Ольга Григорьевна Шатуновская, член Комитета партийного контроля и участник первой комиссии по изучению сталинских преступлений (отрывки ее воспоминаний были опубликованы в 1997 году в «Общей газете»), рассказывала, что видела в архиве Сталина листок, на котором генеральный секретарь собственноручно изобразил два террористических центра — московский и ленинградский. Сначала Сталин поместил Зиновьева и Каменева в ленинградский центр, потом зачеркнул и переставил их в московский.
Шатуновская рассказывала, что они нашли сотрудника госбезопасности, который в декабре 1934 года охранял камеру Николаева. Он присутствовал и при его допросе Сталиным. Как будто бы Николаев жаловался Сталину: «Меня четыре месяца ломали сотрудники НКВД, доказывали, что надо во имя дела партии стрелять в Кирова. Мне обещали сохранить жизнь, я согласился. Они меня уже дважды арестовывали и оба раза выпускали. А вот теперь, когда я совершил — для пользы партии! — дело, меня бросили за решетку, и я знаю, что меня не пощадят!»
И вроде бы в эту минуту в камеру вошли сотрудники госбезопасности. Николаев показал на них рукой: «Вот они, это же они меня уламывали!»
Допросить охранника Кирова Юрия Борисова не удалось. Он пережил Кирова всего на один день.
2 декабря, когда Борисова везли на допрос к срочно приехавшему в Ленинград Сталину, он погиб при очень странных обстоятельствах, настолько странных, что никто не сомневается в том, что его убили. Машина будто бы попала в аварию.
Автомобиль ехал со скоростью всего тридцать километров в час. Ни у кого ни царапины, а Борисову — единственному из всех, кто был в машине! — насмерть размозжило голову. По свидетельству врачей, повреждения головы скорее похожи на удар ломом.
С помощью компьютера, зная скорость, маршрут, состояние шин, можно восстановить ход движения машины и определить, возможен ли был такой удар. Это делается в Соединенных Штатах, однако у нас нет денег на такие эксперименты.
ПОЧЕМУ ИМЕННО КИРОВ?
Возникает и такой вопрос: почему на роль жертвы был выбран именно Киров?
Профессор Наумов:
— Сталин выбрал человека, который ему не очень был нужен, но который по рангу был высок. Время отстреливать более важные фигуры еще не пришло. А Киров не был такой уж крупной личностью и в руководящее ядро вокруг Сталина не входил…
Считается, что Сергей Миронович Киров был лидером либеральной оппозиции Сталину, что многие в партии мечтали заменить им Сталина. Это действительно так?
Доктор исторических наук Олег Хлевнюк, который написал очень интересную книгу о взаимоотношениях внутри политбюро в 20–30-х годах, считает, что вокруг Кирова слишком много ни на чем не основанных мифов:
— Киров напрасно считается лидером либерального крыла в политбюро, человеком, которого прочили на смену Сталину и который осмелился спорить с генеральным секретарем, противостоять ему… Документы этого не подтверждают.
Киров не был политическим оппонентом Сталина, и генеральный секретарь не видел в нем конкурента. Не найдено ни одного Документа, который бы свидетельствовал о том, что Киров где-то выступал вразрез с линией Сталина, что он противостоял Сталину. Не был Киров и либеральным политиком.
В Ленинграде Киров квартирный вопрос решил просто: десятки тысяч людей непролетарского происхождения были выселены из города и отправлены в Сибирь. Вот квартиры освободились. Киров произнес речь, в которой призывал расстреливать тех, кто уличен в воровстве колхозного добра. И говорил, что «каждый член партии должен сейчас любого оппозиционера бить в морду». И это сторонник умеренной линии?
Если бы Кирова не убили, он остался бы в истории такой же малозаметной фигурой, как, скажем, Андрей Андреевич Андреев, который двадцать лет состоял в политбюро и двенадцать лет в секретарях ЦК. Кого теперь интересует, что в юности Андреев был близок к меньшевикам и вовсе не походил на ортодоксального большевика, каким он потом стал?
Если посмотреть протоколы заседаний политбюро, то видно, что Киров крайне редко принимал участие в заседаниях. Как ленинградский секретарь, он прежде всего занимался городскими и областными делами. Он, если можно так выразиться, был городским завхозом.
В его посланиях нет никаких политических инициатив вроде: «Давайте облегчим положение крестьян» или «Давайте смягчим репрессии». Такого не существует в природе.
Доктор исторических наук Хлевнюк:
— Я одновременно изучал жизнь Орджоникидзе, который тоже закончил жизнь трагически — застрелился. По слухам — в результате острого конфликта со Сталиным. Так вот Орджоникидзе действительно сдержанно относился к перспективе всеобщего террора, курс на который держал Сталин. У них на этой почве были конфликты. В архивах сохранилось огромное количество подтверждений этого конфликта, прямых и косвенных.
К сожалению, нет свидетельств о том, что произошло в тот трагический день. Так и останется неизвестным: сам Орджоникидзе стрелял в себя или… Но документами о его конфликтах со Сталиным архивы переполнены. И на этом фоне нет даже косвенных намеков на противоречия между Кировым и Сталиным…
Киров не мог быть Сталину соперником: неравноценные они фигуры. Киров в партии был человеком малозначительным. Он поздно пришел к большевикам, а до того был сотрудником кадетской газеты, что ему в 1929 году припомнили. Ленинградские партийные функционеры обвинили его в том, что он не настоящий большевик. Конфликт разбирали в Москве. За него вступился Сталин. Кирова оставили на месте, но эта история его скомпрометировала.
Сталин любил собирать вокруг себя людей с подмоченной репутацией. В эту категорию входили и Киров, и Берия, и Вышинский. И Киров помнил, что он всем обязан Сталину, что без Сталина он никто. Сталин забрал Кирова из Закавказья и настоял на том, чтобы он возглавил ленинградскую партийную организацию после Зиновьева. Кирову не хотелось покидать Баку. И он согласился, лишь получив обещание, что через несколько лет ему разрешат вернуться на Кавказ.
Ворошилов писал Серго Орджоникидзе о первых шагах Кирова в Ленинграде: «Кирыч работает в Питере неплохо, но душой в нефти и, конечно, с наслаждением плюнул бы тридцатиградусному морозу в рожу и помчался бы в свой „благоухающий“ и манящий Баку».
Что касается известной истории о том, что на XVII партийном съезде много делегатов проголосовало против Сталина и что какие-то делегаты даже предлагали избрать генеральным секретарем Кирова, то это тоже миф. Фактов нет, одни лишь достаточно противоречивые воспоминания. Подтвердить их оказалось невозможным.
Киров был всего лишь политиком областного масштаба. А в тот момент у Сталина уже был наследник — Молотов, человек номер два в стране и партии. И тогда никому не приходило в голову, что может быть другой номер два.
Олег Хлевнюк:
— Есть косвенные данные, которые убеждают меня в том, что это был акт террориста-одиночки, террориста-неудачника, несчастного человека. Но это не оправдание Сталина. Это не значит, что Сталин не мог убить Кирова. Сталин убил миллионы. Даже если он не причастен к смерти Кирова, это не изменит оценку его преступной деятельности. В любом случае убийство Кирова Сталин использовал на полную катушку…
