«Вы, Никита Сергеевич, совершенно правильно говорили в своем выступлении перед избирателями Калининского избирательного округа о необходимости дальнейшего сокращения органов госбезопасности».
Шелепин предложил сократить аппарат на 3 200 оперативных работников и объединить некоторые структуры внутри Комитета госбезопасности. Предложение было принято президиумом ЦК 17 июня 1959 года.
Даже после сокращений штаты госбезопасности были втрое больше, чем до войны (см.: Отечественная история. 1999. № 4). Заняться оперативным работникам было нечем. Дела выдумывались. Летом 1957 года в Барнауле посадили по пятьдесят восьмой статье Уголовного кодекса человека, который бросил пустую бутылку в бюст Ленина. Алтайский краевой суд дал ему пять лет.
5 февраля 1960 года вышло совместное постановление ЦК и Совета министров о совершенствовании структуры КГБ. Реорганизация привела к значительному сокращению штатов. Это не прибавило Шелепину симпатий внутри аппарата.
– Я заканчивал железнодорожный институт в Новосибирске, – рассказывал мне генерал Виктор Георгиевич Буданов. – И мне предложили поехать в школу КГБ, чтобы получить специальное образование. Не знаю, что меня подвигло – либо осознание необходимости, важности этого дела, либо элемент романтизма. Я закончил контрразведывательную школу, и тут нас уволили. Было сильное разочарование, потому что учились мы все с большим удовольствием. Каждый увлекся важностью предстоящих задач, но, увы… Я был тогда молодой, не женат, без квартиры. Но тогда нам обещали – и в отличие от сегодняшнего дня – дали жилплощадь, пусть маленькую, как офицерам, увольняемым из армии.
Виктору Буданову повезло – ему предложили вернуться в КГБ, и он охотно согласился, что со временем привело его к генеральским погонам:
– Я начинал в КГБ Казахстана. Занимался контрразведывательным обеспечением ряда объектов строительства и энергетики в Алма-Ате. Главные задачи – безопасность на объектах, особенно в энергетике. Алма-Ата, шестьсот тысяч населения, обеспечивалась тогда одной ТЭЦ и каскадом маленьких ГЭС в горах. Приходилось заниматься и кадровыми вопросами, надо было кого-то проверить, посмотреть, что за человек. Каждодневная работа по обеспечению строительных работ – довольно скучное занятие, пока не появились проблемы с выплатой зарплаты. Когда забастовала одна строительная бригада, мне пришлось в других строительных организациях, пользуясь тем, что я знаком и с управляющими, и с главными инженерами, и с финансистами, занять деньги, чтобы рассчитаться с бригадой, и они вернулись к работе…
При Шелепине аппараты союзного и республиканских комитетов были реорганизованы в два оперативных направления – разведка и контрразведка. Разумеется, сохранялись оперативно-технические подразделения. Прекращалось за ненужностью «оперативное обслуживание» ряда отраслей промышленности.
В исполнение постановления ЦК и Совмина Шелепин издал приказ по комитету, в котором говорилось:
«Не изжито стремление обеспечить чекистским наблюдением многие объекты, где по существу нет серьезных интересов с точки зрения обеспечения государственной безопасности».
Иначе говоря, чекистам просто не хватало работы. Они ее придумывали. Шпионов мало, чекистов много. Его соратник Николай Месяцев, бывший офицер госбезопасности, со знанием дела говорил:
– Шелепин во всех областях, краях и республиках сократил осведомительную сеть, стукачей, которые поставляли ложную информацию, а из-за нее люди страдали. Он прежде всего усиливал превентивную работу. Сболтнул человек антисоветчину – не арестовывать, а поговорить и объяснить, что этого делать не надо.
15 июля 1959 года Шелепин подписал приказ, в котором говорилось:
«Учитывая политическую обстановку в стране, великое единение народа вокруг Коммунистической партии и Советского правительства, органы госбезопасности, наряду с карательными мероприятиями, должны применять больше профилактических, предупредительных мер. Не только наказание и принуждение, но и убеждение должно стать в нынешних условиях одним из главных методов работы органов госбезопасности, и особенно по отношению к молодежи».
Для того времени шелепинский подход был большим прогрессом. Выяснилось, что за «сомнительные» разговоры можно и не сажать. Или как минимум сажать не сразу…
Шелепин предложил ликвидировать в КГБ тюремный отдел и сократить число тюрем, которые принадлежали госбезопасности.
Владимир Семичастный рассказывал:
– Как раз в бытность Шелепина и мою было самое низкое количество заключенных по политическим мотивам. Внутренняя тюрьма на Лубянке пустовала.
Хрущев заявил тогда, что «в Советском Союзе нет сейчас заключенных в тюрьмах по политическим мотивам». Никита Сергеевич, мягко говоря, лукавил. Когда Шелепин был председателем, в тюрьмах КГБ сидело 1 388 арестованных. В 1961 году за антисоветскую агитацию осудили 207 человек, в 1962-м – 323 человека. Профессиональные чекисты считали, что Шелепин мало сажал. Ведь в те годы, вспоминал бывший первый заместитель председателя КГБ Филипп Денисович Бобков, в стране несколько раз вспыхивали массовые беспорядки – во Владимирской области, в Муроме и Александрове, где люди были возмущены местными властями, в Грузии, в городе Зугдиди.
Разумное желание Никиты Сергеевича освободить людей от давящего контроля со стороны госбезопасности компрометировалось наивной верой в то, что общественность заменит органы госбезопасности и правопорядка. На совещании работников промышленности и строительства Российской Федерации Хрущев призвал всех трудящихся сражаться с антиобщественными элементами, а не ждать, пока до них доберется милиция:
– Долг каждого гражданина, образно говоря, чувствовать себя милиционером, то есть человеком, который стоит на страже обеспечения общественного порядка (в зале раздались аплодисменты)… Все должны помогать органам партийного и государственного контроля и охраны общественного порядка, быть их агентами, так сказать.
В правдинском отчете о выступлении Никиты Сергеевича помечено: «Оживление в зале. Аплодисменты».
Председатель КГБ Шелепин, учтя пожелание первого секретаря, докладывал в ЦК:
«С разрешения ЦК КПСС органами госбезопасности в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Тбилиси, Сталинграде и Туле летом 1960 года были скомплектованы группы нештатных сотрудников, которые на общественных началах участвуют в наблюдении за иностранцами.
За истекшее время нештатные сотрудники, подобранные с помощью партийных организаций из числа коммунистов и комсомольцев – рабочих, служащих, студентов, а также неработающих пенсионеров органов госбезопасности и внутренних дел, во многих случаях положительно себя зарекомендовали в наблюдении за иностранцами.
Особенно полезным было использование нештатных сотрудников в наблюдении за иностранцами в часто посещаемых ими местах, где они имеют условия для проведения встреч с интересующими их лицами. Например, в Москве во время функционирования японской промышленной выставки нештатными сотрудниками выявлено более тридцати человек, имевших подозрительные контакты с японцами.
