— Нам показали кинофильм «Белая птица с черной отметиной». Я не знаю, что думают другие делегаты съезда, но делегаты от нашей области считают, что ничего кроме вреда от этого фильма не будет, особенно для трудящихся западных областей Украины.
Фильм режиссера Юрия Ильенко «Белая птица с черной отметиной» вышел на экраны в 1971 году. Он был посвящен судьбе карпатских крестьян в переломные военные и послевоенные годы, когда одни становились на сторону советской власти, а другие уходили в леса, чтобы сражаться с москалями. В этой ленте свою первую роль — бандеровца Ореста Звонаря — сыграл Богдан Ступка. Фильм показывают и по сей день.
В свою очередь Шелест воспользовался постановлением, чтобы снять с должности секретаря обкома по идеологии Валентина Ефимовича Маланчука, хотя тот и был главным борцом против «украинского буржуазного национализма» и на этом делал карьеру. Валентин Маланчук в двадцать два года стал секретарем Львовского обкома комсомола и старательно взбирался по карьерной лестнице. Шелест доказывал, что в республике восторжествовал интернационализм, а Маланчук писал, что борьба с национализмом — важнейшая задача партии. В той атмосфере борьба с «национализмом» на практике означала удушение любого деятеля культуры, позволившего себе отклонится от генеральной линии.
Шелест отправил во Львов бригаду ЦК компартии Украины из двадцати пяти человек с приказом проверить, как обком ведет идеологическую работу. Бригада накопала достаточно материала, чтобы Шелест преспокойно снял Маланчука с должности и назначил заместителем республиканского министра высшего и среднего специального образования. Это означало конец политической карьеры.
Более того, Шелест поручил отделу пропаганды ЦК провести в министерстве партийное собрание, осудить Маланчука и таким образом его добить. Но не успел. Петра Ефимовича самого убрали из Украины…
30 марта 1972 года в Москве началось заседание политбюро, которое продолжалось допоздна. Выступил Андропов — о враждебной пропаганде, обострении классовой и идеологической борьбы, о просачивании за кордон нежелательной информации и распространении самиздата.
Шелест предложил ограничить въезд иностранных туристов, свободу международных телефонных разговоров и выезд евреев в Израиль.
Суслов многозначительно заметил:
— В свое время было сказано, что у нас нет политических преступников, и это притупило бдительность КГБ. Надо ужесточить отношение к нашим врагам.
Подгорный не симпатизировал Андропову и не желал расширения его полномочий:
— Я не поддерживаю предложения об увеличении штата и тем более прав КГБ для политической информации. Идеологическим фронтом должен заниматься ЦК.
Брежнев между делом заметил, что в книге Шелеста «Украина наша советская» воспевается казачество, пропагандируется ненужная старина.
— Говорят, на западе Украины кое-где поднимают голову бандеровцы и оуновцы, а их там проживает пятьдесят тысяч человек, — сказал он.
Соломенцев выступил против создания городам гербов, экскурсий по старинным и памятным местам. Он тоже высказался о ситуации на Украине:
— В республике много вывесок и объявлений на украинском языке. А чем он отличается от русского? Только искажением последнего. Так зачем это делать?
Первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Петр Миронович Машеров подхватил эту мысль:
— Возрождение и восхваление старины — это не наш дух. Глава правительства Украины Щербицкий не упустил случая подставить ножку Шелесту и самокритично заметил:
— Мы у себя в республике неосторожно подходим к выдвижению кадров и берем курс, как правило, на украинцев.
Косыгин, как обычно, стоял на страже идеологической чистоты:
— Создание в свое время совнархозов тоже было проявлением национализма. В нашем искусстве, театрах, кино очень много отступлений от нашей идеологии. В мемуарной литературе, особенно военной, слабо освещают роль партии, ее организаторскую силу. Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать украинский язык? Произведения Шевченко кое-где используются в националистических целях. Итоги подвел Брежнев:
— Обсуждение вопроса вышло далеко за пределы информации Андропова. Нам надо в корне пересмотреть всю работу по борьбе с враждебными элементами. Имеет место слабая информация со стороны партийных органов в ЦК КПСС. И это факт, что товарищ Шелест недостаточно информировал ЦК КПСС, а события, носившие политический характер, не взволновали его и не было по этому поводу мне звонка. Притуплена политическая ответственность со стороны руководства республики. Бдительность, еще раз бдительность.
Брежнев и Андропов сменили руководство Комитета госбезопасности на Украине. Новым председателем республиканского КГБ 16 июля 1970 года назначили генерала Виталия Васильевича Федорчука, выходца из военной контрразведки, протеже генерала Цинева.
Владимир Семичастный рассказывал:
— Я думаю, его отправили в Киев, чтобы он выжил Шелеста. Это была главная задача, чтобы освободить место для Щербицкого. Я уважал Щербицкого, он был выше Шелеста по общему развитию, но в его выдвижении сыграло роль то, что он из днепропетровской компании…
Прежний председатель КГБ Украины Виталий Федотович Никитченко категорически отказывался покидать Украину.
— Уговаривал Никитченко сам Брежнев, который через Киев ехал куда-то в Европу, — вспоминал Семичастный. — В Киеве генерального, как всегда, встречало украинское политбюро. Но Брежнев всех отставил в сторону и двадцать минут по перрону ходил с Никитченко — убеждал его перебраться в Москву.
Появление генерала Федорчука в Киеве не обрадовало Шелеста.
«Ничего хорошего я от этой перемены не жду, — записал он в дневнике. — Позвонил мне Андропов, что-то больно обеспокоен, все это не зря, что-то в этой замене кроется».
Первый же крупный разговор с Федорчуком состоялся буквально через два месяца после его приезда в Киев.
«Принял Федорчука, — записал в дневнике Шелест. — Он начал заниматься несвойственными делами: превышением власти, контрольными функциями за советским и партийным аппаратом. Звонит утром на работу министрам и проверяет, находятся ли они на работе. Проверяет, как поставлена учеба министров и какая тематика занятий…
Я откровенно высказал Федорчуку все и сказал, что не стоит ему лезть в дела, ему не свойственные. Надо работать, а не заниматься критиканством предшественника. По всему видно, что не понравился ему такой разговор. Думаю и уверен, что действует он не по своей инициативе — не такой он „герой“. Он явно имеет „директиву“ комитета, а комитет без одобрения и прямого указания и санкции Брежнева не мог пойти на такой шаг. Брежнев делает ставку на КГБ как „орудие“ всесторонней информации и укрепления своего личного „авторитета“ в партии…
За всем следят, все доносят, даже ты сам не знаешь, кто это может сделать. Установлена сплошная агентура и слежка. Как это все отвратительно!»
