Вот в чем главный вопрос: что же рождает леденящее душу предположение, что нами управляет, как куклами, невидимая и далекая рука? Россия все же не маленькая страна, во всем зависящая от внешнего мира.
Официальной цензуры у нас нет, но и выяснить, что происходит, тоже невозможно. Большая часть вопросов, которые ставят перед своими собеседниками в Москве американские дипломаты, в их собственной стране и задавать нужды нет: ответы всем известны. Политики живут как за стеклянной стеной, и занавески запрещены.
Даже личная жизнь руководителей государства изучается под увеличительным стеклом.
У нас же не только иностранцы, но и мы сами вынуждены питаться слухами. Когда утром спрашиваешь, какие новости, тебе сообщают не о том, что прозвучало по телевидению, а о том, что не было сказано. Власти свойственно утаивать плохое. Но люди-то знают, что плохое существует. Что характерно: наших начальников слухи безумно раздражают. Иногда буквально выводят из себя, особенно когда — в отсутствие реальной информации — обсуждается их личная жизнь.
Можно заткнуть рот телевидению и даже напугать тех, кто выступает в Интернете. Но слухи существуют параллельно с телевидением и Интернетом. Когда они замалчиваются, то кажутся более правдивыми. Слухи, как ни странно это звучит, необходимы обществу. Слухи возникают в том случае, если они отвечают общественной потребности, чьим-то желаниям, скрытым тревогам.
Слухи мобилизуют мыслительный аппарат. Мы стараемся воссоздать интересующее нас событие, опираясь на разрозненные факты, которые удалось узнать. Чем больше в нашем распоряжении реальных фактов, тем ближе наши догадки к реальности. И наоборот. Более того, строя гипотезы, мы вынуждаем власть говорить. Так что слухи могут быть весьма полезными. Немного слухов — хорошо, слишком много — плохо. Это дурной признак — свидетельствует о сознательной дезинформации и утаивании от народа правды. Понятно, что лучший способ избавиться от слухов — говорить о них. Почему же наши нынешние начальники — сверху донизу — твердо убеждены, что чем меньше мы знаем, тем лучше?
Во-первых, по всей стране к власти пришло сравнительно молодое поколение, которое отличает презрительно-высокомерное отношение к народонаселению. Они даже не в силах этого скрыть. В отличие от прежних времен у них в руках не только ничем не ограниченная власть и ресурсы целого государства (области, района, города), но огромные деньги в собственном кармане; этого хватит и детям и внукам, которые, как правило, уже учатся за границей — поближе к Вашингтонскому обкому.
Начальники прекрасно устроили собственную жизнь, которая к нашему бренному существованию не имеет никакого отношения. Присмотримся к тому, чем они заняты. Пресыщенные и скучающие, они не знают, чем еще себя развлечь, и придумывают для себя все более экзотические приключения. Им смешна сама мысль о том, что надо отчитываться перед народом, который по части устройства собственной жизни им и в подметки не годится.
Во-вторых, у наших начальников действительно есть веские основания позаботиться о том, чтобы мы не знали, как делаются дела в различных учреждениях. Как только кто-то из них, утратив доверие, перестает быть начальником, тут же подтверждаются худшие слухи. Например, о безудержной, всепроникающей коррупции. Хуже того, реальность опережает самые смелые слухи. Преступники, чиновники и силовики просто слились в единый организм. Конечно, власти есть что скрывать.
В-третьих, при всем своем высокомерии начальники явно ощущают неуверенность, понимая, что в реальной политической конкуренции они бы не выстояли. Не сумели бы отстоять право на высокую должность. Это на экранах собственного телевидения или в председательском кресле, в черном лимузине или на трапе авиалайнера, в окружении охранников и подручных они представляются крупными и значительными фигурами. Более близкое знакомство разрушает эту иллюзию.
ОРДЕН МИНИСТРУ
8 февраля 2011 года в Москву не пустили прилетевшего из Лондона корреспондента британской газеты «Гардиан» Люка Хардинга. Его на два месяца отозвали в редакцию готовить к публикации разоблачительные материалы с сайта «Викиликс», относящиеся к России. Вернулся к постоянному месту работы, но услышал от пограничника:
— Для вас Россия закрыта.
Люка Хардинга посадили на первый самолет до Лондона. Разгорелся скандал. Англичане высоко ценят свободу слова. «Гардиан» — одна из главных газет страны. Министр иностранных дел Уильям Хейг позвонил Лаврову и попросил объяснений.
Сергей Викторович явно не знал заранее о готовящейся высылке. Решение приняло другое ведомство, МИД даже не поставили в известность. Несколько часов формулировали объяснения. По долгу службы Лаврову пришлось оправдывать решение о высылке. Он сказал, что журналиста не пустили из-за нарушения им каких-то правил. Британцы назвали его объяснения неправдоподобными.
Как назло, эта история приключилась как раз накануне долгожданного визита Лаврова в Лондон. Ему предстояло восстанавливать отношения, которые ухудшались на протяжении нескольких лет. Поэтому, надо понимать, Лавров апеллировал к высшей власти. Министру иностранных дел пошли навстречу. Буквально перед прилетом Лаврова в Лондон Люк Хардинг получил в посольстве России новую визу и благополучно прибыл в Москву.
А Сергей Викторович говорил в Лондоне совершенно поразительные вещи: что Россия избавилась от амбиций супердержавы, преодолела комплекс неполноценности и готова искать решение проблем, основываясь на главенстве закона, балансе интересов и здравом смысле. Он предложил превратить модернизацию России в общеевропейское дело…
Можно понять, какой неприятной для нашего министра иностранных дел была история с высылкой британского корреспондента.
«Наша внешняя политика последних лет, — пишет Павел Палажченко, эксперт Горбачев-фонда, — в ее проекции внутри страны выглядит как череда истерик, которые мы закатываем по разным поводам — от строительства трубопровода Баку — Джейхан до расширения НАТО, от переноса памятника советским воинам в Таллине до Черноморского флота. Даже о беспорядках в парижских пригородах наши комментаторы пишут во взвинченно-злорадном тоне. Но все без толку: и трубопровод построили, у нас не спросив, и Париж, кажется, устоял.
Для многих людей мир поделен на друзей (Венесуэла, Иран, Белоруссия и самопровозглашенные республики) и врагов (почти весь остальной мир, особенно Америка, Украина и Грузия). Уязвленное самолюбие народных мстителей в осажденной крепости — такая «модель» складывается, кажется, только у нас. Пока больше на словах, чем на деле: политические концепции отдельно, реальное поведение отдельно, а пропаганда — сама по себе. Но это не может продолжаться до бесконечности. Внешняя и внутренняя политика взаимосвязаны, слова и дела — тоже. Переход от одного к другому происходит неожиданно, но потом дело всегда идет не по сценарию. России нелегко привыкнуть к мысли, что с валовым внутренним продуктом, составляющим менее трех процентов мирового, нельзя претендовать на центральную роль в мировых делах…»
И верно! В последние годы Россия часто воспринимается как скандальное государство, которое постоянно с кем-то ругается. Истории с Бронзовым солдатом в Таллине, с запретом молдавского вина, с газовыми войнами привели к тому, что репутация страны пострадала. Европейцы сплотились, уменьшилась возможность играть на внутриевропейских противоречиях. А российские руководители чувствовали себя изолированными. Можно сказать, что внешняя политика такого рода продемонстрировала неспособность к гибкости, принятию быстрых решений в стремительно меняющейся обстановке. В результате испорчены отношения с многими странами. Гордое одиночество — странная позиция для государства, которое словно нарочно множит число врагов.
