— Мы сейчас успешно взаимодействуем с американскими военными и с НАТО, и это отличный опыт, который обязательно пригодится в будущем.
Я поинтересовался у генерала, как к его точке зрения относятся в родном Генеральном штабе в Москве? Не говорят, что продался американцам?
— Все так говорят, — рассмеялся Криволапов. — Это рецидивы холодной войны, НАТО меняется, и это реальность. Я-то вижу, не младенец, всю жизнь в армии, надежурился у ядерной кнопки. Альтернативы сотрудничеству нет, а то опять свалимся в конфронтацию и будем говорить, что НАТО — это плохо.
Генерал был прав. Его взгляды военный истеблишмент не разделял. После возвращения из Брюсселя в Генеральный штаб его не взяли, назначили заместителем генерального директора Российского агентства по системам управления (радиоэлектронный комплекс военной промышленности). В июле 2004 года перевели на скромную должность в Совет безопасности. Генерал-лейтенант в отставке Анатолий Криволапов скончался в декабре 2008 года в возрасте шестидесяти трех лет…
А в марте 1999 года авиация НАТО начала бомбить военные объекты на территории Югославии, требуя от Милошевича прекратить военно-полицейскую операцию в Косове. Это вызвало взрыв возмущения в России. Люди, которые не имели никакого представления о косовской проблеме, уверились, что Запад напал на Югославию, чтобы поработить славянское государство. Все контакты с НАТО были заморожены. Из Брюсселя отозвали российского представителя. В Москве закрыли натовский центр документации и его сотрудников попросили уехать из Москвы. Участие России в программе «Партнерство ради мира» прекратилось.
Россия впервые за восемьдесят пять лет однозначно поддержала сербов в противостоянии с Западом. Звучали грозные предложения выдвинуть ядерные ракеты на территорию Белоруссии — поближе к НАТО, снабдить Югославию современным оружием или даже просто оказать сербам военную помощь. Многие в России полагали, что обязаны занять сторону православной славянской Сербии, извечной союзницы России. Но история значительно сложнее.
Летом 1914 года российский император Николай II отправил телеграмму сербскому престолонаследнику Александру: «Ваше Королевское Высочество может быть уверено, что Россия не останется равнодушной к судьбе Сербии». Сочувствие сербам было признаком хорошего тона при царском дворе в Санкт-Петербурге. В реальности для царской России Сербия была лишь сферой влияния, но циничные интересы облекались в изящную форму уверений во взаимной любви и духовном единстве. Телеграмма императора Николая II имела печальные последствия, в том числе для ее отправителя. Из-за Сербии началась Первая мировая война, которая закончилась двумя революциями и расстрелом императорской семьи.
После Первой мировой ни в России, ни в Сербии не вспоминали об особых отношениях и славянском братстве. В апреле 1941 года нацистская Германия напала на Югославию. Немецкие самолеты бомбили Белград, пытаясь смести его с лица земли. Это произошло через несколько часов после подписания в Москве советско-югославского договора о дружбе. Праздничный банкет в Москве отменили, ограничились шампанским. Югославы просили включить в договор пункт о военной взаимопомощи и просили оружия. Сталин отказался. Когда Гитлер оккупировал и расчленил Югославию, Сталин не стал протестовать. Он не отозвал посла из Берлина, не сократил сотрудничество с нацистской Германией и не думал о том, чтобы отправить на помощь братьям-сербам Красную армию.
После войны Сталин жестоко рассорился с Югославией, и ее вождя Иосипа Броз Тито в Советском Союзе именовали не иначе как «кровавая собака Тито». Даже когда отношения нормализовались, взаимная неприязнь сохранилась.
Социалистическая Югославия, которая жила очень неплохо, ориентировалась на Запад. О духовном единстве с Россией сербские лидеры вспомнили лишь тогда, когда неумная политика привела их к полной изоляции. По мнению белградских лидеров, панславянская идея должна гарантировать им поддержку Москвы. Но почему славянская солидарность должна распространяться только на сербов, а не на поляков, хорватов и чехов? Все они тоже славяне. Панславянская идея сегодня — в лучшем случае романтизм, в худшем демагогия. Александр Солженицын выразился по этому поводу так: «Ну на что нам дутая, надменная, никчемная идея панславизма?»
Сразу после начала бомбардировок Югославии Игорь Иванов выступал необычно жестко, да еще стал появляться на пресс-конференциях вместе с военными. Но те, кто поспешил записать министра в ястребы, не разгадали очевидного маневра. Министерство иностранных дел решило перехватить косовскую тему у оппозиции и не дать радикалам втравить страну в большие неприятности.
Первые дни были самыми трудными из-за накала страстей в Думе. Но ни одного опасного решения в Москве не приняли. Совместные пресс-конференции с военными Иванов проводил для того, чтобы генералы не говорили лишнего, грозя НАТО и сладострастно пугая публику. Немалое число политиков сколачивали себе на той войне политический капитал. Им ни сербов не было жалко, ни наших ребят, которых они готовы были отправить умирать.
С какой легкостью люди, которым лично ничто не грозило, намеревались втянуть нашу страну в войну! Провоцировали молодежь, призывали записываться добровольцами в Сербию. Молодежь-то не помнит, что Афганистан тоже начинался с малого. Сначала всего лишь послали оружие. Потом пришлось послать советников, чтобы научить афганцев пользоваться оружием. А потом десять лет не могли оттуда вырваться, погубили пятнадцать тысяч парней.
Разумные голоса были тогда редкостью. Скажем, тогдашний секретарь Совета безопасности Владимир Путин заявил, что не надо зацикливаться на Югославии, у нас и своих проблем достаточно. Нам надо подумать о защите собственных интересов, а нас подталкивают к конфронтации, к обмену ударами…
Российское правительство попало в ловушку. Подталкивать Милошевича к компромиссу Москве было затруднительно по внутриполитическим соображениям. Помогать ему означало втянуть нашу страну в военную конфронтацию с Западом. Поэтому Ельцин, Примаков и Иванов вели сложную игру. Они делали грозные заявления, что, по их мнению, должно нравиться политикам внутри России, и одновременно старались не испортить вконец отношения с Западом. Игорь Иванов уверен, что принципиальная линия Москвы — осуждение бомбардировок и призыв к переговорам — оказалась единственно правильной. По мнению министра, Запад увидел, что без России ему проблему не решить.
Как только Россия и НАТО достигли согласия и выработали совместный план, президент Югославии Слободан Милошевич понял, что должен капитулировать. У него был шанс продержаться дольше, если бы в Москве взяли верх политики (и генералы), которые требовали оказать Милошевичу не только полную политическую, но и военную помощь. Тогда бы война продолжалась и погибли бы многие тысячи или десятки тысяч сербов.
Когда Милошевич капитулировал, в Сербии наступило отрезвление. А за что мы воевали? — спрашивают себя люди. Ради чего умирали? И как теперь восстановить то, что разрушено? За годы правления Милошевича территория, на которой сербы могли чувствовать себя свободно и уверенно, постоянно сокращалась. До Милошевича это был самый процветающий народ на Балканах, а сейчас они оказались у разбитого корыта — с чувством ущемленной национальной гордости и горечью за постоянные поражения и провалы. Сербы остались одни, практически в полной изоляции и без надежды на помощь, которую получат их соседи, да и уже получают. Вот поэтому Милошевич в октябре 2000 года потерял власть над страной.
