Сняв, не торгуясь, комнаты в доме номер четыре по Вайт-комб-стрит, возле Лестер-сквер, Бальзамо попросил домохозяйку миссис Джулиет найти ему секретаря, который бы одновременно исполнял обязанности переводчика, а его супруге — компаньонку. Хозяйка без промедления представила Лоренце некую миссис Блевари, уроженку Португалии, проживавшую в этом же доме; для Джузеппе она отыскала итальянца Доменико Аурелио Вителлини
[28]. В свое время Вителлини окончил иезуитский коллеж и прекрасно владел английским. Приглядевшись к соотечественнику, чья одежда не отличалась опрятностью, а глазки усиленно шныряли по сторонам, Бальзамо понял, что его будущий секретарь игрок — азартный и не слишком удачливый. Однако Джузеппе посчитал, что раз он станет для Вителлини источником регулярного дохода, то есть жалованья, значит, тот будет усердно ему служить. Сообщив квартирной хозяйке, что намерен сменить мебель во всех снятых им комнатах, он, не обращая внимания на ее возмущенную физиономию, отправил ее вместе с Лоренцей и Блевари к мебельщику (самому лучшему!), а сам, призвав на помощь Вителлини, занялся устройством алхимической лаборатории, разместить которую он решил в большой гостиной. За все покупки и услуги Калиостро не торгуясь платил наличными. Определенно, английский климат отрицательно действовал не только на физическое здоровье прибывшей парочки. Пелена лондонского тумана застилала проницательный взор черных глаз сицилийца, интуиция отправлялась в спячку, и Джузеппе становился похожим на доверчивого и беспомощного ребенка, сходство с которым усугубляло его незнание английского.
Представившись чародеем, повелителем духов, знатоком каббалы и алхимии, Бальзамо продемонстрировал Вителлини несколько опытов, и тот, завороженный бульканьем, синим пламенем и шипящими брызгами, разлетавшимися из сосуда, когда в него бросали красный порошок, немедленно разнес по всему кварталу, что прибыл знаменитый маг и чернокнижник, наделенный колдовскими способностями и вдобавок несметно богатый. Почуяв поживу, миссис Джулиет и миссис Блевари поддержали рекламу Вителлини, и вскоре к полковнику Пеллегрини, который все чаще именовал себя Калиостро, потянулись толпы жаждавших чудес посетителей. Чародей вызывал духов, что-то химичил с драгоценными камнями, продавал рецепты изготовления золота, а иногда, чтобы отвязаться от особенно назойливых, вручал им немного денег и массу ценных советов. Еще Бальзамо продавал номера, которые, согласно его астрологическим расчетам, должны были выиграть в лондонской лотерее. Впоследствии он говорил, что специально не занимался вычислением выигрышных номеров, а всего лишь хотел проверить созданную им систему. Не все его предсказания сбывались, но, как известно, стоит сбыться одному, как немедленно в фортуну начинают верить сотни. В дом к богатым иностранцам заявилась парочка авантюристов, представившихся милордом и миледи Скотт (Вильям Скотт и Мэри Фрай, выдавшие себя за супругов). Так как супругов представил Вителлини, Джузеппе принял их не как посетителей, а как друзей. Скотт внимал каждому слову магистра, восхищался его необыкновенными способностями и талантами. Он сумел втереться в доверие к Бальзамо, и тот, словно глухарь на току, подробно рассказал почтительному поклоннику о своих алхимических опытах, о порошке совершенства, с помощью которого увеличивают алмазы и придают им твердости, о способах приумножения полученного алхимическим путем золота… Он даже продемонстрировал астрологические таблицы, используемые для вычисления выигрышных лотерейных билетов. Внимательно рассматривая лабораторное оборудование, Скотт приметил шкафчик, куда хозяин дома убирал свои бумаги. Естественно, Бальзамо не смог отказать новому знакомому в просьбе и назвал ему номер, которому суждено выиграть в ближайшую лотерею. Осторожный Скотт поставил совсем немного и выиграл. В следующий раз на номера, предсказанные иностранным чародеем, ставили уже не только Скотты, но и их сообщники — Блевари и Вителлини. И все сорвали изрядный куш.
