Такова была воля Императора касательно Финляндского корпуса и Рижского гарнизона, но наши Генералы не смогли привесть ее в исполнение. Началось с того, что произошло недоразумение между ними насчет взаимного старшинства в чинах. Потом оказалось войск меньше, нежели полагали в операционном плане. Считали, что с Левизом могут выступить из Риги 20, а с Графом Штейнгелем 15 тысяч. На деле оказалось, что Эссен оставил для защиты Риги и Динаминда 5000 человек, а Левизу отряжал с небольшим 10 000, то есть половину того, что предполагалось Государем, но и сии 10 000, по превосходству в числе неприятеля, Эссен не решился отправить в Фридрихштат прежде прибытия Графа Штейнгеля. Что касается до сего последнего, то у него также недоставало еще до 5000 человек, задержанных бурями и которых он не остался ждать в Ревеле. Следственно, для предположенных действий назначалось Государем: в корпусе Левиза 20 000, у Графа Штейнгеля 15 000, всего 55 000 человек, а налицо оказалось: у первого 10 000, у второго 11 000, всего 21 000 человек. По совещании в военном совете, Эссен, Граф Штейнгель и Левиз положили начать немедленно наступление и атаковать Йорка, стоявшего с большей частью своего 16-тысячного корпуса между Митавой и Олаем; парк, первоначально назначенный для осады Риги, находился в Руэнтале. Атаку провели 14 Сентября, с трех сторон: 1) На правом фланге Контр-Адмирал Моллер с Флотилией пошел по Больдер-Аа. Двухтысячный отряд Генерал-Лейтенанта Бриземана должен был содействовать ему к вытеснению неприятельских постов из Шлока и Кальнецема, а потом к атаке Митавы и угрожению тыла Пруссаков. 2) Против Олая поставили Полковника Барона Розена с 1000 человек и приказали ему прикрывать плотины от Риги до Митавы, преследуя неприятелей, когда они будут отступать. При отряде Барона Розена находился Эссен. 3) Главная колонна, состоявшая из Финляндского корпуса и Рижского гарнизона, 18 000 пехоты, 1500 конницы и 23 орудия, построилась на Бауской дороге у Кательгольма. Поутру 14 Сентября авангард главной колонны тронулся к Фламенкругу, опрокинул Прусские передовые отряды и к вечеру дошел до Таможни. Корпус расположился при Даленкирхе, откуда один батальон послан в Берземюнде, а 2 батальона в Плакенцен, во фланг неприятельской позиции у Олая. Узнав о сем наступательном движении, Йорк начал сосредотачивать весь корпус у Экау, куда, как на сборное место, избранное им для прикрытия осадного парка в Руэнтале, велел спешить всем отрядам и разъездам, стоявшим на разных дорогах. 15 Сентября Граф Штейнгель продолжал движение, после полудня подошел к Экау и атаковал Йорка. После краткой обороны Пруссаки отступили за реку Экау, заняли позицию и держались упорно, пока на обоих флангах их не показались войска, посланные им в обход. Тогда Йорк отошел за реку Аа и стал между Бауском и Руэнталем, впереди парка, в намерении защищать его до последней крайности
[401]. К отступлению побудило Йорка и то обстоятельство, что к нему не присоединился еще Генерал Клейст, которого он ожидал из Митавы. Бауск в ту же ночь был занят нашим авангардом. Граф Штейнгель ночевал при Экау.
