реализация этих взглядов в практической политике на официальном уровне;
реализация этих взглядов в неофициальной политике, осуществляемой скрыто, за которую советское правительство не несет никакой ответственности;
практические выводы с точки зрения американской политики».
Кеннан начал с исторического экскурса: «Исторически внешняя политика России развивалась путями, отличными от американских… Русская история знала много перемирий между враждебными силами, но в ней нет ни одного примера постоянного мирного сосуществования двух соседних государств… У русских поэтому нет концепции постоянных дружественных отношений между государствами. Для них все иностранцы — потенциальные враги…»
Описав цели советской внешней политики и душевное состояние страны, в своих оценках он был достаточно оптимистичен: «Многое зависит от здоровья и энергии нашего общества. Мировой коммунизм подобен болезнетворному паразиту, который питается только пораженными тканями… Мы должны сформулировать и представить на рассмотрение других государств более позититивную и конструктивную картину того, как мы представляем себе мир в будущем… Многие страны, особенно в Европе, измучены и запуганы и меньше заинтересованы во всеобщей свободе, чем в собственной безопасности. Мы должны быть готовы предложить им такую помощь. И мы должны оставаться верными нашим принципам. Самая большая опасность, которая грозит нам в решении проблем советского коммунизма, — это уподобление тем, с кем мы имеем дело…»
Джордж Кеннан считал, что Советский Союз слабее западного мира, и выражал сильные сомнения в прочности и стабильности коммунистической системы.
«Главная цель Советского Союза, — резюмировал он, — состоит в том, чтобы повсюду распространить свое влияние… В лице СССР мы имеем дело с политической силой, которая фанатично верит, что с США невозможно достичь согласия… В этих условиях ясно, что главным элементом политики США по отношению к Советскому Союзу должно быть долгосрочное, терпеливое, но твердое и бдительное сдерживание советских экспансионистских тенденций».
Он перечислил правила поведения в отношениях с советскими представителями, которые стали знаменитыми: «Не фамильярничайте с ними… Не придумывайте общность целей с ними, которой в действительности не существует… Не делайте бессмысленных жестов доброй воли… Не бойтесь пустить в ход все средства для решения вопроса, который нам может показаться второстепенным… Не бойтесь ссор и предания гласности разногласий…»
С пометкой «Не подлежит сокращению» телеграмма поступила госсекретарю Джеймсу Бирнсу, его заместителю Дину Ачесону и военно-морскому министру Джеймсу Форрестолу, который снял с нее сотни копий и раздавал их всем видным чиновникам в Вашингтоне.
Уже в Вашингтоне Кеннан говорил президенту Трумэну:
— Соединенные Штаты не могут в обозримом будущем рассчитывать на политическое сближение с Советским Союзом. Вам следует рассматривать Советский Союз в качестве соперника, а не партнера.
Свои идеи Кеннан более подробно изложил в статье под названием «Истоки советского поведения», которая за подписью «Икс» была опубликована в журнале «Форин афферс» в июле 1947 года и стала достоянием широкого круга ученых, военных, разведчиков и политиков. У многих американцев, прочитавших его телеграмму или его статью, возникло ощущение: наконец-то все стало ясно, теперь понятно, как действовать в отношении Советского Союза. Джордж Кеннан предсказал войну между двумя системами не на жизнь, а на смерть.
Похождения бригадира Хилла
После нападения нацистской Германии на Советский Союз в первом управлении Наркомата госбезопасности (политическая разведка) сформировали отдел по взаимодействию с английской и американской разведками. 8 июля 1941 года для налаживания сотрудничества в борьбе с общим теперь врагом в Лондон прилетел начальник разведывательного управления Генштаба Красной армии генерал Филипп Иванович Голиков. Он подписал соглашение с британскими партнерами о том, что разведки не станут проводить операции на территории друг друга без предварительной договоренности. Впрочем, вскоре англичане обнаружили, что помещение их миссии в Москве напичкано микрофонами.
В августе 1942 года через Каир и Тегеран Уинстон Черчилль прилетел в Москву. Черчилль и его окружение были потрясены роскошью устроенных для них банкетов, в эти тяжкие военные дни столы буквально ломились от блюд.
Англичане были уверены, что в предоставленной премьер-министру резиденции его подслушивают. Охранник Уолтер Томпсон сказал об этом Черчиллю и предупредил, что следует быть осторожным в своих высказываниях:
— Возможно, и в спальне полно микрофонов.
— Если это так, — ответил Черчилль, — то нам их не найти. Я им сейчас кое-что скажу.
Премьер-министр повысил голос:
— Это говорит Уинстон Черчилль. Если вы установили микрофоны в моей комнате, то это напрасная трата времени. Я не говорю во сне.
Он рассмеялся своей шутке и заметил:
— Надо повторить это и в другой комнате.
В годы Второй мировой британская разведка считалась самой умелой и успешной.
Немцы пользовались купленными в Швейцарии шифровальными машинами «Энигма», полагая, что безопасность переговоров гарантирована. Первую информацию об устройстве этих машин англичанам сообщил немец Ганс Тило Шмидт, работавший на французскую разведку. Польский инженер, который когда-то участвовал в разботке «Энигмы», в 1938 году восстановил конструкцию шифровальной машины. Поляки первыми начали расшифровку немецких кодов. После поражения в сентябре тридцать девятого они передали англичанам все свои разработки и переправили в Англию имевшийся у них образец «Энигмы».
Пять с половиной военных лет английские дешифровальщики в Государственной школе кодирования и шифровального дела в Блетчли-Парк знакомились с секретными документами рейха. Англичане понимали, что напали на золотую жилу, поэтому изо всех сил старались не дать немцам понять, что их шифротелеграммы читаются врагом. Прежде чем использовать перехваченную информацию, англичане всякий раз тщательно продумывали, как обосновать свою осведомленность. И немцы ничего не заподозрили.
Начальник британской разведки Стюарт Мензис считал ненадежными советские линии связи и боялся давать Москве информацию, которую немцы смогут перехватить и понять, что противник читает их шифрованную переписку. Сведения, полученные путем перехвата и дешифровки немецких шифртелеграмм, передавались Красной армии только с санкции Уинстона Черчилля. Скажем, 17 июля 1941 года Черчилль и Мензис спорили, можно ли сообщать русским, что немецкие танковые части вот-вот окружат советские войска в районе Смоленска. Мензис категорически возражал.
Тем не менее англичане делились с советским союзником информацией военного значения. 8 декабря 1942 года военная миссия Великобритании в Москве информировала Наркомат обороны о том, что в Северной Африке немцы использовали новый тяжелый танк «Тигр». 3 мая 1943 года британская миссия сообщила Наркомату обороны о том, что немецкое командование готовит большое наступление в районе Курска. Но Гитлер отложил наступление, потому что новая техника поступила с опозданием. Операция «Цитадель», которая стала крупнейшим танковым сражением Второй мировой, началась позже, чем планировали немцы. Советские военные решили, что англичане то ли сознательно вводят их в заблуждение, то ли подсовывают неточную информацию.