Неожиданно Бальзамо отказался называть номера, и никакие уговоры не помогали. Возможно, он наконец сообразил, что подобные астрологические упражнения могут навлечь на него неприятности с полицией, а может, разглядел истинное лицо новых приятелей. Во всяком случае, он решительно отказал им от дома. Но чету Скотт это не смутило. Приближались рождественские праздники, и милорд Скотт решил, что самое время сделать подарок Лоренце. Уже в первое свое посещение мошенники поняли, что супруга чародея томится от скуки и рада любым гостям. Поэтому, несмотря на запрет появляться в доме, они в отсутствие супруга преподнесли Лоренце шубку стоимостью примерно в 5 гиней. Не скрывая своей радости, Лоренца похвасталась подарком мужу, и тот, отечески пожурив ее, дал ей золотую коробочку в пять-шесть раз дороже шубки и велел вручить ее Скоттам, а на словах передать от него просьбу забыть дорогу в его дом. Лоренца исполнила все, что было велено, хотя расставаться с Мэри Фрай (иначе говоря, с миледи Скотт) ей очень не хотелось: та всегда находила способ развлечь ее.
Воспользовавшись благосклонностью Лоренцы, жулики начали новую атаку. Улучив время, когда Бальзамо отсутствовал, Мэри Фрай пришла к Лоренце и, разрыдавшись, сообщила, что муж ее снова стал играть, просадил все деньги за игорным столом и ей больше нечем кормить троих детей. Доверчивая Лоренца рассказала обо всем Джузеппе и попросила помочь несчастной. Тот скрепя сердце назвал цифру 8, и в ближайшем же тираже на нее выпал выигрыш. А так как на этот раз мошенники поставили на угаданный Калиостро номер все средства, какие им только удалось собрать, они заработали в общей сложности более тысячи гиней. Решив, что отпускать колдуна нельзя, миледи явилась к нему и предложила разделить с ней выигрыш. Бальзамо-Калиостро отказался и, посоветовав ей с детьми уехать в провинцию, где с такими деньгами вполне можно устроиться, решительно выставил за дверь, велев более не возвращаться, дабы не навлечь на себя его гнев. Убедившись, что колдун непреклонен и вдобавок не нуждается в деньгах, а значит, ни в какие совместные аферы его вовлечь невозможно, Скотты снова решили действовать через Лоренцу. Они почувствовали, что твердостью характера миссис Пеллегрини-Калиостро не отличается; вдобавок Вителлини сообщил им, что она падка на всякие модные штучки. Тогда миледи Скотт (она же мисс Фрай), взяв с собой Вителлини — дабы в случае необходимости он мог выступить свидетелем, — отправилась к ювелиру на Принс-стрит и за 96 фунтов приобрела у него бриллиантовое ожерелье. Положив ожерелье на самое дно шкатулки, она наполнила ее целебными ароматическими травами: в сыром английском климате Лоренцу часто одолевал кашель, и, чтобы смягчить горло, она пила травяные отвары. С помощью соглядатая Вителлини Фрай выбрала время, когда Лоренца осталась дома одна, и явилась к ней якобы выразить свою благодарность. Быстро свернув разговор на обычную для англичан тему погоды, она предложила миссис Пеллегрини попробовать новейший «горячительный отвар», помогающий переносить лондонскую сырость. Услужливая Блевари, посвященная Вителлини в планы жуликов, тотчас заварила принесенную траву. Лоренце напиток понравился, и тогда гостья чуть ли не на коленях умолила ее принять в подарок шкатулку с травами. Едва шкатулка оказалась в руках у Лоренцы, Скотт-Фрай стремительно ретировалась.
