Рейхсляйтер Розенберг получил от фюрера, лично руководившего конфискациями, ясные и четкие инструкции. Розенберг был обязан и получал право отбирать, переправлять в Германию и охранять культурные ценности. Решение об их дальнейшей судьбе принимал сам Гитлер.
Главный мародер Гитлера, Альфред Розенберг прекрасно справлялся со своими обязанностями. Барон Эдуард спрятал большую часть своей коллекции на конном заводе в Харас-де-Мотри в Нормандии. Барон Роберт устроил тайник в замке Лаверзин около Шантильи, в Марманде, на юго-западе Франции. Розенберг обнаружил оба тайника, так же как множество других. Скоро целые железнодорожные составы, заполненные бесценными предметами искусства из коллекций Ротшильдов, двигались в Германию.
После освобождения Франции все загородные замки и городские дома Ротшильдов, за исключением дворца на авеню Мариньи, оказались совершенно свободными даже от следов каких-нибудь произведений искусства. Процесс восстановления коллекций начался немедленно после изгнания нацистов и продолжался в течение долгих лет. Это была захватывающая детективная история.
Новым Шерлоком Холмсом стал Джеймс Дж. Рори-мер, тогда офицер подразделения искусств 7-й армии США, ставший впоследствии директором музея Метрополитен в Нью-Йорке. Он прибыл в Париж сразу после освобождения и немедленно опросил множество людей, которые могли что-то знать о местонахождении исчезнувших произведений искусства. Из толпы якобы посвященных, каждый из которых утверждал, что именно у него есть ключ к разгадке и только он знает, где спрятан бесценный Гойя, Роример выбрал девушку по имени Роз Валланд. Роз была историком искусств и в этом качестве помогла нацистам классифицировать их добычу. Но она была также участником французского Сопротивления и поэтому собирала всю доступную ей информацию о перемещении предметов искусства. Именно она сообщила Роримеру, что все сведения о художественных ценностях и, скорее всего, часть самих этих ценностей находятся в замке Нейшвастейн, около Фюссена, в Баварии.
Когда через девять месяцев пала Бавария, Роример, не медля ни минуты, отправился на джипе прямо в замок. Нейшвастейн был построен Людвигом Баварским (Безумным) в псевдоготическом стиле. Подобно зловещему фантому он возвышался на вершине скалы, создавая живописный фон для продолжения истории. Рори-мер пересек два внутренних двора, связанных запутанными переходами, и поднялся по винтовой лестнице, идеально подходившей для нападения заговорщиков в масках. Наконец он добрался до нужной ему комнаты. Именно здесь был центр, где была собрана вся информации о награбленных Гитлером сокровищах.
Методичные немцы действовали в полном соответствии со своей прекрасной репутацией. Комната была заполнена аккуратно расставленными ящиками с картотеками и регистрационными папками. Нацисты тщательно хранили и использовали каталоги каждого из 203 реквизированных частных собраний. Роримеру, одному из крупнейших экспертов в области искусствознания, потребовался целый день для того, чтобы приблизительно оценить ценность находки. Он обнаружил 8000 негативов и около 22 000 индивидуальных каталожных карточек на конфискованные предметы искусства. Фамилия Ротшильд упоминалась чаще, чем какая-либо другая. Им принадлежало примерно 4000 произведений.
В той же самой комнате было сделано и другое важное открытие. Роример достал из угольной печи обгорелые остатки нацистской униформы, в которой обнаружил наполовину испорченный документ с подписью Гитлера и несколько резиновых штампов. Эти обугленные штампы и оказались ключом, который позволил раскрыть тайну самого крупного организованного ограбления. На штампах Роример обнаружил шифры, указывающие местоположение всех остальных тайных хранилищ. Маленькая комната в альпийском замке хранила ключ к бесчисленным и бесценным сокровищам. Чтобы никто не посмел проникнуть в это хранилище за время его отсутствия, Роример запечатал дверь печатью Ротшильдов. Надпись на ней гласила: «Semper Fidelis», что по-латыни означает «ВСЕГДА ВЕРЕН».
