Книга КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, страница 244. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы»

Cтраница 244

Советский посол в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин и представитель в ООН Олег Трояновский потребовали от американцев устроить встречу с Шевченко. Они хотели убедиться, что он действительно попросил у американцев убежища, а не похищен спецслужбами. Но это был бесполезный разговор. Два посла уговаривали его передумать, а Шевченко повторял, что он решил остаться — и точка.

После побега Шевченко Андрей Громыко раздраженно сказал председателю КГБ Юрию Андропову, что помощников у него было много и он просто не помнит такого человека Шевченко.

Контрразведчики, которые обыскали московскую квартиру Шевченко, принесли Андропову фотографии, на которых министр иностранных дел был запечатлен вместе со своим беглым помощником в домашнем интерьере.

Но это не значит, что Шевченко был близок к министру. Он был близок к сыну министра Анатолию Громыко, будущему директору академического Института Африки.

Шевченко познакомился с младшим Громыко, когда учился в МГИМО. Они вместе написали статью. После чего Шевченко взяли на работу в МИД. Аркадий Шевченко быстро сделал карьеру, в 1969 году стал одним из помощников Громыко-старшего. А до побега в течение пяти лет занимал приятную и почетную должность заместителя генерального секретаря ООН по политическим вопросам.

Шевченко попросил убежища в США за год с лишним до того, как действительно совершил побег. Ему пообещали все организовать, но попросили пока что немного поработать на американское правительство, то есть на ЦРУ.

Что именно Шевченко мог передать американцам?

Инструкции из Москвы насчет того, какую позицию занимать в ООН. Какие-то информационные материалы, которые рассылались по загранпредставительствам. Мог передать разговоры с высокопоставленными гостями из Москвы. Назвать сотрудников резидентур КГБ и военной разведки — всех, кого знал.

К главным секретам он допущен не был.

Многие годы Аркадий Шевченко прожил в страхе. Работая на ЦРУ, он смертельно боялся, что сотрудники КГБ его заподозрят, силком посадят в самолет, привезут домой и расстреляют. Он был недалек от истины: с ним так бы и поступили, но в Москве к заподозрившему неладное резиденту почему-то не прислушались.

Тогдашний резидент советской внешней разведки в Нью-Йорке генерал Юрий Иванович Дроздов, который затем стал начальником всей нелегальной разведки, уверял позднее, что он сразу почувствовал: в советской колонии в Нью-Йорке есть шпион.

Хотя скорее резидентура обратила внимание на разгульный образ жизни Шевченко. Так советские люди себя не ведут, решили бдительные чекисты.

На первый сигнал резидента из Нью-Йорка новый начальник разведки Владимир Крючков не обратил внимания и не дал санкцию организовать немедленное возвращение Шевченко домой.

После второго послания резидента — генерал Дроздов писал, что Шевченко запил, не общается с людьми, — было все-таки решено отозвать его в Москву. Но текст телеграммы составили так неумело, что заместитель генерального секретаря испугался и ушел к американцам.

Почему Шевченко убежал? Политические мотивы предположить трудно. Не тот он был человек. Скорее ему очень понравился образ жизни заместителя генерального секретаря ООН и связанные с этой должностью почет, привилегии и комфорт. Не хотелось ему опять возвращаться в Москву.

Видимо, что-то разладилось и в его личной жизни. Ему было сорок семь лет. Мужчины после сорока часто переживают своего рода кризис. Американцы нашли ему женщину, профессионалку. Потом она написала мемуары, из которых следовало, что она была потрясена неопытностью советского дипломата. Она поражалась, как это можно было прожить целую жизнь и не подозревать о ее радостях.

Открывшиеся радости жизни помогли Шевченко адаптироваться в США. Но, судя по всему, особенно счастливой его жизнь в Америке назвать трудно…

«Я УБИЛ БЫ ЕГО СВОИМИ РУКАМИ»

Один из советских разведчиков бежал на Запад, можно сказать, у меня на глазах. В феврале 1979 года я, еще будучи студентом МГУ, поступил на работу в журнал «Новое время», а осенью бежал наш собственный корреспондент в Японии Станислав Александрович Левченко, он же майор внешней разведки.

Ходили разные слухи. Одни говорили, что он не поладил со своим начальником — заместителем резидента, который ел его поедом. Другие уверяли, что он после Японии не хотел возвращаться к советской жизни. Сам он уже в Америке написал книгу, изложив в ней сложные религиозные и идеологические мотивы своего побега.

Наше редакционное начальство таскали на Лубянку. Редакторов укоряли за то, что они не уследили, допустили такой прокол, хотя не они подобрали себе корреспондента и не они его посылали за границу. Как всегда в таких случаях, главному редактору позвонили из КГБ и сказали: к вам придет такой-то, оформляйте его корреспондентом в Токио.

Левченко не стал обращаться к японцам, зная, что они никому не дают политического убежища, а связался с американцами. Они его сразу вывезли из Японии. Он дал громкие показания, назвав имена видных японских политиков и ведущих журналистов, работавших на Советский Союз. Они не были шпионами, поскольку не владели государственными секретами. В политике и в прессе они проводили линию, благоприятную для Москвы. Иначе говоря, принадлежали к числу «агентов влияния», о которых потом будет говорить председатель КГБ Владимир Александрович Крючков.

Левченко утверждал, что советская разведка располагала в Японии двумястами агентами. Среди них был бывший член правительства, деятели социалистической партии, несколько членов парламента и специалисты по Китаю: от резидентуры в Токио требовали во что бы то ни стало помешать сближению Японии и Китая.

По словам Левченко, советские разведчики уговорили одного члена парламента организовать депутатскую ассоциацию дружбы с Верховным Советом СССР. Он получал деньги от КГБ на издание ежемесячного журнала. Левченко также заявил, что социалистическая партия Японии субсидируется КГБ. Это делается через «фирмы друзей», которые получали выгодные контракты от советских внешнеторговых организаций, а взамен перечисляли на счете соцпартии 15–20 процентов прибыли.

Заодно Левченко рассказал, что в Японии советские разведчики передавали наличные представителю нелегальной филиппинской компартии в чемодане с двойным дном, как в плохих романах…

После бегства Левченко Крючкову пришлось полностью сменить состав резидентуры в Токио и японского отдела в центральном аппарате. Так происходило после каждого провала.

Я знал молодых разведчиков-японистов, которые благодаря этому смогли поехать в Токио на освободившиеся в резидентуре места. И я встречал опытных сотрудников японского направления советской разведки, которым бегство Левченко сломало карьеру: они лишились возможности ездить за границу, их убрали с оперативной работы, перевели на работу неинтересную. Они считали свою жизнь сломанной. Один бывший начальник Левченко сказал мне:

— Если бы он мне попался, я убил бы его собственными руками.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация