Мягкость бумаги – очень важный вопрос, ответ на который впоследствии занял центральное место в книгопечатном процессе.
Изготовитель бумаги поднимает мокрую массу, готовую к сушке.
Это лишь один из вопросов, а их было немало. Как сделать давление равномерным? При каком давлении краска наносится лучше всего? Что происходит при взаимодействии различных видов краски с разными видами бумаги? Как нанести краску так, чтобы ее было достаточно для создания отчетливых изображений и чтобы при этом она не заполняла отверстия таких букв, как e и a? Каждый элемент нужно было разработать, а затем изменить так, чтобы он соответствовал другим элементам при использовании химических веществ и давления за определенное количество времени. Неудивительно, что для этого потребовались годы.
И, учитывая отсутствие свидетельств, понятно, что эксперты ведут споры о том, какие именно результаты были достигнуты в Страсбурге. Думается, что в данном случае предания могут быть не менее хорошим ориентиром, чем официальная история. Так, некоторые средневековые авторы – флорентинец Маттео Пальмиери (в 1483 году), кёльнский летописец (в 1499 году), немецкий историк Якоб Вимпфелинг (в 1505 году; по сути, он не называет имени Гутенберга, а упоминает некого безымянного жителя Страсбурга, который принес идею в Майнц, где она была реализована Гутенбергом) – приписывали Гутенбергу изобретение книгопечатания в 1440 году. Вероятно, будет справедливым предположить, что около 1440 года Гутенберг был близок к выполнению условий договора, который подписал со своими партнерами, и что это действительно были «авантюра и искусство» книгопечатания подвижными литерами.
Однако в те времена никто не упоминал о том, что он пошел дальше исследований и разработок и действительно что-либо напечатал. Это предположение, как мы увидим, появилось лишь недавно.
* * *
Гутенберг оставался в Страсбурге до 1444 года. Сохранившиеся документы мало что говорят о последних годах его пребывания в этом городе. Гутенберг был поручителем займа при обстоятельствах, которые свидетельствуют о том, что он сохранил статус человека из высшего класса. Изготовил он зеркала или нет, неясно. Если да, то это не сделало его богатым, так как в 1442 году он сам взял деньги в долг (80 динаров, или примерно 60 гульденов). Возможно, ему нужны были дополнительные средства для денежного оборота. Но на протяжении следующих 13 лет он вовремя выплачивал проценты и остался при делах, возможно, продолжая свои исследования и разработки, и – опять-таки, возможно, – вернув утраченный пресс, который находился у Андреаса Дритцена. Один из помощников Гутенберга 16 годами позже открыл первую в Страсбурге типографию, и это еще одно доказательство того, что корни изобретения были именно в данном городе. Гутенберг оставался финансово обеспеченным, владея (по состоянию на 1443 год) имуществом, оценивавшимся в 400 гульденов, чего было достаточно для поддержки долгосрочных проектов даже без существенных достижений.
Справедливо предположить, что около 1440 года Гутенберг был близок к выполнению условий договора со своими партнерами и что это действительно были «авантюра и искусство» – книгопечатание подвижными литерами.
Гутенберг оставался в Страсбурге достаточно долго для того, чтобы дождаться окончания пятилетнего контракта с партнерами. Это вряд ли могло послужить поводом для прекращения работы и отъезда из города. Была другая, более веская причина – угроза войны. Исходила она от разношерстной армии безработных французских наемников, которые происходили в основном из Гаскони, но были известны как арманьяки, потому что их первый предводитель родился в Арманьяке. На протяжении 30 лет арманьяки поддерживали французского короля в его борьбе с Бургундией, которая в XV веке была фактически независимой страной. В 1435 году Франция и Бургундия объединили свои силы против англичан – это произошло на последнем этапе Столетней войны – и арманьяки внезапно оказались без работы и без денег. Двадцать тысяч бывших наемников отправились разбойничать по всей Европе, словно орда варваров, не менее диких, чем вестготы. Фридрих III, наследник Сигизмунда на немецком троне, решил, что может использовать арманьяков, и направил их против швейцарцев, которые тогда боролись за независимость. После ужасной битвы под Базелем они отправились на север, к Страсбургу, сжигая и грабя все на своем пути.
– Мир с вами, – приветствовали монахи.
– Почему мир? – следовал грубый ответ. – Война приносит мне деньги и хлеб. Ты хочешь, чтобы я остался голодным?
Жители Страсбурга не пустили в город этих мерзких созданий, чье имя они исказили как Arme Gecken (фр. – несчастные глупцы). В начале 1445 года арманьяки вернулись на родину, оставив за собой опустошенные селения и сохранив обиду на Фридриха.
Один из помощников Гутенберга позже открыл первую в Страсбурге типографию, и это еще одно доказательство, что корни изобретения были именно в данном городе.
Тем временем Гутенберг покинул Страсбург, возможно, не желая рисковать жизнью ради города, полноценным гражданином которого он так и не стал, а возможно, из-за того, что война угрожала его работе. Как бы то ни было, в 1444 году он исчез на четыре года вместе со своими амбициями и открытиями (но, полагаю, пока не печатными книгами).
В 1444 году Гутенберг исчез на четыре года вместе со своими амбициями и открытиями.
Глава 6
Поиск самой популярной книги в мире
Двадцатью годами ранее разгневанный Гутенберг покинул Майнц – как патриций, оскорбленный отношением приобретавшей влияние гильдии. Теперь же он, похоже, смягчился. Ведь последние 10 лет Иоганн посвятил совершенствованию технических и ремесленнических навыков, которые помогли усилить влияние гильдии. Старые кадры убывали, и для достижения успеха Гутенбергу нужно было найти новых людей, с которыми можно было бы работать.
Теперь в Майнце царил еще больший беспорядок, чем когда Иоганн его покидал. За время отсутствия Гутенберга городской долг достиг катастрофических размеров: 373 тысячи гульденов, половину из которых составлял долг по выплате ежегодной ренты. Кредиторы Майнца – другие города региона – предоставили поддержку и попросили членов гильдии вернуть власть семьям патрициев. Но это не помогло. У комитета гильдии возникли подозрения в махинациях, и он потребовал прозрачности. В 1444 году угроза со стороны арманьяков заставила стороны раскрыть свои карты. Однако Церковь отказывалась помочь. Монастыри богатели, тогда как город был по уши в долгах. Под предводительством секретаря городского совета доктора Конрада Гумери разгневанные члены гильдии образовали оказывавшую давление группу, цель которой – свержение церковников: в глазах членов гильдии они были еще хуже дискредитированных патрициев. Патриции вновь передали власть гильдии, которая правила посредством трех бургомистров и четырех казначеев. Казалось, что правит демократия, но архиепископ Дитрих фон Эрбах заявлял о своей власти не только как глава Церкви, но и как принц, имевший право взимать налог с продаж и назначать старших чиновников; Церковь категорически отказывалась платить какие-либо налоги с вина, которым торговали монастыри, или позволить платить налоги своим служащим. По доброте душевной Церковь предложила дать городу в дар примерно 20 тысяч гульденов. Но этого было недостаточно. В 1446 году городской совет рассматривал вопрос о том, чтобы отдать весь город в залог Франкфурту. А в 1448 году Майнц объявил себя банкротом и просто перестал выплачивать ежегодные ренты, что могло позволить ему сохранить достаточно денег для того, чтобы вернуть платежеспособность.