До сих пор выгоды были на нашей стороне, по причине превосходства в числе. Оставалось пользоваться успехом и всему корпусу пройти Бауск, откуда стоило только, так сказать, протянуть руку на осадную артиллерию; в виду ее уже стояли бывшие в авангарде 2 запасных эскадрона Гродненских гусар. Вместо того, в решительную минуту Граф Штейнгель добровольно себя ослабил, отрядив из Экау через Гарозен на Митаву Полковника Экельна, с 3000 человек, и велев 2 батальонам, посланным накануне на Плакенцен, идти тоже на Митаву, для совокупного действия с Бриземаном, шедшим от Шлока, и Бароном Розеном, стоявшим у Олая. В то время когда наш Генерал раздроблял свои войска, Йорк сделал противное и тем склонил успех на свою сторону. Он решился пожертвовать временно Митавой, велел Клейсту спешить к нему на соединение, отчего стал сильнее Графа Штейнгеля, и для спасения осадного парка вознамерился не выжидать нападения, но перейти на правый берег Аа у Низотена и атаковать наших.
Оставив впереди Руэнталя отряд, Йорк двинулся вниз по Аа, к Низотену, где примкнул к нему Клейст. Граф Штейнгель, узнав о сем движении, оставил Баускую дорогу и повернул вправо, тоже к Низотену, чтобы атаковать Йорка. Ночью послал он часть корпуса вброд через Аа, при Цемалене, в левый фланг Пруссаков. За темнотой, переход через реку и нападение не были произведены в порядке; люди сбились с дороги и даже стреляли в своих, после чего велено перейти обратно за реку и Граф Штейнгель не отважился продолжать наступательных действий. «Ночью открылось, – говорит он в донесении, – что неприятель был третьей частью сильнее меня, а не так, как прежде полагали, от 10 до 12 000 человек. Столь великая несоразмерность сил, особливо кавалерии и конной артиллерии, заставила меня, для сохранения войск на важнейшие предприятия и для соединения моего с полками, идущими от Ревеля, отступить к Риге, к чему меня также понудило и то, что в пространных равнинах Курляндии не мог я нигде взять крепкой позиции»
[402].
Йорк тотчас воспользовался превосходством сил и ошибками своего противника. С рассветом 18 Сентября он перешел со всем корпусом через Аа, атаковал наш арьергард и преследовал его до Анненбурга. Тут местоположение позволило арьергарду держаться несколько времени, между тем пока главный корпус отступал через Гарозен на Олай, где Граф Штейнгель соединился с отрядами Бриземана и Барона Розена, которые, во время движения его на Экау и Руэнталь, вошли в Митаву, но, узнав об отступлении Графа Штейнгеля, возвратились. Два дня защищали наши Митаву, истребили там материалы, приготовленные для построения моста на Двине, и взяли 4 медных осадных орудия и много разной амуниции. Это были единственные трофеи предпринятого похода в Курляндию, стоившего нам 1900 убитых и без вести пропавших и 578 раненых; у неприятеля взято в плен более 400 человек. 2 °Cентября отошли войска в Ригу, где их возвращение, после неудачи, произвело тем более грустное впечатление, что в тот самый день пришло известие о занятии Французами Москвы. Падение ее почитали в Риге за разрушение всех надежд; уныние было общим
[403]. Государь сделал Графу Штейнгелю следующие замечания: 1) «Если вы предвидели, что вверенный вам корпус, до прибытия остальных из Ревеля полков, находится в слабом для действия состоянии, то следовало бы вам дождаться оных. 2) Я нахожу неправильным оставление ваше в Митаве части войск без всякой нужды, ибо в сие самое время войска неприятельские уже вышли все из сего города, почему таковое бесполезное раздробление вашего корпуса полагаю Я причиной сей неудачи. 3) Выступивший из Риги 14 Сентября корпус, для действия на Митаву и Экау, составлял по Моему счету, исключая последние, не прибывшие из Ревеля войска, с лишком 20 т, следовательно, с вероятностью полагать можно было, что сие число устроенных Российских войск могло с пользой сражаться противу равного числа, собранного из разных наций неприятеля. В военных предприятиях меры средние весьма редко удаются. Самая их умеренность и бережливость часто препятствуют успеху, особливо раздробя свои силы, как сие было сделано в сем случае, оставя отряд в Митаве, а другой у Шлока»
[404].
