Не прошло и двух дней с момента приезда Джеймса в Париж, как о нем уже сообщалось в рапорте министра финансов Франции Наполеону: «Некто по имени Ротшильд, прибывший из Франкфурта, остановился в Париже. Он занимается организацией вывоза крупной партии золотых монет из Англии в Дюнкерк и уже вошел в контакт с наиболее влиятельными парижскими финансистами… Он утверждает, что англичане будут всячески препятствовать этой экспортной операции…»
На самом деле все обстояло как раз наоборот, но министру подсунули искусно составленную дезинформацию, и он легко ее проглотил. Его поставили в известность о том, что готовится перемещение большого количества золота из Англии, ничего не сообщая о месте назначения этого груза. У министра появилась уверенность в том, что власти Англии боятся оттока золота из страны.
Джеймс рассчитал совершенно точно. Господин министр немедленно возжелал того, чего, по его мнению, так боялись заклятые враги наполеоновской Франции, англичане. В течение нескольких сот часов младший Ротшильд не только обеспечил провоз английского золота через территорию страны, находящейся с Англией в состоянии войны, ему удалось создать потрясающий мираж, который ввел в заблуждение самого Наполеона. Младший Ротшильд, который еще не вышел, фактически, из подросткового возраста, виртуозно обвел вокруг пальца имперское правительство. То, что совсем недавно случилось с семейством банкиров Бэтманов, теперь предстояло пройти и наполеоновской Франции.
Семейство Ротшильд развило чрезвычайно бурную деятельность. Натан направлял транспорты с английскими гинеями, португальскими унциями и французскими наполеондорами из Лондона через Ла-Манш. Джеймс встречал груз на французском берегу и обеспечивал его безопасную доставку в Париж, где его превращали в чеки, которые Кальман обналичивал уже в испанских банках, а затем осуществлял доставку денег Веллингтону, направляя караваны то потайными горными тропами, то морем, вдоль отвесных прибрежных скал, и возвращался через Пиренеи в Париж уже с чеками, полученными от Веллингтона. Соломон был тут и там одновременно, его присутствие ощущалось везде, он оказывался рядом с братьями, как только ситуация становилась критической. Амшель оставался во Франкфурте, где размещался мозговой центр всей сложнейшей операции, выполняя роль правой руки старика Майера. Таким образом, семейство работало четко и слаженно, как прекрасный часовой механизм.
Нельзя сказать, что французская полиция не получала никаких сведений о деятельности Ротшильдов. Однако шеф полиции Кале внезапно стал настолько состоятельным человеком, что у него совершенно не осталось времени следить за контрабандными перевозками через пролив. Что же касается столицы, то хотя парижская полиция проявляла упорство в расследовании операций Ротшильдов, тем не менее все ее попытки приостановить их встречали резкий отпор министерства финансов.
Таким образом, пока Наполеон испытывал судьбу, сражаясь с русской зимой, мальчики-Ротшильды протянули золотую артерию из Англии через вражескую территорию в английскую армию, готовую ударить с тыла. Постепенно в их руки перешли также и финансовые отношения между союзниками по антинаполеоновской коалиции. Они обеспечивали перемещение финансовых потоков в Россию и Австрию.
Как только потребовалось перемещать значительные финансовые средства из одного конца охваченной войной Европы в другой, немедленно дало о себе знать отсутствие удобной формы для таких перемещений. Пересылать золото в слитках или монетах было технически сложно и опасно. Перевод средств с помощью чеков грозил значительной инфляцией. И тогда Джон Херрис, канцлер казначейства ее величества королевы Великобритании, заявил: «Эту задачу решит Натан!» И Натан ее решил. Эффективная система перемещения больших денежных потоков была разработана и успешно внедрена. Фактически Ротшильды создали систему межбанковских клиринговых расчетов. По всей Европе под их руководством бесперебойно функционировали депозитарно-распределительные документационные центры, финансовые потоки текли в нужном направлении, не представляя никакой угрозы для курса английской валюты, который оставался неизменно высоким. При помощи этой системы союзникам Британии было передано пятнадцать миллионов фунтов, причем все операции осуществлялись виртуозно и в такой тайне, что ничто, кроме постукивания костяшек счетов, не напоминало об этом, а курс стерлинга не понизился ни на йоту.
Но и это было только началом.
Раунд четвертый – самая сенсационная новость
Британия выиграла битву при Ватерлоо, а семейство Ротшильд, главный финансовый агент Британской империи, получило многомиллионную прибыль. Прошли десятилетия, и вся эта история обросла массой поэтических подробностей вроде истории о голубиной почте, а также множеством мифов и сказаний. Но и в этом случае, как это было раньше и как будет впредь, в основе успеха семейства лежал труд, труд и еще раз труд.
Разъехавшись из Франкфурта, сыновья Майера продолжали поддерживать между собой самую тесную связь.
Их переписка не только не прерывалась, она становилась все более интенсивной. Они обменивались самыми свежими новостями, ценными бумагами, секретными сведениями. Постепенно сформировалась частная служба передачи информации – почтовая служба Ротшильдов. Курьеры перевозили корреспонденцию на быстроходных судах, верхом и в каретах, как тени скользили они по ночным улицам. Они пробирались непроходимыми тропами, преодолевали горные перевалы и стремительные потоки. Даже почтовые голуби стали верными слугами Ротшильдов.
Самой ценной информацией были, разумеется, новости. Ротшильды всегда и все узнавали первыми, поэтому легко обходили конкурентов на товарной бирже и на рынке ценных бумаг.
Не было новостей более ценных, чем те, которые должны были прийти из Ватерлоо. В канун битвы биржа застыла в ожидании. От исхода зависело слишком многое. Если победу одержит Веллингтон, наполеоновская Франция будет окончательно разгромлена, и английские акции резко взлетят вверх. Если же победит Наполеон, акции упадут.
В течение 30 часов судьба Европы висела на волоске, окутанная клубами порохового дыма. Вечером 19 июня 1815 года агент Ротшильда, Ротворт, запрыгнул в лодку в Остенде. В руке он держал голландскую газету с еще невысохшей типографской краской, и уже на рассвете 20 июня в Фолктонской гавани ее с нетерпением читал Натан Ротшильд.
Он первым, на много часов опередив курьера Веллингтона, примчался в Лондон и сообщил правительству о великой победе. А затем поспешил на биржу.
Другой на его месте вложил бы все наличные средства в акции – но только не Ротшильд. Он следовал своему главному принципу: он не инвестировал – он продавал. Он сбрасывал акции по демпинговым ценам.
Имя Натана Ротшильда уже было хорошо известно, и за его действиями пристально следили. Одного его движения было достаточно, чтобы поднять или опустить курс акций.
Курс акций резко упал, а Натан стоял на своем. Он продолжал сбрасывать акции, и они падали все ниже и ниже. По бирже поползли слухи: «Ротшильд знает… Битва проиграна».
И падение акций стало лавинообразным, казалось, остановить его уже невозможно. И вдруг за бесценок Натан скупает огромную партию акций, а буквально в следующее мгновение на биржу приходит весть о победе при Ватерлоо. Акции взлетели вверх.
