Министр госбезопасности Абакумов доложил Сталину, что арестованные сотрудники госбезопасности, работавшие в советской военной администрации в Германии, на допросах рассказывают, как вывозили оттуда ценности на советских военных самолетах. В их показаниях значился и Жуков, которому передавались самые ценные вещи.
Бывший адъютант маршала дал показания о том, что Жуков вывез из Германии много трофейных ценностей. В январе 1948 года на квартире Жукова в Москве был проведен негласный обыск. Цель обыска, докладывал министр госбезопасности Виктор Абакумов Сталину, состояла в том, чтобы «разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями».
«В процессе обыска чемодан обнаружен не был, — доложил Абакумов, — а шкатулка находилась в сейфе, стоящем в спальной комнате. Дача Жукова представляет собой по существу антикварный магазин или музей, обвешанный внутри различными дорогостоящими художественными картинами, причем их так много, что четыре картины висят даже на кухне…»
Сталин поручил секретарю ЦК Андрею Александровичу Жданову вызвать к себе Жукова и получить от него объяснения.
Жуков все серьезные обвинения отрицал, но признавался в ошибках: «Картины и ковры, а также люстры действительно были взяты в брошенных особняках и замках и отправлены для оборудования дачи, которой я пользовался. Я считал, что все это поступает в фонд Министерства госбезопасности, т. к. дача и квартира находятся в ведении МГБ».
Иначе говоря, своего у маршала ничего не было, все, чем он пользовался, оказалось казенным.
Имущество у него отобрали. Сохранился «Акт о передаче Управлению делами Совета Министров Союза ССР изъятого Министерством государственной безопасности СССР у Маршала Советского Союза Г. К. Жукова незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов».
Неужели маршал был таким любителем красивых вещей?
Профессор Наумов решительно отмел это предположение:
— Нет, нет! Это потом выяснилось. Обвинения были сняты. Дело, заведенное в МГБ на Жукова, пухло, а он по-прежнему оставался на свободе, его отправили командовать Уральским военным округом. Зато продолжали брать людей из его окружения.
Одним из них был Герой Советского Союза генерал-лейтенант Владимир Крюков, бывший командир кавалерийского корпуса. Он был очень близок к маршалу Жукову, поэтому его посадили — в сентябре 1948-го. Вслед за ним арестовали его жену Лидию Андреевну Русланову, замечательную исполнительницу русских народных песен.
Генерала Крюкова арестовали для того, чтобы он дал показания о враждебной деятельности Жукова. Его привезли в министерство государственной безопасности.
Следователь сразу предупредил:
— Ты уже не генерал, а арестант, станешь запираться, будем бить тебя как сидорову козу.
Крюков возразил:
— Я еще подследственный, и из генералов меня не разжаловали.
Следователь подвел его к окну и сказал:
— Вот видишь там народ? Вот они подследственные. А ты уже осужден. От нас на свободу возврата нет. От нас дорога только в лагерь.
Крюкова доставили к самому министру госбезопасности Абакумову. Министр объяснил:
— Будешь упорствовать, будем бить и искалечим на всю жизнь.
Обвиняли Крюкова в том, что он участвовал в заговоре, во главе которого стоял маршал Жуков, и в том, что он вывез из Германии много трофейного имущества. Крюкова избивали до потери сознания, требуя, чтобы он дал показания о предательстве Жукова. Крюкова приговорили к 25 годам. Вслед за ним отправили в лагерь и его жену Лидию Андреевну Русланову.
Будущий генерал госбезопасности Борис Гераскин участвовал в начале февраля 1948 года в обыске квартиры Руслановой в Лаврушинском переулке. Гераскин и по сей день возмущается тем количеством картин, антиквариата, украшений, вещей, которые он увидел. Когда чекисты после трехчасового обыска уходили, старший оперативной группы опечатал квартиру и снял с двери медную табличку с надписью «Л. А. Русланова».
Русланову осудили не только по 58-й политической статье, но и по указу от 7 августа 1932 года («хищение государственной собственности»).
После смерти Сталина Крюкову удалось переправить письмо Жукову. Жуков передал письмо Хрущеву, и тот на следующий же день предложил президиуму ЦК пересмотреть дело Крюкова и Руслановой. Их освободили…
В общей сложности по делу Жукова сидело около сотни генералов — без суда. Новый министр госбезопасности Игнатьев, принимая дела, спросил Сталина: что с ними делать? Некоторые сидят по двенадцать лет, может быть, пропустить их через Особое совещание и отправить в лагерь?
Сталин ответил министру через Берию. Игнатьев добросовестно записал: «Товарищ Сталин, как передал товарищ Берия, сказал: пусть еще посидят».
Эти генералы были арестованы только на основании материалов прослушивания их разговоров. Поэтому их дела не хотят рассекречивать и по сей день. Аресты среди окружения Жукова шли почти до самой смерти Сталина. И маршал понимал, на какой тонкой веревочке он подвешен.
Сталин очень ловко представил Жукову дело так, что Берия и Абакумов собираются его посадить, а он за маршала заступился.
Константин Симонов в книге «Глазами человека моего поколения» приводит слова Жукова:
«Был арестован целый ряд офицеров, встал вопрос о моем аресте. Берия и Абакумов дошли до такой наглости и подлости, что попытались изобразить меня человеком, который во главе этих арестованных офицеров готовил военный заговор против Сталина. Но, как мне потом говорили присутствовавшие при этом разговоре люди, Сталин, выслушав предложение Берии о моем аресте, сказал:
— Нет, Жукова арестовать не дам. Не верю во все это. Я его хорошо знаю. Я его за четыре года войны узнал лучше, чем самого себя.
Так мне передали этот разговор, после которого попытка Берии покончить со мной провалилась».
Неясно, действительно ли Георгий Константинович поверил вождю, но в высшем эшелоне министерство государственной безопасности по своей воле никого не сажало — только с санкции товарища Сталина. И. если бы все дело было в Абакумове, то почему после его ареста Сталин не отменил приказ о слежке за Жуковым? Но уничтожать маршала Сталин не хотел — а вдруг новая война… Маршал мог еще понадобиться, поэтому на XIX съезде в 1952 году его опять избрали кандидатом в члены ЦК.
Абакумов передал Сталину запись разговора Жукова с женой. Маршал считал, что на него капает министр Вооруженных сил Булганин:
— Я раньше думал, что Сталин принципиальный человек, а он слушает, что ему говорят его приближенные. Ему кто-нибудь скажет, и он верит. Вот ему про меня сказали, и я в немилости. Ну, х… с ними, пусть теперь другие повоюют.
За несколько дней до смерти Сталин неожиданно вызвал Жукова в Москву. Зачем — маршалу не сказали. Может быть, Сталин хотел дать Жукову какой-нибудь особый приказ? Теперь это выяснить уже невозможно.
