— Нормальное, как всегда.
— Он рассказывал о своей девушке?
Герман махнул головой, но в памяти всплыл сумбур серого промозглого дня похорон, и добавил:
— Он не рассказывал, но вот на похоронах одна студентка обронила, что появилась какая-то подружка у него.
— И вы не видели ее?
— Да нет, говорю же, не видел, и не рассказывал он. Да и зачем ему рассказывать мне о своих подружках? Я же дипломный руководитель, а не приятель все-таки.
— То есть вы утверждаете, что общались вы только по учебе.
— Конечно! — поддакнул Герман. — Ну, мог он и шутку какую вставить или о фильме рассказать… но личные дела не обсуждал со мной, нет.
Герман замолчал и, как завороженный, наблюдал за бегающими по клавишам пальцами следователя, которые то замирали, то снова пускались в пляс. Правда, работал следователь исключительно указательными пальцами, изредка помогая себе средним на правой руке. А остальные поджимал, словно держал кулачки. Гришин отвлекся от записей и обратился к посетителю:
— Продолжайте-продолжайте! Я слушаю.
— Что продолжать? Я вроде бы ответил.
— Так вы говорите, что ничего особенного в поведении не замечали?
— Не замечал. Абсолютно нормальный парень, умный, старательный.
— Герман Петрович, а на какую тему Мартынов писал диплом?
— Хм… Так это… оценка эффективности инвестиционного проекта на предприятии.
— На каком предприятии? — уточнил следователь, не отводя глаз от монитора.
— Да… — Герман пожал плечами и, словно извиняясь, пробубнил: — Предприятие выдуманное. Так уж получается, что не все студенты могут на реально действующем практику проходить, а уж данные и подавно… дают им неохотно. Сами знаете, сейчас каждый чих — коммерческая тайна.
— А что за инвестиционный проект?
Герман не понимал, какое отношение имеет тема дипломной работы к печальному событию. Интерес следователя ему показался странным. А уж углубляться во все подробности ему и вовсе не хотелось.
— Производство нового продукта — тоже совершенно выдуманного…
В этот миг Герман осознал, будто пелена спала, что именно в одну из бессонных ночей под диктовку ненавистного шепота родилась идея этого инновационного изобретения. Откуда вдруг такая мысль — Герман не знал. Сейчас он всем существом надеялся, что следователя устроит столь лаконичный ответ. И как только последовал следующий вопрос, не связанный с дипломом, от сердца отлегло. Но ненадолго…
— Скажите, пожалуйста, Герман Петрович, а что вам Мартынов написал в последнем письме?
Герман не сразу осознал, про какое письмо толкует следователь. А как только понимание начало постепенно приходить, желудок свело и заныло под ложечкой.
— Каком письме?
— В электронном, — спокойно пояснил Гришин, — видите ли, с электронного адреса Мартынова в день смерти ушло письмо…
— А, да-да, вспомнил, — забормотал Герман, — д-да… знаете, я как-то и сам ничего не понял…
— И все-таки содержание письма можете пересказать? — и Гришин испытующе посмотрел на допрашиваемого.
Герман втянул голову в плечи и уставил глаза на сдержанное, со слегка нахмуренными бровями, лицо следователя. Герман представил, какой, должно быть, нелепый имеет сейчас вид — как пощипанный птенец или кот, пойманный за воровством колбасы. И правда, все это выглядело совсем не в пользу Германа: загадочное письмо, адресованное именно ему, последующее самоубийство, еще какие-то нелепые подозрения. Вспомнился разговор с Проскуровым. Постепенно Герман осознавал всю неудобность и нелепость положения, в которое попал. Усугубляло ситуацию еще и то, что Герман в самом деле понятия не имел, что же хотел сказать Олег в этом злосчастном письме.
— Да… Боже мой! Что-то он нашел такое в моих цифрах, встретиться хотел. Цифры… Обычные цифры, которые я взял с потолка, простое практическое задание для студентов, — оживился Герман, — я и сам не понимаю, что имел в виду Олег. Странное письмо… Я и увидел-то его не сразу — только недавно вот прочитал. Черт знает что такое!
— Ну что ж… — Гришин вздохнул и добавил: — Думаю, на сегодня пока все. Читайте, проверяйте. Если возражений нет — подписывайте.
Герман взял в руки распечатанные листы, начал бегло читать, но глаза скользили по строчкам, совершенно не улавливая смысл. Голова гудела, а сердце колотилось, словно рвалось наружу. Герман чувствовал, что темные тучи затянули клочок неба и скоро нешуточная гроза разыграется над его головой. Какой-то нелепый узелок затягивался все туже и туже, захватывая Германа в перипетии случайных событий.
— А это вы забрали компьютер Олега? — соскочил с языка вопрос.
Гришин посмотрел на Германа и ответил:
— Компьютер изъяли в ходе производства следственных действий.
— Ясно, — ответил Герман, пожалев о своем некстати проснувшемся любопытстве.
Герман молча наблюдал, как следователь забирает подписанный протокол, подкалывает какую-то бумажку и складывает все в толстую темно-фиолетовую папку с завязочками, выделяющуюся среди остальных, пыльным грузом покоящихся на сером столе.
18 глава
Знаки судьбы
— Алло! Герман Петрович? — раздался знакомый звонкий голос.
— Здравствуйте, Светлана!
Герман плелся по центру — исторической части города. После допроса ему казалось, что мир перевернулся, где черное, а где белое — не разобрать. Вроде бы свидетель, а чувство такое, что собственноручно подписал чистосердечное признание. Умом-то Герман понимал, что никакого отношения к смерти бедного студента не имеет. Но странные вопросы следователя, скабрезные намеки завкафедрой, отстранение от работы — все это рисовало неприглядную картину. Да мало того! Герман и сам невольно ощущал прорезающееся глубоко в подсознании чувство вины. И звонок Светланы, перебивший мрачные мысли, даже обрадовал.
— Герман Петрович, представляете, сразу после вашего визита программиста нашего осенило! — затараторил голосок. — Он до чего-то додумался, но, говорит, не совсем смог поймать нужную мысль. Нам очень нужна ваша помощь. Я считаю — это знак!
— Подождите-подождите, Светлана! Я ничего не понял. Какой знак?
— Ну я же говорю, на программиста сошло озарение сразу после вашего визита. Это знак!
— Чего знак?
Сейчас Герману казалось, что мир не только перевернулся, но и пустился в пляс. Скажи ему раньше кто-нибудь, что надо верить в различные знаки судьбы и тому подобную ересь, как считал Герман, — посмеялся бы и забыл. А теперь слово «знак» и вправду звучит убедительно.
— Знак того, что вам просто сам бог велел с нами работать!
Голос у Светланы звучал торжественно. Будь она рядом, непременно водрузила бы на шею Герману какую-нибудь медаль по столь знаменательному поводу. Герман представил, как она в восхищении складывает ладошки, вздыхает полной грудью и тут же начинает рукоплескать. И все вокруг — кудрявая секретарша Настенька и озаренный программист Сергей — тоже подхватывают волну аплодисментов.
