Отлично усвоив масонскую риторику, Калиостро мог внести дополнения или изменения в текст Кофтона. По словам самого магистра, он удалил из ритуала суеверие и магию, иначе говоря, области нечистого знания. Единственную рукопись «Ритуала…» с собственной печатью зеленого воска граф передал ложе Побеждающей Мудрости. Манускрипт сей не сохранился, однако с него сделали две копии, по мнению Авена, весьма несовершенные10, одна из которых утеряна, а другая передавалась из рук в руки и переписывалась, пока не попала к ученому М. Морисону; с его текста в 1845 году масон Гийерме тщательно снял еще одну копию, которая и была опубликована в наше время. Впрочем, пишут, что в Риме при аресте Калиостро «Ритуал…» нашли в его бумагах и «писан он на французском языке и так хорошо, что, верно, не сам Калиостро писал его. Надобно думать, что он изобрел только материю и поручил обработать оную какому-нибудь знающему человеку»11. Но из такого заявления следует, что рукопись «Ритуала…» была не единственной…
Пожертвования благодарных больных и адептов позволили не только открыть материнскую ложу Египетского ритуала, но и соорудить великолепный храм, где место Верховного существа занял Великий Кофта, чей бюст работы Гудона установили в комнате для мастеров. Еще два помещения храма предназначались для учеников и подмастерьев. Говорят, когда братья собирались вместе и исполняли гимны («Veni Creator Spiritus» — «Приди, дух животворящий» и «Те Deum laudamus» — «Тебя, Бога, хвалим»), а также псалмы Давида, в порыве экстаза они зачастую заменяли божественные имена на имя Великого Кофты.
Калиостро дал ложе свод правил и предписаний, где определил, какими качествами должен обладать вступающий в орден:
«Не следует принимать людей неблагодарных и извращенных, кои не верят ни в существование Верховного существа, ни в бессмертие души; такие люди запятнают храм и его приделы.
Принимать следует только тех, у кого в душе проклюнулись ростки этих двух великих истин; какой бы веры ни были эти люди, для них препятствий для вступления не будет.
Тот, кто пожелает приобщиться к таинствам высокого египетского масонства, должен сначала вступить в ложу обычного масонства и подтвердить вступление свое бумагами, подписанными его старшими начальниками»12.
Когда на процессе Калиостро станет утверждать, что он, в отличие от других масонов, проповедовал веру в Бога и бессмертие души, ему в ответ зададут вопросы: почему он принимал только тех, кто уже вступил в обычные масоны; почему, если он истинный христианин, он не принимал тех, кто не был масоном? Магистр не сможет ответить, и его немедленно обвинят в том, что главным условием для вступавшего он ставил веру в самого себя и в псалмах Давида велел заменять имя Давидово на свое собственное…
«Если перед нами предстанут два кандидата и один будет иметь градус выше, чем у другого, то первым за усердие свое будет принят тот, чей градус выше.
Масон Египетского ритуала должен быть честен, умом склонен к учению и поведение иметь безупречное; тот, кто не будет соответствовать этим требованиям, не будет принят в египетские масоны.
Не ждите, что молоденькое деревце принесет плоды; не даруйте степень ученика тому, кому не исполнилось двадцати пяти лет.
Тот, кто удостоится чести быть принятым, должен пообещать перед лицом Господа и начальников своих нерушимо хранить наши тайны и молчать обо всем, что происходит в наших храмах, а также строго соблюдать все предписания ордена.
Государи являются подобиями Божьими; египетский масон обязан свято чтить всех государей, а более всего своего собственного; он никогда не выступит ни против законов той страны, где он живет, ни против религии этой страны.
Любить ближнего своего является второй священной обязанностью египетского масона; везде и всюду он должен быть справедливым, творить добро и облегчать несчастия страждущих.
Дети мои, любите друг друга и утешайте друг друга в печали; горе тому брату, который не пожелает утешить своего брата, ибо Господь лишит его своей поддержки.
В чистом масонстве есть только три степени, и вы должны признавать только три степени: ученика, подмастерья и мастера.
Ученик может стать подмастерьем только после трех лет упорного труда и послушания; подмастерье может рассчитывать стать мастером только после пяти лет трудов.
Ученики, вы подчиняетесь подмастерьям, и они назначают вам труды; а вы, подмастерья, исполняете повеления мастеров; и да не поселится в ваших сердцах ревность, и да будет пребывать в них братское согласие»13.
Не желая вызывать лишних споров и раздувать соперничество, Калиостро постановил, что после трех лет трудов мастер получает право стать наставником для 12 мастеров, 24 подмастерьев и 72 учеников. Мастера должны собираться раз в три недели, подмастерья — раз в пять недель и ученики — раз в семь недель.
В довольно запутанной системе подчинения начальником самого Калиостро являлся пророк Илия, который, как и патриарх Енох, был взят живым на небо; по словам магистра, оба этих святых мужа покровительствовали египетским масонам. Ученики Илии не умирали, а, подобно учителю, забирались живыми на небо — если не начинали заниматься черной магией. Ближе всех к магистру стояли те, кто прошли очищение и возродились, словно феникс из пепла, наделенные многими способностями; они подчинялись только Калиостро. Ступенью ниже стояли масоны попроще, получившие право распределять эликсир молодости — но только с ведома начальников. У них в подчинении находились масоны, владевшие тайной красного порошка, превращавшего металлы в золото. И так далее, причем чем ниже степень посвящения, тем больше угроза попасть в лапы злых духов; таким образом, каждый египетский масон обязан был совершенствоваться в масонских трудах, дабы не оказаться во власти нечистой силы.
Интересно, что среди членов Калиостровой ложи в Лионе биографы находят сына акцизного чиновника Антуана Рето де Виллета, одного из будущих активных участников аферы с ожерельем, а Виллермоз прямо указывает на знакомство Калиостро и Рето14. Сразу возникает вопрос: почему Калиостро не сообщил следователям, что был знаком с Рето? Или речь идет об однофамильце афериста? Или Рето вступил в ложу после отъезда магистра из Лиона? Однозначного ответа, как всегда, нет. Как нет ответа и на вопрос, почему 27 января 1785 года Калиостро неожиданно покинул Лион. Потому, что, собрав средства, не пожелал расплачиваться за строительство храма? Или потому, что снова не сумел превратить свинец в золото? Говорят, незадолго до своего внезапного отъезда он собрал с адептов 500 золотых луидоров для проведения публичных сеансов трансмутации металлов. Но ни на одном из сеансов золота не получилось; по утверждению магистра, вся вина лежала на зрителях, среди коих непременно оказывались либо грешники, либо скептики, а, как известно, любое сомнение и любой грех сводят алхимическую реакцию на нет. Еще намекали на спекуляции графа с шелком, полученным им в качестве подношений; возможно, ему пришлось сорваться с места, дабы ускользнуть от внимания властей. Пишут также, что в Париж его призвал Рамон де Карбоньер, прослышавший о созыве всеобщего масонского конвента. А может, в его стремительном отъезде повинна Серафина? Или его призвал в Париж кардинал Роган, успевший к тому времени по уши увязнуть в интриге, придуманной Жанной де Ла Мотт? Калиостро тоже не останется (скорее, его не оставят) в стороне от поистине фантастической аферы с ожерельем. Так что 25 июля 1786 года, когда состоится церемония освящения храма Египетского масонства, Калиостро вынужден будет пребывать за пределами Франции и речь на открытии вместо него будет держать высокопоставленный масон Риголле:
