Дело в том, что при всей нашей сложности, хрупкости, многофункциональности в ряде вопросов, существа мы довольно примитивные: опираемся на простые и понятные потребности, без удовлетворения которых нормальной и счастливой жизни быть не может. Нам критически важно жить в реальном мире, а не в иллюзорной вселенной. Ибо второе гарантированно приводит к постоянной тревоге, как минимум, и серьезному психическому расстройству, как максимум.
Пресловутая реальность для нас состоит из очень бытовых вещей: таблеток, когда мы болеем, звонков, когда задерживаемся, покупки шторок в ванную и совместных ужинов, завтраков и планов. Нам нужно, даже критически необходимо видеть, что человек рядом: вот его вещи, вот он сам, вот ему можно позвонить, написать, потрогать его. Все это — подтверждение того, что у тебя не шизоидное расстройство и воображаемый друг, а вполне себе реальный роман в жизни.
Как справедливо говорится в народной пословице, «одной любовью сыт не будешь». Она, родимая, конечно, необходима, но только в сочетании с реальностью. Иначе все это сказки и виртуальный мир, из которого гарантированно рано или поздно придется возвращаться на бренную землю.
Первая ложь
Твоя первая ложь окрашена в темно-синий цвет и подзвучена песней «Перчатки». Цвет — потому что зимнее небо, в которое я пялилась в надежде найти хоть какие-то ответы на вопрос «почему», было именно таким — бархатным, глубоким и очень красивым. А песня, потому что в ту ночь я прослушала ее раз 200 точно, истошно страдая вместе с героиней.
Есть у меня удивительная особенность — я всегда чувствую, когда мне врут. Не могу сказать, что она мне нравится, ибо здорово мешает жить. Прекрасно понимаю, что так или иначе все мы врем друг другу. Но сталкиваться с этим каждый раз неприятно. Кроме того, если лгу я сама, то реально ощущаю себя как на ладони, как будто все знают и понимают, что кто-то только что немножко присочинил.
Так вышло и в этот раз. Я ведь сразу поняла, что ты скрываешь, недоговариваешь, пытаешься как-то уж слишком осторожно со мной разговаривать. Это мерзкое, промозглое чувство какой-то необъяснимой тревоги. Когда понимаешь: что-то не так, ну не так. А доказательств, четких подтверждений нет. Тревога становится все сильнее, требует каких-то действий, чтобы хоть как-то отвлечься. Ты что-то делаешь, куда-то бежишь, но тебя все грызет и грызет изнутри.
Да, я догадалась, но старалась отогнать от себя эту мысль, придумывая множество объяснений, оправданий. Мне так не хотелось признавать факт твоей лжи, что, даже услышав прямое подтверждение, я не сразу его осознала. Застыла. Окаменела. Мир вокруг превратился в тягучую массу, плавно перемещающуюся мимо меня. Люди спрашивали меня о чем-то, я им отвечала, даже в меру осознанно принимала участие в каких-то разговорах. А в голове гулко, как в пустом помещении, звучал вопрос: «Как? Ну вот как?» Вскоре начали приходить чувства. Жгучая обида, смешанная со злостью, одновременные противоречивые желания: все это закончить немедленно и поскорее оказаться рядом с тобой, чтобы прояснить и отменить эту ситуацию. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы этого всего просто не было. Пусть бы этот день не наступал, это признание не звучало, и я ничего не знала, а жила бы себе, как жила, в нашем теплом коконе.
Ложь — как смерч, как ураган, без разбора сметающий все на своем пути. Вот стоял твой милый домик, с садиком из розовых кустов и пасущихся среди них единорожек, и вдруг в один момент его подхватил серый, жуткий, колючий, раздирающий вихрь. Начал кружить, мотать туда-сюда, единороги недоумевают, пытаются цепляться за деревья. А потом ветер стихает, остатки домика падают на растерзанные розовые кусты, кругом валяются милые сердцу вещицы, с которыми так много связано, а ты стоишь посреди всего этого и не знаешь, что дальше-то делать. Браться за инструменты и восстанавливать? Чинить, латать, красить фасад, чтобы не было на нем видно следов? А если опять вернется стихия? Оставить все и уйти в другое место? Но как расстаться с тем, что так бесценно и дорого? Может быть, попытаться найти какой-то способ усмирить проклятый природный катаклизм и научиться избегать его появлений? Ведь МЫ стоим того…
Почему люди нам лгут
С детства мы знаем, что врать — нехорошо. Мол, так делают только плохие мальчики и девочки, которых неизбежно настигнет страшная кара. Парадокс, но именно ради того, чтобы избегать наказаний и неприятностей, мы начинаем лукавить, изворачиваться и придумывать массу способов для утаивания пресловутой правды.
Люди лгут, потому что защищаются или защищают. Да-да, такая вот странная логика: они делают то, что причиняет нам боль, ради того, чтобы не расстроить, не убить истиной. В принципе понять этот ход мыслей можно, ведь редко кому нравится столь «ценная» правда. Думаю, не раз и не два в своей жизни все вы думали: «Боже мой, да лучше бы соврал». А быть может, даже озвучивали это вслух.
Истина, она ведь как незыблемая глыба, игнорировать ее практически невозможно. Хотя многим из нас удается, но об этом я расскажу отдельно. С ее приходом нужно что-то делать, что-то решать, предпринимать, а ведь мы далеко не всегда к этому готовы.
Девочки по обе стороны баррикад часто говорят одно и то же: «Ну почему, почему он врал, неужели так сложно было сказать прямо?» И всегда хочется спросить: милая, а ты понимаешь, что он элементарно предугадывал реакцию? Скажи он тебе откровенно, что на самом деле с женой все не так плохо, что ребенка не ветром к ней в матку занесло, что на самом деле не хочет он никуда из семьи уходить, что было бы? В его голове — ты развернулась бы и ушла. Подальше от всей этой веселой компании.
Или, наоборот, признайся он откровенно, что так, мол, и так, не все меня в нашем браке устраивает, завел себе еще одну на стороне, какова могла бы быть реакция? Развод? Дележка детей? А кто тебе сказал, что он вообще хочет терять вашу семью? Ведь пока все его действия направлены как раз на обратное. Да, он делает это крайне странным способом, не экологичным, но уж как умеет. Такая своеобразная защита собственной территории.
Говори мы всегда правду, избежать обвинений в том, что ты — ужасный, плохой человек, было бы практически невозможно. Потому что это — самая первая реакция на шокирующее и неприятное известие. Мы ведь не прощаем того, что нас не любят, и стараемся как можно ярче и громче выразить свое возмущение, награждая провинившегося нелестными эпитетами и проклятиями. А кому нравится быть плохим? Никому. Ведь это еще одна страшилка из детства: с нехорошими людьми случаются ужасные вещи, например, их никто не любит.
Сообщая людям нелицеприятные факты, мы сталкиваемся с их сильными эмоциями. Своими глазами видим боль, отчаяние, раздирающую обиду, разочарование. И это откликается в нас, вызывая пренеприятнейшее чувство вины. А оно — то еще удовольствие. На топливе из избегания вины держатся тысячи пар. Ничего, что все уже плохо, невыносимо, неинтересно и не нужно, лишь бы не сталкиваться с этим переживанием. Вы удивитесь, но люди действительно жертвуют бесценными годами своей жизни ради того, чтобы не быть виноватыми перед теми, кого разлюбили.
