Именно этим были заняты в офисе Луи в 1936-м и 1937 годах. Все было сделано до того, как стало слишком поздно. Вокруг этого преобразования была сосредоточена вся деятельность барона. Ему помогал осторожный, опытный банковский клерк, старик Леонард Кисинг. Вместе им удалось перевести под защиту государственного флага Соединенного Королевства около двадцати одного миллиона долларов. Финансовая операция, похожая на сюжет шпионского романа, была проведена в лучших традициях семейства Ротшильд.
Как же Луи Ротшильду удалось этого добиться? Он прекрасно понимал, что невозможно перевести такие огромные предприятия, как Витковиц, из собственности одного государства в собственность другого, пока не достигнуто согласие на самом высоком правительственном уровне. Поэтому Ротшильд начал с того, что еще в 1936 году очень осторожно убедил премьер-министра Чехословакии в необходимости передачи Витковица. Ведь, если разработки останутся под австрийским контролем, это поставит под угрозу безопасность самой Чехословакии в том случае, если Вена подпадет под власть Германии. Одновременно и в глубокой тайне австрийскому канцлеру намекнули, что чешское правительство, известное антиавстрийскими и антинемецкими настроениями, может пойти на национализацию Витковица, если он останется в собственности Австрии. Таким образом, и Вена и Прага, по совершенно разным причинам, согласились на предложение Ротшильда.
Затем последовало юридическое и финансовое оформление передачи собственности, выполненное с редким мастерством. Эксперты с успехом использовали тот факт, что Ротшильды были не единственными акционерами Витковица, хотя и владели большей частью акционерного капитала. Собственниками оставшейся, меньшей части было большое австро-еврейское семейство фон Гутманн, стоявшее на грани разорения. Для оплаты долгов Гутманны вынуждены были продать свою долю акций. При этом необходимо было полностью пересмотреть существующую корпоративную структуру Витковица и создать новую, единую структуру. Под прикрытием этой реорганизации многомиллионное предприятие как бы невзначай поменяло страну-собственника.
Вся эта «ловкость рук» была бы совершенно бесполезной, если бы не были приняты дополнительные предосторожности. Если бы Луи передал акционерный капитал, принадлежавший Ротшильдам, непосредственно английской холдинговой компании, то в случае войны с Германией такая собственность подпадала под действие Акта о торговле с государствами, находящимися в состоянии войны с Великобританией, поскольку на сделке явно прослеживался германский след. Луи предвидел эту опасность уже в мирные 30-е годы, поэтому и провел многоступенчатую сделку. Сначала капитал был переведен в Швейцарию и Голландию, которые должны были в случае войны либо сохранить нейтралитет, либо стать союзниками Великобритании. И уже после этого была проведена окончательная сделка.
Витковиц стал филиалом компании «Альянс Иншуранс», одной из крупнейших лондонских компаний, находящейся в юрисдикции Великобритании и под защитой правительства его величества. Но самое любопытное заключается в том, что большая часть капиталов этой компании принадлежала тем самым Ротшильдам, которые продали Витковиц.
Наполеон и Бисмарк безуспешно воевали против Семейства. Геринг был не самым крупным, но достаточно серьезным противником клана. Однако и он не добился успеха. Рейхсмаршал вынужден был отступить. Но остановила его не еврейская хитрость, а его собственный соратник-ариец. На сцену вышел Генрих Гиммлер.
Привет от Генриха Гиммлера
В начале 1939 года был арестован Отто Вебер, представлявший интересы Геринга.
Очевидно, нацисты улаживали междоусобный конфликт, возникший на почве дележа богатств Ротшильдов. Берлин сменил команду, занимавшуюся переговорами.
Теперь все вопросы, связанные с выкупом, решались скорее Гиммлером, а не Герингом. Семейство Ротшильд продолжало настаивать на своих условиях, несмотря на смену команды противника. Все активы Ротшильдов в Австрии семейство было готово обменять на безопасность барона Луи. Контроль над Витковицем передается Германии только после освобождения барона, при этом Ротшильды получают от Германии три миллиона фунтов в качестве компенсации.
Берлин негодовал. Берлин угрожал. Фактически немецкие отряды уже заняли Витковиц – Чехословакия была захвачена. Но немецкие адвокаты прекрасно понимали, что британский флаг и международное право все еще стояли между ними и правом юридической собственности на вожделенный Витковиц.
Нацистские газеты не скупились на статьи, разоблачающие Ротшильдов, которых называли не иначе как бичом человечества, а тем временем в ход был пущен новый метод работы с заключенным. Однажды в камере Луи появился высокопоставленный визитер. Дверь отворилась, и вошел Генрих Гиммлер. Он пожелал господину барону доброго утра; он предложил господину барону дорогую сигарету; он спросил, нет ли у господина барона каких-либо пожеланий или жалоб; затем перешел к делу. Раз уж один великий человек навестил другого великого человека, то почему бы им не уладить существующие между ними пустяковые разногласия?
Однако страстный курильщик господин барон на этот раз не заинтересовался сигарами. Он был холоден и краток.
Когда господин Гиммлер наконец откланялся, позиция Ротшильда в отношении прав на Витковиц не изменилась ни на йоту.
Затем на крошечную камеру барона пролился золотой дождь. Через час после отъезда Гиммлера «гренадеры» барона внесли сначала тяжелые помпезные часы времен Людовика XIV, а затем огромную вазу времен Людовика XV; тюремную койку накрыли оранжевым бархатным покрывалом, а поверх него разложили разноцветные подушки. И наконец, появился радиоприемник на подставке, покрытой чем-то вроде шелковой юбки.
Так Гиммлер пытался создать в камере Ротшильда домашнюю обстановку. И его инициатива принесла результаты. Барон уже много недель стоически переносил уродство окружающих его вещей, но теперь выдержка его покинула.
– Камера напоминала краковский бордель! – вспоминал он через много лет. И это был один из немногих случаев, когда барон позволил себе высказаться так резко.
По настоянию заключенного охранники вынесли всю эту «несравненную красоту». Исключение было сделано только для радиоприемника, который барон собственноручно лишил крикливого одеяния. Весьма возможно, это фиаско заставило эсэсовцев отказаться от дальнейших попыток смягчить барона. Прошло несколько дней. Около одиннадцати вечера Луи Ротшильду объявили, что его условия приняты и он может уехать.
– Сейчас уже слишком поздно, – заявил барон, приведя своих тюремщиков в полное замешательство, – никто из моих друзей не сможет меня встретить, а слуги уже давно спят.
Барон сказал, что уйдет утром. Впервые в истории гестапо кто-то из получивших свободу заключенных просил предоставить ему ночлег в камере. Руководство тюрьмы решило проконсультироваться с Берлином по междугородней связи. Свою последнюю ночь в тюрьме барон провел в качестве гостя.
Несколько дней спустя он приземлился в Швейцарии. А через два месяца, в июле 1939 года, рейх обязался приобрести Витковиц за 2 900 000 фунтов стерлингов.
