Профессор Наумов:
— Дивизия и сейчас там стоит — это бывшая дивизия внутренних войск имени Дзержинского… Нет доказательств, что Берия готовился к захвату власти. А ему и не надо было. Он их всех держал в руках благодаря своим досье. Каждого мог в любую минуту обвинить в чем-то преступном. Но не торопился. Он считал, что еще не созрел этот плод. Ждал, пока власть сама упадет к его ногам…
Если Берия не собирался убирать товарищей по президиуму ЦК, то почему же тогда Хрущев и другие его арестовали?
Профессор Наумов:
— У него стремительно рос авторитет в стране. Маленков, Булганин, Молотов, Хрущев на его фоне казались слабыми как государственные деятели. Он в силу своего характера всех подавлял, на заседаниях никому не давал говорить, сам открывал обсуждение, сам подводил итоги, прерывал других ораторов, мог оскорбить грубым словом. Они его боялись и отпора дать не могли.
У членов президиума были крупные разногласия по ключевым вопросам, они бы скоро перессорились. Они это сами понимали. Пока была у них почва для объединения — страх перед Берией, они и предприняли такой шаг…
Заговор созрел в начале июня 1953 года. Такое дельце не всякий смог бы провернуть. И Хрущев головой рисковал, и Маленков, и Жуков. Молотов, Хрущев и Маленков по одному обрабатывали членов президиума ЦК. Вячеслав Михайлович Молотов сыграл особую роль — это он уговорил стариков в президиуме ЦК. Хрущев не обладал еще таким авторитетом, Маленкову они не верили, а Молотов был фигурой.
Все важные разговоры они вели только на улице, не рисковали пользоваться телефоном или обсуждать нечто серьезное в рабочих кабинетах или у себя на квартирах и дачах.
На июньском пленуме в 1957 году Маленков, выставляя себя жертвой, говорил, что госбезопасность его подслушивала. Хрущев возразил, что это его подслушивали. Они прекрасно знали, что подслушивали обоих.
Маршала Ворошилова подслушивали с 1942 года, когда Сталин разозлился на него за провалы на фронте и назначил на незначительную для бывшего наркома обороны должность главнокомандующего партизанским движением.
Записью разговоров занималось Девятое управление МВД (охрана правительства). Аргумент — обеспечение безопасности членов президиума ЦК: вдруг им позвонит какой-то преступник?
Товарищи по партийному руководству свергли Берию не только потому, что он претендовал на первую роль. Они боялись, что Лаврентий Павлович вытащит на свет документы, свидетельствующие об их причастности к репрессиям. Он-то знал, кто в чем участвовал. А виноваты были все. Одни подписывали уже готовые списки, другие сами кого-то требовали арестовать. Теперь Берия их всех держал в руках.
Необходимость перемен понимали и другие члены партийного руководства, только они медлили, трусили, боялись. Доктор исторических наук Юрий Жуков опубликовал любопытнейший документ. Георгий Маленков, новый глава советского правительства, предложил собрать в апреле 1953 года пленум ЦК, чтобы осудить культ личности Сталина.
Сохранился проект его выступления:
«Товарищи! По поручению Президиума ЦК КПСС считаю необходимым остановиться на одном важном принципиальном вопросе, имеющем большое значение для дела дальнейшего укрепления и сплочения руководства нашей партии и советского государства.
Я имею в виду вопрос о неверном, немарксистском понимании роли личности в истории, которое, надо прямо сказать, получило весьма широкое распространение у нас, и в результате которого проводится вредная пропаганда культа личности. Нечего доказывать, что такой культ не имеет ничего общего с марксизмом и сам по себе является не чем иным, как эсеровщиной.
Сила нашей партии и залог правильного руководства, важнейшее условие дальнейшего движения вперед, дальнейшего укрепления экономической и оборонной мощи нашего государства состоит в коллективности и монолитности руководства…
Руководствуясь этими принципиальными соображениями, президиум ЦК КПСС выносит на рассмотрение пленума ЦК КПСС следующий проект решения:
Центральный комитет КПСС считает, что в нашей печатной и устной пропаганде имеют место ненормальности, выражающиеся в том, что наши пропагандисты сбиваются на немарксистское понимание роли личности в истории, на пропаганду культа личности.
В связи с этим Центральный комитет КПСС признает необходимым осудить и решительно покончить с немарксистскими, по существу эсеровскими тенденциями в нашей пропаганде, идущими по линии пропаганды культа личности и умаления значения и роли сплоченного, монолитного, единого коллективного руководства партии и правительства».
Но пленум не собрался. Маленков не решался назвать имя Сталина, а Берия прямо говорил о культе Сталина, о сталинских ошибках и преступлениях, ознакомил членов ЦК со своей запиской по. «делу врачей». Это объемистый документ в несколько десятков страниц. В нем цитировались показания следователей МГБ и резолюции Сталина, который требовал нещадно бить арестованных. Они произвели впечатление разорвавшейся бомбы.
Когда Берия заговорил о репрессиях, он тем самым снимал с себя ответственность и намерен был призвать к ответственности других. Это больше всего напугало партийный аппарат.
Он приказал арестовать бывшего заместителя министра госбезопасности Рюмина («учитывая, что Рюмин являлся организатором фальсификаций и извращений в следственной работе») и хотел арестовать бывшего министра Игнатьева, рассчитывая, что они дадут показания на Маленкова и Хрущева как соучастников репрессий, санкционировавших аресты и расстрелы.
Поэтому Хрущев и Маленков, снимая с себя вину, предпочли обвинить Берию во всех преступлениях.
Как же получилось, что такой опытный человек, такой умелый интриган, который выжил при Сталине, позволил себя арестовать? Расслабился, потерял бдительность, недооценил товарищей, в особенности Никиту Сергеевича Хрущева.
— Он считал нас простаками, — скажет потом на пленуме Маленков.
— Но мы не такие простаки оказались, — довольно отзовется Хрущев.
Судьбу Берии решил деятельный и напористый Хрущев. После свержения Берии он выдвинулся на главные роли и был избран на пленуме первым секретарем ЦК.
Другие члены партийного руководства не собирались расстреливать Берию.
Профессор Наумов:
— Мы нашли написанный от руки текст выступления Маленкова. В нем судьба Лаврентия Павловича предполагалась иной — снять с поста министра внутренних дел и первого заместителя председателя Совета министров, а назначить министром нефтяной промышленности.
Хрушев и Молотов были сторонниками полного устранения Берии. Микоян и Ворошилов предлагали использовать Берию на другой работе. Молотов и Хрущев взяли верх.
На заседании выступили Маленков и Хрущев, после чего Берии объявили, что он арестован. Вошли офицеры во главе с Жуковым и генералом Москаленко. Жукова выбрали еще и потому, что он был физически крепким. Кирилл Семенович Москаленко, командующий войсками Московского округа ПВО, был тщедушным, его Берия мог бы с ног сбить. Но применять силу не понадобилось. Жуков только резким движением отбросил лежавшую перед Берией папку, думая, что в ней оружие. Папка полетела в сторону Хрущева, и тот испуганно отодвинулся.