Затем началось систематическое обследование замка. На кухне, за печью, Роример обнаружил полотно Рубенса «Три грации» из собрания Мориса Ротшильда и несколько других шедевров. Но не все сокровища Семейства были спрятаны так тщательно. В одном из залов замка рядами стояли вывезенные из домов Ротшильдов каминные экраны, представлявшие собой уникальные образцы искусства гобелена. Другой зал был до потолка забит мебелью Ротшильдов, относившейся к эпохам Людовика XV и Людовика XVI, сложенной на специальных стеллажах. Тут же в замке хранились шкатулки с ювелирными украшениями эпохи Ренессанса из коллекций Ротшильдов и собрание табакерок XVIII века, принадлежащее Морису Ротшильду.
Другие сокровища были скрыты в монастырях, замках и даже шахтах. В картезианском монастыре были обнаружены гобелены, ковры и текстиль, большая часть которых принадлежала Ротшильдам. Эти ценнейшие образцы были свалены просто на полу Буксхеймской часовни. В соляной шахте около Альт-Аузее, в Австрии, было обнаружено огромное количество скульптур, картин и несколько библиотек, хранившихся там по приказу фюрера. Часть этих сокровищ также принадлежала Ротшильдам.
Разумеется, некоторые из тайников были перемещены непосредственно перед крахом нацистской Германии. Поиски ряда произведений превращались в длительные, трудные и подчас опасные мероприятия. Но, вообще говоря, большая часть коллекций Семейства была обнаружена достаточно быстро, и со всех концов Германии во Францию стекались произведения великих мастеров. В Париже был организован специальный центр со своим координационным комитетом, где служащие Ротшильдов идентифицировали возвращенные работы. Дворецкие Ротшильдов неделями занимались выяснением того, из какого дома вывезена конкретная работа: этот Ватто принадлежал барону Луи, а Пикассо – барону Эли и чей же это Тьеполо, барона Филиппа или барона Алена?
На этой эстетической ноте и завершилось участие Ротшильдов во Второй мировой войне.
Глава 10
ДИНАСТИЯ НАБИРАЕТ ВЫСОТУ
Падение и взлет
К 1945 году жизнь начала входить в нормальную колею. Что это означало для Ротшильдов? Чем должна была стать для них эта «нормальная колея»? Что предвещали ближайшие годы? Грандиозный спад, как в 20-х и 30-х годах? Грозило ли Ротшильдам, как Габсбургам, существование только в прошлом и за счет прошлого?
Поначалу казалось, что так оно и случится. Австрийская ветвь семьи эмигрировала в США. Австрийские Ротшильды жили в своих поместьях. Барон и баронесса Юджин в Лонг-Айленде, барон и баронесса Луи – в Вермонте. Наследников у них не было. Английская ветвь агонизировала в тисках сурового режима послевоенной экономики. Французский банкирский дом был частично ликвидирован во время нацистской оккупации, и после войны все силы французской ветви Семейства были направлены на его восстановление. Налоговое бремя было тяжелее, чем когда бы то ни было. Ротшильдам пришлось отказаться от большинства своих дворцов.
Построенный Лео роскошный особняк на Гамильтон-Плейс превратился в один из самых дорогих клубов (теперь финансовые тузы опирались на резную балюстраду, по которой когда-то скользил Эдуард VII). В другой резиденции Ротшильдов на Кенсингтон-Гарденс (О, времена, о, нравы!) разместилось советское, а потом российское посольство. Бакингемширский Уоддесдон-Холл перешел по наследству к самому колоритному представителю Семейства Джимми Ротшильду. Он превратил его в настоящий музей, наполнив шедеврами французских мастеров, и в 1957 году умер бездетным. Налоги на наследство составляли порядка двадцати миллионов долларов, и никто из Ротшильдов не смог бы содержать это палаццо. Джимми завещал его фонду «Нэшнл Траст»
[12] и перевел на счет фонда 750 000 фунтов (два миллиона долларов). Эта сумма должна была покрыть, по крайней мере, часть расходов на содержание палаццо и коллекций. Сейчас дворец открыт для посетителей, которые нацеливают камеры на ту самую лестницу, на которой когда-то сломал ногу Эдуард VII. Миссис Энтони Ротшильд еще в 60-х годах жила в Аскотт-Уинг, который в свое время купил ее свекор Лео. Но и этот особняк, вместе с огромным собранием живописи голландских мастеров и коллекцией восточной керамики (и с заводным попугаем, который торжественно провозглашал: «Я – Джек О'Ротшильд!»), перешел в собственность «Нэшнл Траст».
