Книга Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941–1945, страница 2. Автор книги Сергей Михеенков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941–1945»

Cтраница 2

Так что поляка мы любили.

Я успел сменить первый пост. Часовые и подчаски проверили печати на замках и дверях, удостоверились в исправности тревожной кнопки оповещения.

Ефрейтор Сумников, сменившийся с поста, доложил:

– Товарищ лейтенант, севернее погранзаствы наблюдали три зеленые ракеты. Пущены с интервалом в десять секунд в направлении развилки дорог.

Мы знали, что там, в лесу, развилку дорог контролировал дот пограничников. Несколько пулеметов и отделение бойцов. Пограничники иногда приезжали на машине в наш городок. То в баню, то на просмотр кинофильма, то на концерт. Мы с ними дружили. Проводили совместные праздничные мероприятия. Жена начальника погранзаставы имела очень приятный голос, нежное девическое сопрано, и она всегда исполняла несколько песен. Мы ее любили и преклонялись перед ней как перед артисткой. Всегда, когда в военном городке намечалось какое-либо мероприятие, бойцы и командиры спрашивали начальника клуба, будет ли петь Соснина. Я запомнил и ее имя – Лариса Юрьевна. Нас судьба сведет в самые жуткие дни и часы. Но об этом рассказ впереди.

А пока я слушал доклад ефрейтора Сумникова.

– И еще, товарищ лейтенант, – уже не по-уставному дополнил Сумников, – в городке, в польском квартале, стоял какой-то непонятный шум. Словно что-то перетаскивали из дома в дом. Калитки хлопали. Гвалт какой-то стоял.

– В польском или в еврейском? – уточнил я.

Дело в том, что наш городок делился на две части. Собственно военный городок и – Городок. Именно такое название он носил. Но на конвертах из дому нам писали так: «Гродно-12», а дальше шел номер полевой почты. Разделяла эти два городка небольшая речушка. В военном городке находились казармы нашего стрелкового полка и танковой бригады. Стояли также дома семей командиров. Правда, некоторые командиры, как правило рангом пониже, жили и в гражданской части городка. В основном молодые семьи. Лейтенанты привозили из отпусков молодых жен и селились там, снимая свободные комнаты у поляков и белорусов. Евреи жили более замкнуто. Они даже имели свое особое кладбище. На кладбище всегда дежурил сторож. Стоило туда зайти, тут же появлялся старик в черной балахонистой одежде и вежливо, но настойчиво спрашивал, что пан офицер желает осмотреть. Так что в другой раз туда не пойдешь.

Ефрейтор Сумников не уточнил, откуда именно доносился шум.

Через несколько часов именно из еврейского квартала потянулись на восток, в сторону Гродно, хорошо увязанные повозки с домашним скарбом, с привязанными к широким телегам коровами и телятами. Но старики остались сторожить дома. Они не верили в то, что произойдет очень скоро – массовое уничтожение еврейского населения на оккупированных территориях. Правда, немцы, а также полицаи, уничтожали не только евреев, но и белорусов, русских, украинцев. Я побывал и в окружении, и пожил на задержке, и в партизанском отряде, и шел потом со своим взводом на запад, освобождая те же районы, по которым когда-то отступал, и повидал всякого. Видел и виселицы, и ямы, присыпанные землей, которая сочилась человеческой кровью, и длинные колонны военнопленных, и овраги у дорог, доверху забитые расстрелянными из пулеметов, и сожженные дотла вместе с жителями деревни, и расстрелы дезертиров и мародеров. Война не обошла никого. Как определить, кто больше пострадал от нацизма? Все страдали. Все заплатили кровавую цену за то, чтобы в конце концов ту, казалось, непобедимую силу, которая кинулась на нашу страну из-за Буга, Днестра и Немана, мы все вместе, сообща, остановили, а потом погнали назад и уничтожили окончательно там, где она зарождалась, собиралась и откуда начинала свой Drang nach Osten.

Не успели мы договорить – я-то по ходу доклада Сумникова соображал, что доложить ротному, – как со стороны погранзаставы послышался гул. Мы не сразу сообразили, что это гудит. Низкий, вибрирующий гул, который нарастал с каждым мгновением.

– Товарищ лейтенант! Смотрите! – почти вскрикнул один из бойцов и указал вверх.

– Самолеты!

– Сколько же их!

– Куда они летят?

– Немцы? Или наши?

– Летят из-за Буга. Там нет наших аэродромов.

– На Гродно пошли. А может, на Минск.

Так разговаривали мои бойцы.

Мы, вся смена, растерянные, стояли посреди улицы. Я сразу все понял. Мгновенно всплыли в памяти разговоры в штабе и среди командиров, лицо ротного, его рассказ об отправленной на восток жене и дочери, доклад о трех зеленых ракетах в сторону дота пограничников.

Что делать? Разыскивать ротного, чтобы доложить ему обо всем, что наблюдали и слышали часовые и что наблюдали теперь все мы? Или продолжать службу и менять посты? Поднимать дежурное подразделение, то есть свой взвод, пусть и не полного состава, в ружье?

В конце концов я все же принял решение. Мы побежали в сторону нашей караулки. На мое решение повлияли следующие обстоятельства.

Дело в том, что у нас в караульном помещении был станковый пулемет «Максим» с пятью коробками патронов. В караульной ведомости числился пулеметный расчет – первый и второй номера. В штат их ввели весной. Уже тогда стало неспокойно. То пограничники нарушителя задержат, то самолет немецкий пролетит, то часовой исчезнет, то на железной дороге что произойдет. «Железка» проходила в нескольких километрах от нашего городка. Вот почему я и отдал приказ срочно двигаться в сторону караулки, а попросту бежать. «Максим» – это хоть и легкое стрелковое оружие, не пушка, конечно, но все же и не винтовка. Об автоматах мы тогда и понятия не имели. Видел я несколько раз ППД [1]. На стрельбах командиры рот стреляли. А однажды комбат принес новенький ППШ [2], и мы, младшие командиры, изучали его, собирали-разбирали, записывали под диктовку инструктора-оружейника его боевые характеристики. Эти записи у меня в блокноте до конца войны остались. Но выстрелить из новенького автомата тогда, весной, нам так и не довелось. Комбат обещал, что привезут несколько цинков патронов. К нему подходили патроны от пистолета ТТ. Но ТТ у нас в батальоне имели только двое – сам комбат и комиссар батальона. У всех остальных, в том числе и у взводных, были наганы образца 1895 года.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация