Книга Брежнев, страница 55. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Брежнев»

Cтраница 55

Повод убрать Егорычева нашелся в июне 1967 года. Только что закончилась шестидневная война на Ближнем Востоке. Маленький Израиль за несколько дней наголову разгромил объединенные силы арабских государств, вооруженные советским оружием. Поражение арабских армий произвело тяжелое впечатление на руководителей Советского Союза и до крайности разозлило наших военачальников.

В Москве не сомневались, что арабские армии, оснащенные лучшим в мире советским оружием, и арабские офицеры, обучавшиеся военному искусству у советских инструкторов, должны были одержать победу. Министр обороны маршал Гречко и секретарь ЦК по военной промышленности Устинов не знали, как объяснить оглушительное поражение арабских армий. Ссылались на то, что арабские офицеры плохо учились и не смогли освоить замечательное советское оружие.

И тут на пленуме молодой, но заметный член ЦК, только что побывавший в Египте, заявил, что представления советских руководителей об этой арабской стране вообще не соответствуют реальному положению дел… Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев и его ближайшее окружение решили, что им брошен вызов.

20 июня 1967 года в Москве собрался пленум ЦК. Первый вопрос — «О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке». С большим докладом выступил Брежнев. После обеда начались выступления по заранее утвержденному списку. Все шло гладко, пока не предоставили слово первому секретарю Московского горкома Николаю Григорьевичу Егорычеву.

За два месяца до шестидневной войны он ездил в Египет во главе партийной делегации.

«В Египте многое мне тогда показалось тревожным, — вспоминал Егорычев. — Вернувшись, я отправил обстоятельную записку в ЦК, в которой писал, что нам нужно глубже разобраться в событиях в Египте. Я просился на прием к Брежневу. Тот обещал встретиться, но ни он, никто другой не захотели меня выслушать».

Один из помощников Егорычева, прочитав текст будущего выступления на пленуме, пытался его предостеречь: стоит ли вам выступать так резко? Ведь понятно, кто обидится и что попытается предпринять в ответ… Егорычев удивился:

— Я против Хрущева выступить не испугался, неужели сейчас смелости не хватит?!

Да уж, храбрости и мужества ему было не занимать. И еще любви к родному городу. Осенью 1941-го Высшее техническое училище имени Баумана эвакуировалось в Ижевск. Студентам сказали:

— Идите пешком до Владимира. Там, может быть, вас посадят на поезд и отправят в Ижевск.

— Нет, ребята, — заявил студент четвертого курса бронетанкового факультета Николай Егорычев. — Я никуда не пойду. Я москвич, и я должен защищать свой дом.

«Я пошел в Бауманский райком, — рассказывал он через много лет после войны, — и меня определили в специальный взвод истребителей танков. Обмундирования не дали. Как был я в зимнем пальто, костюме и спортивных ботинках, так и отправился. Вооружили нас трофейными винтовками времен Первой мировой. Зачислили в 3-ю Московскую коммунистическую дивизию. Мой взвод занял огневые позиции у моста через канал Москва-Волга в районе Химок. Мост был заминирован. В его опоры заложили три тонны взрывчатки, и мы были готовы в любой момент поднять его в воздух».

Егорычев сражался на передовой, прошел всю войну, был дважды ранен, награжден. С орденом на груди вернулся в Бауманское училище, закончил учебу, и его сразу взяли на партийную работу. В 1956 году он стал самым молодым секретарем райкома партии в Москве. В 1962 году возглавил столичный горком.

8 мая 1967 года, стараниями Николая Григорьевича Егорычева, на Могиле Неизвестного Солдата в Москве зажгли Вечный огонь.

При строительстве Зеленограда, неподалеку от станции Крюково, обнаружили забытую братскую могилу. Там нашли останки солдата без документов. Никто не знает, кто он. Его останки были с почестями захоронены у Кремлевской стены 3 декабря 1966 года, в двадцать пятую годовщину разгрома фашистов под Москвой. Но руководителю страны Леониду Ильичу Брежневу вся эта идея не очень нравилась. Он сопротивлялся, тянул с решением, и не успели сделать все необходимое.

«А само это место в Александровском саду, — рассказывал Егорычев, — выглядело иначе, чем сегодня. Оно было неухоженное, неуютное, газон чахлый, да и Кремлевская стена требовала реставрации».

Всё сделали. Не успели только одно: под Манежной площадью вдоль главной аллеи Александровского сада протекала река Неглинка. Теоретически существовала опасность проседания почвы под памятником. Речка была заключена в трубу, которую следовало заменить. Пришлось в зимних условиях вскрыть и проложить новый коллектор.

«7 мая 1967 года, — вспоминал Николай Егорычев, — в Ленинграде на Марсовом поле от Вечного огня зажгли факел и торжественно передали его посланцам столицы. Его повезли на бронетранспортере в сопровождении почетного эскорта. 8 мая на Манежной площади эстафету принял Герой Советского Союза летчик Алексей Маресьев.

Открывать мемориал и произнести короткую речь доверили мне. Право зажечь Вечный огонь славы предоставили Брежневу. Ему заранее объяснили, как это нужно сделать, но он что-то недопонял и, когда пошел газ, опоздал на несколько секунд поднести факел — произошел хлопок. Брежнев от неожиданности отпрянул, чуть не упал. Видимо, поэтому открытие мемориала очень скупо показали по телевидению…»

Егорычев принадлежал к числу тех, кто помог Брежневу осенью 1964 года возглавить страну. Николаю Григорьевичу прочили большое будущее, считали, что он вот-вот будет избран секретарем ЦК, войдет в политбюро. Но Егорычев был слишком самостоятельным, критиковал то, что считал неверным, отстаивал свою точку зрения. Словом, был неудобен. Брежнев однажды заглянул к Егорычеву, который сидел в соседнем подъезде на Старой площади, и не обнаружил в его кабинете своего портрета.

Через месяц после того, как на Могиле Неизвестного Солдата зажгли вечный огонь, на Ближнем Востоке разгорелась война.

Жена Егорычева, в прошлом тоже партийный работник, вспоминала:

«Перед пленумом он дал мне прочитать текст, с которым намеревался выступить. Раньше он этого никогда не делал. Он хотел знать мое мнение, так как выступление было очень ответственным, наболевшим.

Он критиковал ЦК, который мало уделял внимания обороне Москвы. Кроме того, поднял национальный вопрос. В его выступлении на пленуме этот вопрос не прозвучал так полно и резко, как он был изложен в том тексте, что я читала. Он отмечал рост национализма в республиках, затронул также еврейский вопрос, сказав, что евреев у нас унижают».

Жена посоветовала Егорычеву:

— Надо смягчить выступление. Сейчас так никто не выступает.

— Я буду выступать так, как подготовился, — ответил он. Так что же сказал на пленуме ЦК секретарь столичного горкома?

— Хочу высказать пожелание, чтобы в наших отношениях с Объединенной Арабской Республикой и лично с президентом Насером было бы побольше требовательности. Чего стоят, например, безответственные заявления президента Насера о том, что арабы никогда не согласятся на сосуществование с Израилем или заявление каирского радио в первый день войны о том, что «наконец-то египетский народ преподаст Израилю урок смерти».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация