Восточную политику Брандта поддержал такой консервативный политик, как глава баварского правительства Франц Йозеф Штраус. Сын мясника, он не стеснялся в выражениях и однажды сказал:
— По мне, лучше задница Эйзенхауэра, чем лицо Сталина.
Но Штраус искал пути для восстановления отношений между двумя Германиями, которые не признавали друг друга.
Брандт совершил еще один переворот в политике — признал существование Германской Демократической Республики. 19 марта 1970 года в Эрфурте Вилли Брандт встретился с председателем Совета министров ГДР Вилли Штофом. Брандта ждал большой успех. Его с энтузиазмом приветствовали толпы восточных немцев, которые скандировали: «Вил-ли, Вил-ли!» Сообразив, что у обоих участников одинаковые имена, стали выкрикивать: «Вил-ли Брандт!» Вилли Штоф с огорчением убедился, что среди сограждан он не так популярен, как канцлер Западной Германии.
На фоне брандтовской разрядки удалось договориться по самому болезненному вопросу — берлинскому.
В Бонне исходили из того, что Западный Берлин — часть Федеративной Республики. Власти ГДР доказывали, что это не так. Когда в Западном Берлине провели пленарное заседание бундестага, советское военное командование под предлогом военных маневров перекрыло наземные коммуникации между Западным Берлином и ФРГ. Военные самолеты на небольшой высоте летали над домами. Десант сбросили рядом с городом, а казалось, что советские парашютисты приземляются прямо на улицах.
В марте 1970 года начались переговоры по Западному Берлину. С советской стороны их вел посол в ГДР Петр Абрасимов. 3 сентября 1971 года представители СССР, США, Англии и Франции подписали четырехстороннее соглашение по Берлину. Оно определило правовой статус города и — что было особенно важно для западных союзников ФРГ — подтвердило право американских, британских и французских воинских контингентов оставаться в Берлине. Советский Союз и ГДР были довольны такой формулировкой: «Западные сектора Берлина по-прежнему не являются составной частью ФРГ и не будут управляться ею и впредь».
Соглашение позволило ослабить напряженность вокруг Западного Берлина. В декабре на его базе подписали еще два важных документа: соглашение между правительствами ФРГ и ГДР о транзите гражданского населения и товаров через Западную Германию и Западный Берлин и соглашение между сенатом Западного Берлина и правительством ГДР об облегчении и улучшении пассажирского сообщения.
Уже после отставки Брандта, в декабре 1972 года, был подписан подготовленный им договор об основах отношений между Германской Демократической Республикой и Федеративной Республикой Германией. Посольств в Восточном Берлине стало больше, как и иностранных журналистов.
Федеральный министр по особым поручениям Эгон Бар передал своим партнерам из ГДР официальное «Письмо о германском единстве», в котором говорилось: «Договор не противоречит политической цели Федеративной Республики Германии содействовать мирному развитию в Европе, при котором немецкий народ в ходе свободного самоопределения вновь обретет свое единство».
В Восточном Берлине появилось постоянное представительство ФРГ. 20 января 1984 года шестеро граждан ГДР пришли в постоянное представительство ФРГ и заявили, что не покинут его до тех пор, пока не получат разрешения на выезд за рубеж. Политбюро согласилось их отпустить.
ПРОВАЛ КАПИТАНА ГИЙОМА
Самый знаменитый подчиненный Маркуса Вольфа капитан Гюнтер Гийом был сыном врача, который в нацистские времена лечил молодого социал-демократа Вилли Брандта и даже спасал его от гестапо. В середине 1950-х годов Гийом-старший жил в Восточной Германии. На него обратили внимание люди Вольфа. Они попросили доктора написать Вилли Брандту, уже ставшему в Западной Германии заметным политиком, и, так сказать, вежливо напомнить о себе.
Придуманная Маркусом Вольфом комбинация удалась. Брандт не забыл о докторе и охотно согласился позаботиться о сыне человека, который для него столько сделал, — о Гийоме-младшем. Гюнтер Гийом работал фотографом в издательстве, был завербован людьми Вольфа и прошел обучение. Вместе с женой Кристель молодой разведчик перебрался с Востока на Запад.
Все восточные немцы имели право на гражданство ФРГ. Гийому было еще проще — его теща жила во Франкфурте-на-Майне. Гюнтер и Кристель открыли фотокопировальную мастерскую во Франкфурте и по указанию Берлина вступили в СДПГ. Гюнтер нашел работу в партийной газете, Кристель — в аппарате депутата бундестага от СДПГ Вилли Биркельбаха. Когда он получил пост в правительстве земли Гессен, то взял с собой прилежную секретаршу. Так Гийомам открылся доступ к секретным документам.
Маркус Вольф, посмеиваясь, рассказывал, что в свое время — в отличие от Вилли Брандта — не особенно высоко ценил своего агента Гюнтера Гийома. Переправляя эту супружескую пару в ФРГ, Вольф возлагал надежды в основном на жену Гийома — Кристель, казавшуюся ему исключительно серьезной и целеустремленной.
Вольф не ошибся: Кристель чуть было не попала в аппарат министра обороны ФРГ, но тут Гюнтер неожиданно стал делать карьеру.
В октябре 1969 года руководитель ведомства федерального канцлера Хорст Эмке принял на работу Гюнтера Гийома (псевдоним Ханзен), который неплохо зарекомендовал себя во Франкфурте. Он помог выиграть выборы видному профсоюзному деятелю Георгу Леберу. Тот получил пост министра связи и почты, а своего верного помощника рекомендовал в федеральный аппарат партии. Сомнение высказал только умный Эгон Бар. К нему не прислушались…
Выполняя свое обещание, Вилли Брандт привечал Гийома. Вскоре усердный и трудолюбивый Гийом получил повышение, стал старшим правительственным советником.
Донесения Гийома курьер Главного управления разведки забирал в лавке его тещи. Указания центра они с женой получали по радио.
В 1972 году Гийом принял активное участие в предвыборной кампании социал-демократов. В тот год он вошел в близкое окружение канцлера и узнал обо всех его личных слабостях и привычках. Выборы прошли успешно. 1 января 1973 года Гийома утвердили личным референтом Вилли Брандта по партийным делам. Отныне он участвовал в закрытых совещаниях, где обсуждались ключевые политические проблемы.
Но осенью 1972 года в ведомстве Маркуса Вольфа произошел провал. Западногерманская контрразведка арестовала давнего его агента — сотрудника Объединения немецких профсоюзов Вильгельма Гронау в момент встречи с курирующим офицером из Главного управления разведки ГДР. Тот не успел уничтожить бумаги, которые имел при себе. В одной из них значилась фамилия Гийома. Этого было достаточно для того, чтобы Гийома стали проверять.
Гюнтер Гийом вел себя крайне осторожно. Возможно, проверка ничего бы не выявила. Но сотрудник ведомства контрразведки Генрих Шорегге в служебной столовой разговорился с коллегой, который занимался анализом оставшихся загадкой радиопередач из ГДР. Тот вспомнил, что в конце 1950-х годов в радиограммах из Восточного Берлина упоминался некий Г., который, судя по всему, имел контакты в социал-демократической партии. Центр исправно поздравлял его с Новым годом и днем рождения.
