– Время, – сказал Прингл – понятие ментальное. Раньше его искали, где только можно, пока наконец не уразумели, что его место – исключительно в сознании. Когда-то это называли четвертым измерением. Помните, у Эйнштейна…
– Эйнштейн не называл время четвертым измерением, – возразил Кейз. – И не тебе, Джейк, об этом судить. Это не измерение, если рассматривать его с точки зрения длины, ширины или глубины. Он рассматривал его, как длительность…
– А это и есть четвертое измерение! – подхватил Прингл.
– Нет! – отрезал Кейз.
– Джентльмены! – вмешался Саттон. – Джентльмены, прошу вас!..
– Ну, ладно, как бы то ни было, – продолжил Кейз. – Этот ваш Майклсон пришел к выводу, что время является не чем иным, как продуктом умственной деятельности, что оно существует только в сознании людей и что за пределами сознания оно лишено каких-либо свойств. Свойствами его наделяют люди.
– Ну, вы знаете, конечно, – опять влез Прингл, – что есть люди, у которых обострено чувство времени. Они с точностью до минуты могут сказать, сколько времени прошло после того, как то-то и то-то произошло. Они отсчитывают секунды не хуже хронометра.
– Итак, Майклсон сконструировал временной мозг, – продолжил Кейз. – Мозг, у которого чувство времени усилено в миллиарды раз. И обнаружил, что с помощью этого мозга можно контролировать время на определенном участке пространства. Что во времени можно передвигаться, переносить из одного времени в другое предметы.
– Этим принципом мы пользуемся и по сей день, – сказал Прингл. – Временной мозг – это очень просто. Устанавливаете рычажок в такое-то положение и тем самым сообщаете мозгу, куда вы хотите попасть, вернее сказать, не куда, а «в когда», а все остальное – его дело. – Он подмигнул Саттону: – Просто, правда?
– Да, – согласился Саттон. – Просто, как апельсин.
– Ну, мистер Саттон, – перебил Кейз. – Что еще вас интересует?
– Ничего. Больше ничего.
– Но это глупо! – запротестовал Прингл. – Так-таки ничего?!
– Совсем немного, если не возражаете.
– А именно?
– А именно – что все это значит?
– Вы собираетесь писать книгу, – сказал Кейз.
– Да, – ответил Саттон. – Собираюсь.
– И хотите, конечно, чтобы она была продана.
– Скорее, чтобы она была напечатана.
– Книга, – сказал Кейз, – это товар. Продукт умственного и физического труда. У нее есть рыночная стоимость.
– Надо понимать, – спросил Саттон, – что рынок – это вы?
– Мы – издатели, – ответил Кейз, – и подыскиваем материал для издания.
– Нам нужен бестселлер, – добавил Прингл.
Кейз подтянул ноги, сел прямо.
– Все очень просто, – сказал он. – Нормальная сделка. Назовите свою цену.
– Называйте любую, – посоветовал Прингл. – Мы не поскупимся.
– Да я и не думал о цене, – обескураженно ответил Саттон.
– А вот мы подумали, – сказал Кейз. – Мы прикинули, сколько вы можете запросить и сколько мы вам можем предложить. Может быть, вас устроит планета?
– Мы могли бы вам предложить дюжину планет, – подхватил Прингл, покачиваясь на стуле, – но в этом нет никакого смысла. На кой черт, собственно, человеку дюжина планет?
– Ну, их можно продать. Или сдать в аренду, – иронично проговорил Саттон.
– Вы хотите сказать, что вас устроила бы такая цена – двенадцать планет?
– Да нет, я не к тому. Просто Прингл поинтересовался, что можно сделать с этой кучей планет, вот я и ответил. Только и всего.
Прингл наклонился к самому лицу Саттона.
– Послушайте, – сказал он, – мы не станем предлагать вам какое-нибудь заброшенное дерьмо в тридесятом царстве! Мы предлагаем вам хорошенькую, уютненькую планетку, без всяких там чудищ болотных, с прекрасным климатом, гостеприимными аборигенами и со всеми современными удобствами!
– И впридачу деньги, – добавил Кейз. – Такой суммы вам хватит до конца дней.
– А планетка-то – в самом центре Галактики! – заискивающе добавил Прингл. – И адресок будет не стыдно сказать.
– Это все меня не интересует, – ответил Саттон.
Тут терпение Кейза лопнуло.
– Черт подери, чего же тебе надо?
– Мне нужна информация, – спокойно ответил Саттон.
Кейз глубоко вздохнул и выдохнул сквозь зубы:
– Ну, ладно. Какая информация?
– Зачем вам нужна моя книга?
– В вашей книге заинтересованы три группировки, – отчеканил Кейз. – Одна из них хочет вас прикончить, чтобы ваша книга вообще не увидела свет. Точнее сказать, они так и сделают, если вы не передадите ее нам.
– Понятно. А вторая и третья?
– Третья группировка хочет, чтобы вы написали книгу, но они не заплатят вам за нее ни гроша. Они создадут вам все условия для того, чтобы вы поскорее ее написали, и будут защищать вас от тех, которые хотят вас прикончить, но денег вы от них не дождетесь.
– Если я вас правильно понимаю, – сказал Саттон, – вы тоже хотите оказать мне помощь в издании книги? Презентация там, и всякое такое?
– Безусловно! – радостно подхватил Кейз. – Мы в этом заинтересованы. И постараемся все организовать на высшем уровне!
– Честно говоря, – добавил Прингл, – мы в этом заинтересованы не меньше вас.
– Мне очень жаль, – сказал Саттон, – но моя книга не продается.
– Назовите любую цену! – рявкнул Прингл.
– Все равно – не продается.
– Это ваше последнее слово? – спросил Кейз. – Окончательное?
Саттон кивнул.
Кейз вздохнул.
– Ну, что ж, – сказал он с тоской, – в таком случае, как это ни прискорбно, у нас нет другого выхода… – он вынул из кармана пистолет.
25
Психо-трейсер постукивал то быстро, то медленно, как неисправный будильник.
Это был единственный звук, нарушавший тишину комнаты, и Адамсу казалось, что в нем действительно слышится биение сердца, дыхание, ток крови в сосудах…
Он покосился на стопку досье, которую несколько минут назад сбросил со стола на пол в порыве ярости. Потому что ничего в них не нашел. То есть, абсолютно ничего! У всех все было в порядке. Свидетельства о рождении, аттестаты, рекомендации, результаты проверки на лояльность, обследования психиатра – все было в ажуре.
То-то и оно… Никого из персонала не в чем было заподозрить. Никаких оснований. Белоснежная невинность!
И все-таки – кто-то спер досье Саттона! Кто-то ухитрился вырвать Саттона из западни, расставленной у «Пояса Ориона». Кто-то ждал этого часа, зная о готовящемся покушении, и предотвратил его.
