Книга Брежнев, страница 174. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Брежнев»

Cтраница 174

Первый звонок прозвенел в августе 1968 года, когда в Москве проходила напряженная встреча с руководителями Чехословакии.

Брежнев держал речь, и вдруг с ним что-то произошло.

— Он утратил нить беседы, язык начал у него заплетаться, — объяснял потом Косыгин примчавшемуся академику Чазову, — рука, которой он подпирал голову, стала падать.

Леонида Ильича увели и уложили в комнате отдыха. Он был заторможен и, как выражаются врачи, неадекватен, говорил, как будто во сне, и порывался встать.

Приехавший с Чазовым опытный невропатолог Роман Александрович Ткачев поставил диагноз, оказавшийся точным:

— Если бы не обстановка напряженных переговоров, то я бы сказал, что это извращенная реакция усталого человека со слабой нервной системой на прием снотворных средств.

Лечащий врач Николай Родионов подтвердил:

— Это у него бывает, когда возникают проблемы. Он не может заснуть, начинает злиться, принимает снотворное, успокаивается и засыпает. Наверное, сегодня ночью он принял большую дозу снотворного, чем обычно.

Косыгин озабоченно сказал врачам:

— Надо бы его в больницу. Не случилось бы чего-нибудь страшного.

Но, поставив диагноз, медики успокоили главу правительства: речь идет всего лишь о переутомлении. И действительно: Леонид Ильич проспал три часа и как ни в чем не бывало вернулся на переговоры. Эта история, казалось, была забыта. Леонид Ильич чувствовал себя вполне здоровым для своих лет и не переносил намеков на свой возраст.

18 декабря 1971 года Брежнев у себя на даче отмечал шестидесятипятилетие. Члены политбюро приехали с женами. Руководители Украины преподнесли юбиляру картину «Золотая осень», хрустальный рог и набор спиртных напитков.

Первый секретарь ЦК компартии Украины отправил Леониду Ильичу поздравительную телеграмму, в которой говорилось:

«Ваши годы — это ранняя золотая осень, которая приносит огромные плоды для нашего народа!»

Брежнев остался недоволен:

— О какой осени идет речь?

Он продолжал считать себя молодым.

В начале 1970-х Брежнев выглядел неплохо, правда, несколько располнел. Начал борьбу с весом. Чревоугодником он никогда не был, ел быстро и мало, а теперь и вовсе сел на диету и постоянно взвешивался. Иногда он удовлетворялся только творогом и овощами. И у него появились первые проблемы с зубами, вернее с зубными протезами. Речь становилась невнятной. Это его очень мучило, поскольку он считал себя хорошим оратором и верил в свою способность произвести впечатление на публику.

Особые отношения Фалина с Брежневым основывались еще и на том, что посол в ФРГ участвовал в медицинских проблемах генсека, прежде всего стоматологических. Он нашел в Федеративной Республике врачей, которые пытались помочь Брежневу, используя новые технологии и материалы.

Пациент был трудный: у него быстро происходило изменение твердых и мягких тканей челюсти и зубные протезы плохо сидели. Когда Брежнев выступал, он должен был языком поддерживать протез. Поэтому он плохо говорил, возникали цокающие звуки, смешившие аудиторию. Задача состояла в том, чтобы изготовить такой протез, который бы очень плотно присасывался, тогда Леонид Ильич мог бы спокойно говорить.

Сохранилась личная записка Брежнева, датированная 22 октября 1974 года и адресованная Фалину в Бонн:

«Валентин Михайлович — прошу передать врачам, что я жду их с надеждой на успех дела — мне очень трудно передать ощущение во всех деталях от того, что я испытываю от ношения оставленной модели, хотя я все время пользуюсь ею.

В целом хотелось бы, чтобы она была легче — особое неудобство я испытываю в местах соединения модели с моим мостом — выпирание моих крайних зубов создает неприятное ощущение для языка. Обо всем этом мы говорили в Москве, и поэтому я не хотел бы вносить новых замечаний.

С уважением

Л. Брежнев».

Вместе с запиской Брежнев через Министерство иностранных дел переслал Фалину посылку с подарками немецким стоматологам, а самому послу — кусок кабаньего мяса, фирменный охотничий трофей генерального секретаря.

С весны 1973 года, по наблюдениям академика Чазова, «начали появляться периоды слабости функций центральной нервной системы, сопровождавшиеся бессонницей».

Тогда Леонид Ильич стал принимать успокаивающие и снотворные препараты — седуксен, эуноктин, ативан… Он глотал эти таблетки и днем, втайне от врача. Но сильнодействующие препараты вызывали депрессию и вялость. Поначалу врачам легко удавалось вывести его из этого состояния и вернуть ему работоспособность. С годами же активно стал развиваться атеросклероз сосудов головного мозга. Внешне это проявлялось в потере способности к самокритике, сентиментальности.

Он постоянно возвращался к воспоминаниям о военных годах. Любил смотреть старые фильмы с актрисой Марикой Рёкк. Эти цветные музыкальные ленты в послевоенной стране произвели огромное впечатление. Леонид Ильич смотрел их и вновь переживал те же чувства.

Ослабела память, он с трудом сосредоточивался, забывал, что только что сказал. И у него возникало стойкое нежелание заниматься делами. Леонид Ильич раздражался, когда от него требовали решений.

«Один из его секретарей, проработавший с Леонидом Ильичом восемнадцать лет, — писал Карен Брутенц, — рассказывал, что он, недовольный, бывало, швырял пачки привезенных ему на ознакомление шифровок, и они разлетались веером по комнате».

Когда Брежнев приехал в Бонн в мае 1973 года, вспоминал канцлер ФРГ Вилли Брандт, он был «в плохой форме, производил впечатление утомленного и рассеянного человека. Создавалось впечатление, что он плохо себя чувствовал».

Академик Чазов набрался духу и откровенно поговорил с Брежневым один на один. Он пытался напугать своего главного пациента, говорил, что о его недугах — астении, склерозе мозговых сосудов — могут узнать и широкие массы, и его недоброжелатели.

Брежнев выслушал его внимательно, но не поверил:

— Ты всё преувеличиваешь. Товарищи ко мне относятся хорошо. Я уверен, что никто из них и в мыслях не держит выступить против меня. Я им нужен. Косыгин, хотя и себе на уме, но большой поддержкой в политбюро не пользуется. Подгорный — мой друг, мы с ним откровенны, и я уверен в его добром отношении ко мне. Что касается режима, то я постараюсь его выполнять. Если надо, каждый день буду плавать в бассейне. В отношении успокаивающих средств, ты подумай с профессорами, что надо сделать, чтобы у меня не появлялась бессонница…

Но без привычных препаратов он существовать не мог. Генеральный секретарь не только хотел спать, ему нужно было снимать напряжение, которого он не выдерживал.

Лекарственные средства воздействовали на биохимические процессы в его организме, определяя его настроение и степень работоспобности. Иногда он с трудом поддерживал отношения с внешним миром.

Весной 1974 года Вадима Кирпиченко назначили заместителем начальника разведки и начальником управления «С» (нелегальная разведка). Андропов привел его к Брежневу. По существовавшему порядку в ЦК утверждались только высшие руководители комитета, начиная с члена коллегии. Но Андропов заботился о престиже своих кадров.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация