сами, помогают по мере избытка своего и другим сотоварищам своим. Не могу пред вами сокрыть прискорбия моего, что я почти один лишаюсь высокой чести быть с собратиями моими на поле брани; но что делать! Если такова судьба, безмолвно покоряюсь ей».
Первые 5 Донских полков пришли в Тарутино 29 Сентября. В иных взводах рядом находились деды и внучата их; первые – убеленные сединой, другие – в отроческих летах. Вслед за 5 полками должны были прийти и остальные 21. Из всех 26 Князь Кутузов намерен был составить 10 летучих отрядов и поручить их отличнейшим армейским Штаб-Офицерам и Донским Полковникам, а Платова с 4000 казаков отрядить для отдельных действий на путь сообщений неприятельских. Но еще не успели прийти все казачьи войска, как в первых числах Октября обстоятельства изменились и не дозволили Князю Кутузову привести в исполнение его намерение, которое, впрочем, и не соответствовало видам Государя. Его Величество уже не довольствовался одними поисками и набегами, нападением на фуражиров, бродяг и проходящие по Смоленской дороге команды и транспорты, но повелевал решительное наступление. Да и можно ли было терпеть Российскому Монарху, чтобы Наполеон присутствием своим долее осквернял Москву? Как мыслил в то время Государь о военных действиях, видно из следующего рескрипта к Князю Кутузову, от 2 Октября, то есть от того числа, до которого доведено наше описание.
«Князь Михаил Илларионович! С 2 Сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20-го, и в течение всего сего времени, не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже по последним рапортам вашим вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом в опасности. По рапортам от Генерала Винценгероде вижу Я, что неприятельский 10 000-ный корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузой и Можайском. Наполеон же сам по 25-е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам с своей гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся пред вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностью, напротив того, должно полагать, что он вас преледует отрядами или, по крайней мере, – корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли б вы с выгодой атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожения сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенной вам армией, действуя с решительностью и деятельностью, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному Отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты Моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во Мне, но Я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Строжайшее повеление Князю Кутузову действовать наступательно получено было им, когда война уже приняла другой оборот, Наполеон выступил из Москвы, а Русская армия тронулась из Тарутина. Не менее того, рескрипт сей должно сохранить в благоговейной памяти потомства, как свидетельство тогдашних чувствований Императора Александра. Не утомлять только врага и ждать определение судьбы хотел Он, но, с верой в помощь Бога и надеждой на Русскую силу, Он требовал битвы решительной!
Последние действия Наполеона в Москве
Скудность продовольствия в Москве. – Грабежи продолжаются. – Воззвание неприятеля к окрестным жителям. – Неприятели отправляют лазутчиков в Русскую армию. – Русские отказываются принимать деньги от Наполеона. – Заботливость его о благосостоянии Франции. – Наполеон требует войск от союзников. – Повеление о том же Министру Иностранных Дел. – Распоряжения Наполеона о ремонтах, продовольствии и пути сообщения. – Состояние неприятельских войск. – Театр в Москве. – Ярость Наполеона против Императора Александра. – Положение неприятельского авангарда.
