— Да что Андропов особенного сделал для страны? Думаешь, почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да он полукровка, а они своих в обиду не дают.
Представления Горбачева о всемирной еврейской солидарности сходны с подозрениями первого поколения активных русских националистов, которые вроде бы даже посылали на родину Андропова гонцов изучать его генеалогическое древо.
Если Андропов знал, что товарищи считают его анкету не совсем чистой, то он всем своим поведением пытался доказать им, что они ошибаются. Андропов в КГБ вел активную борьбу с «сионизмом», что на практике означало запрет на выезд евреев за границу, всяческое подавление интереса к изучению еврейского языка, культуры и истории народа и строгий контроль за тем, чтобы «лица некоренной национальности» не занимали слишком видные посты. В Пятом управлении КГБ был образован отдел по борьбе с враждебной сионистской деятельностью…
В школе Юрий Владимирович учился в Северной Осетии, в Моздоке — городе, который теперь часто упоминается в газетах из-за событий на Кавказе. В 1932 году Андропов поступил в Рыбинский техникум водного транспорта. В заявлении написал: «Прошу обеспечить меня общежитием и стипендией, так как средств к дальнейшему существованию не имею».
Еще в техникуме Андропов стал комсомольским активистом — распространял билеты Осоавиахима (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).
Уже будучи вторым секретарем ЦК Компартии Карело-Финской ССР, в 1950 году он сдал экзамены экстерном в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. Без диплома о высшем образовании он чувствовал себя неуютно. Высшая партшкола и создавалась для достигших немалых высот практических работников, не имеющих ни образования, ни времени, а чаще и способностей его получить.
Потом будут ходить легенды о его бесконечной образованности, о том, что он в совершенстве знал английский язык. Чего не было, того не было. Английский он пытался учить, уже будучи председателем КГБ, но в таком возрасте и при такой занятости это оказалось невозможным. Впрочем, работа за границей, чтение книг и справок, общение с интеллигентной публикой в какой-то степени помогли ему компенсировать отсутствие систематического образования.
Андропов работал в Моздоке телеграфистом, учеником киномеханика. Поплавать по Волге — после техникума — ему не удалось, хотя впоследствии он любил именовать себя волжским матросом, намекая на свое рабочее прошлое. Желание быть моряком, похоже, оказалось не слишком сильным. Окончив техникум водного транспорта, он предпочел остаться там секретарем комитета комсомола. Из своего речного прошлого он любил вспоминать только одного боцмана, который держал в кулаке всю команду. Своего рода идеал руководителя.
ОРДЕН ОТ БЕРИИ
В том же 1936 году его из техникума перевели комсоргом ЦК ВЛКСМ на судоверфь имени В. Володарского. Ему было двадцать два года, и с тех пор Андропов непрерывно находился на комсомольско-партийно-аппаратной работе — с перерывом на посольскую деятельность и на председательство в КГБ. Никогда не руководил ни реальным производством, ни каким-то регионом. Не имел ни познаний, ни опыта практической работы в промышленности сельском хозяйстве, финансах.
В этом смысле его карьера схожа с карьерой Шелепина: из комсомола в партию, из партии в КГБ. Достоинства такого жизненного пути очевидны: точное знание государственного механизма, тайных пружин управления страной, умение привести в действие рычаги власти. Недостаток заключался в том, что все знания о стране почерпнуты из вторых рук — из чьих-то рассказов, справок и аналитических записок подчиненных. Сотни страниц секретных документов, которые каждый день ложились на стол секретаря ЦК и председателя КГБ, создавали, должно быть, ощущение полного знания о происходящем в стране. Скорее всего, это была иллюзия.
При всей откровенности внутренней переписки КГБ основополагающие догмы сомнению не подлежали. Вероятно, поэтому Андропов искренне считал, что страна нуждается главным образом в наведении порядка, дисциплине и борьбе с коррупцией, а вовсе не в экономических и политических реформах.
Комсомольские карьеры в годы чисток делались быстро, надо было только уцелеть. В 1937 году его избрали секретарем, а на следующий год — первым секретарем Ярославского обкома ВЛКСМ.
14 июля 1944 года по докладной записке Берии появился указ президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями инженерно-технического, административно-хозяйственного состава и рабочих Волгостроя НКВД» за «выдающиеся успехи и технические достижения по строительству гидроузлов на реке Волге». Ордена получила большая группа сотрудников ГУЛАГа, заодно орден Красного Знамени вручили и Андропову, как бывшему секретарю Ярославского обкома комсомола.
В 1940-м его перебросили в Петрозаводск и утвердили первым секретарем ЦК комсомола Карело-Финской Советской Социалистической Республики.
В 20-е и 30-е годы это была просто Карельская Автономная Республика в составе Российской Федерации. Но когда Сталин начал войну с Финляндией, у него возникли далеко идущие планы. Если бы они осуществились и Финляндия капитулировала, то ее территория, видимо, сильно уменьшилась, а Карелии, напротив, увеличилась бы. Карельскую АССР заранее переименовали в Карело-Финскую и повысили ее статус до союзной республики.
Возглавил новую республику один из создателей Компартии Финляндии, многолетний работник Коминтерна Отто Вильгельмович Куусинен. Он станет покровителем Андропова. Куусинен был образованным, спокойным и разумным человеком, и общение с ним многое даст молодому комсомольскому секретарю.
В 1935 году Юрий Владимирович в первый раз женился на выпускнице своего же техникума Нине Ивановне Енгалычевой. У них появилось двое детей: дочь (в 1937 году) и сын (в 1940-м).
Дочь Евгения стала врачом и живет в Ярославле. Сын Владимир, названный в честь деда, дважды сидел в тюрьме, потом работал в Тирасполе. Он спился и умер молодым.
Вскоре после рождения сына Андропов уехал в Петрозаводск один, без семьи. Он развелся с Ниной Ивановной и женился во второй раз, в новом браке у него родилось тоже двое детей — сын и дочь.
Детьми от первого брака Андропов почти не интересовался. Воспоминания о прошлом были ему неприятны, он сам практически ничего не вспоминал и не любил, когда другие напоминали ему о том, что хотелось забыть.
В 1940-м он сразу поступил в Петрозаводский университет, но учебе помешала война. Впрочем, фронта Андропов избежал, он был нужнее в тылу — четыре года возглавлял республиканский комсомол. В официальных биографиях написано о его «активном участии в партизанском движении в Карелии». Оно состояло в том, что он, как и Шелепин, отправлял других в партизанские отряды.
В 1944 году Андропова перевели на партийную работу — вторым секретарем Петрозаводского горкома партии, для тридцатилетнего человека завидная карьера. После войны он становится уже вторым секретарем ЦК Компартии Карело-Финской ССР. Здесь по нему косвенно прошлось «ленинградское дело», начавшееся в 1949 году.
