Можно смело предположить, что родители дали Гутенбергу хорошее начальное образование в одной из немногочисленных школ Майнца.
Тем не менее есть факты, которые говорят об обратном. Его мать, Эльза Вирих, происходила из семьи, утратившей свое влияние. Прадед перешел на сторону, впоследствии проигравшую в небольшой гражданской войне начала XIV столетия, и в конце концов женился на дочери итальянского меняльщика денег. Их сын, отец Эльзы, был хозяином магазина. Фриле Генсфляйш женился на женщине, которая была ниже его по социальному статусу. Почему он это сделал, мы так и не узнаем. Возможно, это был брак по любви. Если так, то это был не первый союз по любви, имевший социальные последствия. У их детей – Иоганна, его старшего брата Фриле и сестры – было недостаточно знатности происхождения, чтобы наследовать должность отца – компаньон монетного двора. Легкого пути к достижению влияния на высшее общество у Хенхена не будет. Тем временем у высшего общества Майнца были свои проблемы. У города возникли серьезные трудности, на которые посторонний человек не обратил бы особого внимания. Архиепископ Йоганн из Нассау (деревня, расположенная в 48 километрах к северо-западу), постоянно совершавший поездки между своим имением в Эльтвилле и резиденцией рядом с собором в Майнце, казался образцом стабильности. Через своих людей (канцлера и мэра) он контролировал «старейших» – патрициев – на их наследственных должностях в мэрии, на монетном дворе, торговой бирже и в суде. Доходы и соборные средства архиепископа были обеспечены его землями, платежами за мессы, отслуженные над усопшими, а также доходами от продажи документов, освобождавших покупателей от их грехов (бизнес, о котором мы поговорим подробнее чуть позже).
Скорее всего, первые 10 лет жизни маленького Иоганна были радостными и беззаботными.
Однако видевшие систему изнутри знали, что этот показной контроль был обманом. Члены гильдии пили вино в излюбленных тавернах за свою крепнущую власть. С тех пор как в XII веке архиепископ позволил владельцам собственности входить в городской совет, более 40 мест в нем перешли от знати к людям невысокого происхождения. В середине XIII века все члены совета стали назначаться архиепископом. В 1332 году, после того как начались взаимные нападки, архиепископ отступил, а патриции и члены гильдий разделили совет между собой. Столетие спустя, еще при жизни Гутенберга, последние получили полный контроль в совете. Между тем взаимные обиды нарастали, слегка ослабевая только после регулярно пересматривавшихся соглашений, в которых горожане клялись в верности, обещая хранить мир, не носить оружие, избегать вражды и так далее. Однако эти договоренности не могли разрешить накопившихся проблем.
Патриции отказывались платить налоги и открыли для себя положительные стороны капитализма в виде периодических выплат, аннуитета.
Одна из причин таких напряженных отношений – расточительность патрициев. Они отказывались платить налоги и открыли для себя положительные стороны капитализма в виде периодических выплат, аннуитета. Это была замечательная идея: вы платите паушальную сумму городу, а город погашает 5 процентов от данной суммы каждый год в течение 20 лет, а затем продолжает платить вам, если вы доживете, или вашим наследникам, если не доживете. По сути, погашение данного кредита стало бесконечной выплатой этих 5 процентов. Иоганн и сам был бенефициаром, поскольку имел два аннуитета, дававших ему в общей сложности 23 гульдена (рейнский эквивалент итальянской золотой монеты – флорина).
В краткосрочной перспективе схема выглядела неплохо. Все, что было необходимо городу, – приток первоначальных платежей. При этом в долгосрочной перспективе члены городского совета должны были зарабатывать больше, чем выплачивали по процентам, как это делают современные страховые компании. Но такая схема не работала. Тогда еще не существовало фондового рынка, на котором можно играть, а городу нужны были активы для ремонта зданий и содержания мэрии, писарей, юристов и охраны. Поэтому единственный способ, которым они могли поддерживать уровень платежей, – получение большего объема депозитов. Фактически они создавали финансовую пирамиду, существование которой обеспечивалось притоком все большего и большего капитала. К началу XV века выплата по долгу съедала уже до 40 процентов доходов от земельной ренты и налогов, причем увеличивался долг невероятно быстро. Вскоре сумма, необходимая для взноса, превысила денежные возможности городского совета, которому приходилось выплачивать на аннуитеты уже 100 процентов своего дохода; соответственно, самого дохода при этом не оставалось. Таким образом подобная система быстро двигалась к банкротству. Представители гильдий, которые не управляли ею и не получали от нее никакой выгоды, все более открыто выступали против такого положения вещей.
Фактически в городе была создана финансовая пирамида, существование которой обеспечивалось притоком все большего и большего капитала.
Летом 1411 года страсти вспыхнули с новой силой. На совете 16 самых влиятельных представителей гильдий выступили против кандидата в мэры, относящегося к патрициям, и предупредили своих коллег-патрициев, что они должны пойти на уступки, а иначе… Но пойти на уступки означало революцию, так как при этом патриции лишались своих привилегий, должны были начать платить налоги и отказаться от своих выгодных аннуитетов. Патриции знали, что нужно делать, поскольку тактика была отработана еще их дедами во время гражданской войны 1332 года. Самые богатые попросту уехали из города в свои усадьбы и оставались там до тех пор, пока жители города не почувствовали отсутствие денег и не разрешили им вернуться обратно. Летом 1411 года 117 патрициев сбежали; большинство с семьями. Среди них был и Фриле Генсфляйш с женой Эльзой, двумя сыновьями и дочерью. Семья поспешно спустилась по реке в Эльтвилле, где крепость архиепископа и его свита обеспечивали защиту тем, кому посчастливилось обладать собственностью. Там и в других отдаленных областях зажиточные люди переживали кризис в ожидании лучших времен.
Однако лучше времена так и не наступили. Хотя после вмешательства архиепископа семьи и вернулись, город оставался поделенным между враждовавшими членами гильдий и патрициями. В 1413 году Фриле вновь вывез семью в безопасное место, но на этот раз на более продолжительный срок. В 1415 году вмешался сам король Германии и решение проблем Майнца перешло с местного уровня на общенациональный.
Летом 1411 года 117 патрициев сбежали. Среди них был и Фриле Генсфляйш с женой Эльзой, двумя сыновьями и дочерью.
* * *
Тем не менее слово «общенациональный» – это современная интерпретация. На самом деле у немцев был король, но то, чем он правил или пытался править, не являлось нацией в современном смысле этого слова. И действительно, немцы говорили на одном языке и у них была единая культура, но как у государства у Германии не было центра, а границы были нечеткими. По традиции немцы считали себя единым народом, жившим между реками Рейн и Эльба. В 1400 году в состав Германии входили земли не только сегодняшней Австрии, но и площади на востоке, все больше расширявшиеся по мере того, как немцы колонизировали Венгрию, Польшу, запад России, страны Балтии и чешскоязычные области Богемии. Первый немецкий университет был основан в чешскоязычной Праге в 1348 году.
