По телефону спецсвязи.
— Товарищ народный комиссар!
— А, Огурцов? Ну, что тебе? Не ори только.
— Товарищ народный комиссар, я про этого, про Невидимку. Что, если создать спецгруппу по розыску?
— (После молчания.) Занимайся своими делами, Огурцов, для других дел тут другие найдутся.
— Понял, товарищ народный… — Но в трубке уже раздавались гудки.
«Еще чего! Невидимку ему, вишь, подавай! — подумал народный комиссар, положив трубку. — Невидимка не тебе одному, дураку, нужен. Эх, знать бы только, где этот Невидимка сейчас!..»
А про капитана Огурцова подумал: «Ну вот, и этот спекся. А все почему? Лезет не в свои дела. Говорили же ему, дуболому: меньше знаешь — дольше живешь. Теперь и с ним надо решать. Ну да ладно, это дело нетрудное…»
* * *
По телефону спецсвязи.
— Слушаю! Капитан Огурцов!
— Вольно, капитан.
— Молоды вы еще, чтобы так со мной! Кто вас допустил до спецсвязи?
— Не рычите так, капитан, я этого не люблю. И давайте-ка без лишних вопросов. Предлагаю перейти к делу.
— А с кем, собственно, имею честь?
— Честь ты имеешь, капитан, — с тем, про кого только что говорил с наркомом госбезопасности.
(«Откуда он знает?!»)
— Гм… Товарищ… товарищ Невидимка?..
— Догадливый — это хорошо. Плохо только, что не сразу догадливый.
(«Однако же, у этого Невидимки и манеры!»)
— (Осторожно.) Все-таки молоды вы, по-моему, чтобы вот так вот со мной. Я, между прочим, капитан государственной безопасности.
— (Насмешливо.) Тогда за нашу госбезопасность можно не волноваться, когда у нее такие капитаны… Или все-таки помощь нужна?
— Какого рода помощь вы, собственно, имеете в виду?
— Мало ли… Вы вон, например, звание майора получить желаете. А тут прибывает один хмырь из-за границы. Нелегально, между прочим, прибывает. Люцифером зовут. Схватите — вот вам и ромбик майорский в петлицу.
— Вам известны какие-то подробности?
— Глупые вопросы изволите задавать, капитан.
— (С трудом проглотив.) Гм… Как будем поддерживать связь?
— Это вы, капитан Огурцов, лучше с Эльвирой Семеновной связь поддерживайте, да поаккуратнее.
(«Вот же черт! Про все-то этот засранец знает! Даже, оказывается, про его, Огурцова, интимную связь с женой старшего майора Бубихина, с Эльвирой, о чем и на самых верхах едва ли ведали!»)
— Гм… Однако вы как-нибудь отчитываться думаете?
— Это перед кем, перед вами-то?
— Ну… я ведь тоже должен быть в курсе… Тоже отчитываюсь перед вышестоящими…
— Не торопитесь, Огурцов, успеете еще, отчитаетесь. Перед очень вышестоящим.
— Вы имеете в виду — перед Петром Евгеньичем?
— Низко берете. Перед Петром — да только, боюсь, перед другим. Уж перед ним-то — хе-хе! — с отчетом не оплошайте!
Отбой.
…Потом уже, схваченный за несанкционированную связь с врагом и прошедший через многие муки, стоя перед изрытой пулями стеной в ожидании, когда эта стена выпустит сквозь себя и его простреленную душу, он, бывший капитан государственной безопасности, а нынче — теперь уже ненадолго — просто з/к Огурцов, вспомнит тот недавний разговор по телефону и тогда поймет про самого высокостоящего, про небесного привратника Петра, перед которым, похоже, очень скоро ему держать отчет и который тогда взвесит все его грехи, ведомые и неведомые…
* * *
Майор Н. Н. Николаев возвращался с рыбалки, погруженный в свои мысли.
Собственно, никакой рыбалки и не было, просто возникла острая необходимость поговорить с майором А. А. Антоновым и старшим майором П. П. Петровым вне лубянского здания, где, как и в их квартирах, каждый закуток прослушивался. Ну а рыбы на всю троицу наловил секретный сотрудник П. П. Петрова, мастер и любитель этого дела, так что все возвращались домой не без улова, и сейчас, сидя в машине, он, Н. Н. Николаев, еще и еще раз мысленно возвращался к тому пасьянсу, который они втроем вроде бы кое-как сложили.
Итак, Викентий, сын палача, похитил у Кати и Васильцева какую-то девчушку, дочь раскулаченных, которую они привезли с собой из-за Урала, и теперь, шантажируя их, навязал какое-то жесткое состязание. Жертвами именно этого состязания и стали комиссар 3-го ранга Палисадников и старший майор Недопашный, причем расправился с обоими, судя по всему, именно этот недоросль, палачонок.
Да как умело, с каким блеском все провернул!
Вот эта его умелость и была той дыркой в сложенном вроде бы пасьянсе, которая сейчас заботила майора Н. Н. Николаева: где мог получить такие навыки этот юнец? Работа подлинного профессионала! Пожалуй, даже им троим, собравшимся на эту рыбалку, не уступал в профессионализме.
Уж на что асы Антонов с Петровым! Это Антонов придумал и провернул в одиночку то устранение капитана Жумайло при помощи шаровой молнии. Тоже, конечно, работа настоящего мастера.
Но, пардон, Антонов шесть лет под крылом у самого Судоплатова
[12] работал, так что, можно сказать, прошел все мыслимые академии.
И Петров ловко тогда придумал: и с самкой скорпиона, и с бешеной кошкой все вышло настолько естественно, что никто даже расследования не начинал. Не говоря уж о «самовозгорании». Тут не только опыт, тут еще и остроумие: мол, сам сгорел, поганец. Считайте, кара небесная.
Но Петров — вообще человек-легенда, у него столько всякого за плечами!.. Не зря на груди два ордена Красного Знамени — один за устранение в Париже японского военного атташе, другой за мадридские дела. А если все его подвиги посчитать, так мог бы всю грудь этими орденами завесить.
Да он и сам, Н. Н. Николаев, не лыком шит, через многое довелось пройти…
Но чтобы какой-то желторотый юнец так чисто сработал!.. Нет, что-то тут было явно не так…
Вдруг он подумал: а что, если этот юнец — из тех «невидимок»?..
Слухи о том, что якобы кто-то уцелевший из «невидимок» и сейчас колобродит где-то около, нет-нет да и передавались на Лубянке тихим шепотом из уст в уста, но майор до сей поры считал все эти слухи беспочвенными. Он знал, что после закрытия того проекта всех «невидимок» ликвидировали, как и всех тех, кто этот проект вел.
Или, может, палач Викентий-старший, наставник этого палачонка, был причастен к тому проекту и чему-то обучил своего сынка?..
Нет, не могло такого быть! Проект был сверхсекретным, вели его люди сверхпроверенные, никакой Викентий Непомнящий просочиться туда не смог бы…
