Книга Описание Отечественной войны в 1812 году, страница 161. Автор книги Александр Михайловский-Данилевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Описание Отечественной войны в 1812 году»

Cтраница 161

Выбор офицера, с кем отправить в Петербург донесение о победе, был уже за несколько недель указан Князю Кутузову самим Императором в следующем рескрипте: «Известный ревностной службой Полковник Мишо был прислан с печальным известием о впущении неприятеля в первопрестольный град Москву. Грусть сего достойного офицера быть вручителем подобного донесения была очевидна. Я нахожу справедливым, в утешение ему, предписать вам прислать его с первым радостным известием, после его приезда последующим» [435]. Этот рескрипт проливает новый луч света на благость Императора Александра. Видим Монарха, в тяжкий час Своего Державства, при вторжении неприятелей в столицу, помышляющего даже о том, как усладить участь офицера, на которого пал жребий возвестить Ему, что Москва, венец Царства Русского, опозорена присутствием иноплеменных. Изобразив Государю подробности Тарутинского сражения, Мишо просил позволение доложить Его Величеству о желании армии. «Что такое?» – спросил Государь. «Одержанная нами победа, – отвечал Мишо, – прекрасное состояние войск, оживляющий их дух, преданность их к особе Вашей, отвсюду прибывающие к армии подкрепления, бедственное положение Наполеона, присланные Вашим Величеством повеления затруднят ему отступление, словом, все подает несомненную надежду, что Наполеон будет со срамом изгнан из России. Войска уверены, что настает самый счастливый поход, но знают также, что всем обязаны усилием Вашего Величества. Им известно, сколь много до сих пор претерпевала душа Ваша, и теперь просят единственной милости, чтобы Ваше Величество лично приняли начальство над армией: присутствие ваше соделает ее непобедимой». С приметным удовольствием отвечал Государь: «Все люди честолюбивы; признаюсь откровенно, что и Я не менее других, и если бы теперь внял только этому одному чувству, то сел бы с вами в коляску и поехал в армию. Рассматривая невыгодное положение, в которое мы вовлекли неприятеля, отличный дух армии, неисчерпаемые источники Империи, приготовленные Мною многочисленные запасные войска, распоряжения, посланные Мною в Дунайскую армию, Я несомненно уверен, что победа у нас неотъемлема и что остается только, как вы говорите, пожинать лавры. Знаю, что если Я буду при армии, то вся слава отнесется ко Мне и что Я займу место в Истории.

Но когда подумаю, как мало опытен Я в военном искусстве в сравнении с Наполеоном и что, невзирая на добрую волю Мою, Я могу сделать ошибку, от которой прольется драгоценная кровь Моих детей, то, невзирая на Мое самолюбие, охотно жертвую личною славою для благополучия армии. Пусть пожинает лавры тот, кто более Меня достоин их. Возвратитесь к Фельдмаршалу, поздравьте его с победою и скажите ему, чтобы он выгнал неприятелей из России» [436]. Государь наградил Князя Кутузова золотой шпагой, с алмазами и лавровым венком, и удостоил его следующим собственноручным рескриптом: «Победа, одержанная вами над Мюратом, обрадовала несказанно Меня. Я льщу себя надеждою, что сие есть начало, долженствующее иметь за собою еще важнейшие последствия. Слава России неразделима с вашею собственною и со спасением Европы».

Совершенное оставление Москвы врагами

Неприятели трогаются из Москвы. – Числительная сила и состояние неприятельской армии. – Наполеон выезжает из Москвы. – Повеление истребить Москву. – Винценгероде подходит к Москве. – Плен его. – Взрыв Кремля. – Вступление Русских войск в Москву. – Состояние Кремля. – Чудесные явления. – Брошенные неприятелем пушки и раненые. – Состояние Москвы. – Освящение ее. – Счет убытков от пожара.


При первом известии о нападении на Мюрата все Французские корпуса тотчас выступили из Москвы и расположились за заставой на старой Калужской дороге. В следующее утро, 7 Октября, должны они были тронуться в поход в следующем порядке: Вице-Король составлял авангард; за ним Даву, потом гвардия; в арьергарде Ней. На новую Калужскую дорогу, к Фоминскому, была послана, за два дня прежде, пехотная дивизия Брусье и кавалерия Вице-Короля. Мортье оставлен был на некоторое время в Кремле. Он имел приказание издать печатное объявление к жителям и убеждать их быть спокойными, не веря слухам о совершенном оставлении Москвы Наполеоном, только временно удаляющимся на Калугу и для истребления Тульского оружейного завода.

Неприятель выходил из столицы так торопливо, что многие генералы и офицеры не успели увезти с собой всех похищенных ими вещей, бумаг своих и планов. Число неприятельских войск, выступивших из Москвы, простиралось до 105 000 человек под ружьем. Принимая в соображение с одной стороны этот счет, а с другой, что Наполеон вошел в Москву 2 Сентября со 110 000 и с тех пор, до 6 Октября, прибыло к нему свежих войск, отсталых, выздоровевших от ран после сражений под Смоленском и Бородином, всего, как полагают, 25 000 человек, выходит, что в шестинедельное пребывание в Москве лишился он 30 000 человек, погибших от пожара и болезней, взятых партизанами и убитых народом. При 105 000 вооруженных, выступавших из Москвы, было 605 пушек и многие тысячи нестроевых, принадлежавших к штабам, паркам, обозам, придворному штату, следовавших за армией ремесленников, маркитантов и иностранцев, живших в Москве и с семействами своими отправившихся вместе с неприятелем. В пехоте заключалась главная сила Наполеона, но его конница, кроме 5000 гвардейской, находилась в великом изнурении, как равно и артиллерийские лошади. Вообще армия была лишена скорой движимости, по причине несметного количества обозов. Кто только мог, запасся в Москве и окрестностях экипажами, и в них садились даже простые солдаты, начинавшие не обращать внимания на приказания начальников [437]. На расстоянии более 50 верст тянулось в 4 ряда более 10 000 карет, колясок, дрожек, бричек, фур, телег, нагруженных продовольствием и награбленной добычей [438]. Не поместившееся на повозках и экипажах было навьючено на кавалерийских лошадей, на зарядные и патронные ящики, наполняло ранцы пехотинцев, изгибавшихся под тяжестью своей ноши. В числе погонщиков находились также Русские крестьяне, силой вынужденные служить неприятелю. За армией ехала стая распутных женщин. Несколько подобных жертв разврата были найдены и полонены в Тарутинском деле. Выступавшая из Москвы Наполеонова армия похожа была на дикие племена Азии, после набега возвращающиеся на родину с похищенным имуществом враждебного края, разорив его сперва огнем и мечом [439]. Наполеон не принял мер к уменьшению воинских тяжестей, почитая обозы необходимыми в обратном, нового рода походе, им предпринимаемом. Неизвестно ему было, по каким дорогам поведет его судьба из России, но он знал, что, где ни случилось бы ему идти, везде ожидала его большая или меньшая скудость в продовольствии, а потому, вместе с награбленной добычей, завалены были экипажи и повозки съестными припасами и фуражом, чтобы хотя на первых переходах кормить войска и лошадей. Сверх того, пускаясь снова по необъятному пространству России, надобно было иметь средства, на чем перевозить раненых, больных, отсталых: покидать их на дороге значило предавать на жертву приближавшейся глубокой осени и мщению Русских, которому Наполеон имел перед глазами столь много кровавых примеров. Вот причины, заставившие Наполеона покориться необходимости и иметь такое количество тяжестей, какого никогда не бывало ни при одной армии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация